Адмиралы и корсары Екатерины Великой - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 79

Что произошло в северо-западной части Черного моря с 22 по 27 сентября 1789 г. – ни Потемкин, ни Войнович с Ушаковым особенно не распространялись. Помалкивают об этом уже 200 лет и наши военно-морские историки. Очевидно лишь одно: три эскадры – Ушакова, Войновича и турецкая – играли в жмурки, не желая видеть друг друга.

Екатерина-матушка обычно старалась щадить самолюбие своих полководцев и флотоводцев, но 18 октября 1789 г. в письме к Потемкину ехидно заметила: «Мне кажется, что и твой Войнович не очень на море идет вперед…»

В 1789 г. решающие события происходили на сухопутном фронте. 21 июля А. В. Суворов вместе с австрийскими войсками разбил тридцатитысячную турецкую армию при Фокшанах. В тот же день Н. В. Репнин разбил турок на реке Сальче, а Г. А. Потемкин овладел Кишиневом и затем 30 сентября – Аккерманом (современный Белгород-Днестровский). 3 ноября были взяты Бендеры. Страх и ужас, наведенные Суворовым на турок, позволили австрийскому фельдмаршалу Лаудону изгнать турок из Банната и в конце сентября овладеть Белградом. Принц Кобургский занял Валахию и вступил в Бухарест.

Узнав о поражении своих войск, султан Селим III впал в ярость и заявил, что «был бы счастлив, ежели б умер два года назад, ибо не нашелся бы в столь плачевном состоянии». «В серале султан велел отворить все кладовые, где хранилось серебро и золото, состоящее в посуде, конских уборах, в подарках от чужеземных дворов и пр., собранное прежними султанами от многих лет, и отослал все на монетный двор». Современники утверждают, что найдено не более 4 тысяч ок серебра (около 700 пудов). Поскольку примеру султана никто добровольно не последовал, то Селим III издал указ, повелевавший всем зажиточным туркам приносить свое серебро на монетный двор и довольствоваться платой 10 пар за драхм.

Готовясь продолжать войну, султан одновременно начал нащупывать пути к мирным переговорам. 2 июля Селим III инкогнито приехал в Семибашенный замок, где несколько часов беседовал с русским послом Булгаковым. На следующий день Яков Иванович был освобожден из заключения и поселен в дом господина Гипса в Буюк-Дере (предместье Стамбула). А 18 ноября 1789 г. (по новому стилю) действительный статский советник Яков Иванович Булгаков и два его малолетних сына, 27 месяцев проведшие с отцом в Семибашенном замке, поднялись на борт французского фрегата «La Badine» под командованием князя де Рогана. Фрегат этот заранее был послан Людовиком XVI в Дарданеллы, где долго стоял в ожидании своего почетного пассажира. 6 декабря он доставил Булгакова в Триест. Оттуда недавний узник по вызову Потемкина через Вену отправился в Яссы, где находилась главная квартира фельдмаршала.

Так закончился 1789 год.

В конце мая 1790 г. турецкий флот был замечен у берегов Ялты, но вскоре ушел в неизвестном направлении. Почему-то в нашей исторической литературе бытует мнение, что турки собирались высадить в Крыму десант. Целесообразность высадки большого десанта в Крыму – вопрос довольно спорный. С одной стороны, это автоматически бы вызвало всеобщее восстание татар, но с другой стороны, Потемкин мог довольно быстро перебросить в Крым крупные сухопутные силы, и что тогда?

Но главное не в целесообразности, а в полном отсутствии документов, подтверждающих сведения о десанте. Многочисленные лазутчики русских в Стамбуле, а также европейские дипломаты и купцы незамедлительно сообщили бы о сборах и погрузке десанта. Да и куда потом делись тысячи десантников? Так что все сведения о подготовке турецкого десанта в Крым являются чистейшей воды «липой».

19 июня 1790 г. Потемкин отправил ордер в Севастополь о выходе в море корабельной эскадры для поисков неприятеля. Ушаков получил ордер 24 июня.

27 июня 1790 г. к мысу Тарханкут со стороны Очакова подошли 10 судов. Определить их тип казачий разъезд не сумел, а судовые дозоры Ушаков по непонятным причинам не высылал, как, кстати, и в кампанию 1789 г. Наш адмирал ограничился посылкой рапортов Потемкину. В первом рапорте, отправленном утром, говорилось о десяти судах у Тарханкута. А вечером того же дня в входа в Севастопольскую бухту появилось уже 15 кораблей и 10 малых судов. Об этом был отправлен новый рапорт.

29 июля Ушаков опять рапортует, что 42 басурманских судна стоят у Балаклавы: «Я со флотом Севастопольским при первом благополучном ветре, как только будет возможно, выйду в море для поисков над оным, если он не удалится куда в неизвестное место. О чем сим вашей светлости и донесть честь имею» ^[153].

Сам собой напрашивается нескромный вопрос. Турки в нескольких верстах от Севастополя, так почему нашему славному адмиралу нужен ордер Светлейшего на выход в море? Флот парусный, даже пары разводить и уголь грузить не надо, поставил паруса и максимум через 6 часов увидел турок. Ну а если штиль? Так это прямо удача! Тогда туркам вообще не уйти. В Севастополе до кучи гребных судов, а у турок их нет. Отбуксировали корабли и фрегаты к Ялте, ну и пошла баталия!

3 июля Потемкин отправляет Ушакову очередной ордер с предписанием атаковать неприятеля: «В соответствии рапорта вашего об оказавшемся ввиду берегов таврических неприятельском флоте, предписываю вашему превосходительству смотреть, куда оный наклоняется, и старайтесь решить с ним дело. Молитесь богу, он нам поможет» ^[154].

И вот наконец 2 июля эскадра Ушакова вышла из Севастополя и направилась к Керченскому проливу ловить турок. 7 июля эскадра Ушакова стала на якорь у Керченского пролива. В ее составе был 80-пушечный корабль «Рождество Христово» (до 15 марта 1790 г. «Иосиф II»; четыре 66-пушечных корабля – «Преображение Господне», «Св. Павел», «Св. Владимир» и «Мария Магдалина» (новая); три 50-пушечных фрегата – «Св. Георгий Победоносец», «Апостол Андрей» и «Александр Невский»; восемь 40—46-пушечных фрегатов и семнадцать малых кораблей, из которых 14 было «крейсерских» ^[155].

6 июля, после полудня, Ушаков прибыл в Феодосийский порт и потребовал у городничего сведений о неприятельском флоте. Тот ответил, что 4 июля турецкий флот стоял у Судака, а 5 июля стоял в 6 верстах от Двуякорной бухты, а затем ушел в сторону Кавказа. Утром следующего дня с попутным ветром русский флот вышел в море и вскоре встал на якорь недалеко от Керченского пролива.

8 июля в 8 ч. 30 мин. утра была замечена турецкая эскадра, шедшая со стороны Анапы. В эскадре капудан-паши Гуссейна насчитывалось 10 кораблей (от 50 до 60 пушек), 8 фрегатов (от 20 до 40 пушек) и 16 малых судов.

При виде турок Ушаков немедленно снялся с якоря и выстроил корабли в линейном порядке, причем ему пришлось поставить в линию и фрегаты, чтобы турки не смогли охватить ее с флангов. Крейсерские суда русских выстроились в три кильватерные колонны за линией кораблей и фрегатов.