Бриллианты на пять минут - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Соболева cтр.№ 50

– Папа, я хочу с тобой поговорить.

Сын вошел, а он не услышал. Казимир Лаврентьевич живо задвинул ящик в стол и опустился в кресло. Руки его шарили по поверхности, будто он искал некий документ.

– Не сейчас. Мне некогда… – пробормотал он, не глядя сыну в лицо.

– Все же удели мне немного времени, – настойчиво сказал Генрих, подходя ближе. – Объясни, как ты очутился там, где убили Веру Антоновну? Почему вчера попал в милицию?

– В милицию я приехал сам, – раздраженно бросил Казимир Лаврентьевич. О, как сегодня мешает сын! – Я и заявил, что с Верочкой произошло ЧП. Они искали ее… я ждал… вот и все.

– Как ты узнал, что с Верой Антоновной ЧП?

– Мы разговаривали по телефону, – вперился отец в сына недовольным взглядом. – Она вскрикнула, потом завелся мотор, и отключили телефон. Этого было достаточно, чтобы обратиться в милицию. Теперь иди работать, у меня дела…

– Больше ничего не хочешь рассказать?

– Больше нечего.

– А мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь…

– Послушай, Генрих, чего ты добиваешься? – повысил голос сразу на несколько тонов Казимир Лаврентьевич. – Мне странно! Ты будто подозреваешь меня в чем-то!

– Папа, я знаю, что Вера Антоновна привозила тебе колье. Где она взяла его? И где оно сейчас? У тебя?

Слова Генриха не на шутку встревожили Казимира Лаврентьевича.

– И с чего, интересно, ты это взял? – тихо выговорил он с подозрением, не сводя глаз с Генриха, словно пытался просканировать его мозг и узнать то, что тот скрывает.

– Вера Антоновна сказала мне по телефону, что хочет узнать стоимость ожерелья, которое собралась купить. И она приезжала к тебе вечером. А позже я видел, как ты прятал какое-то колье, и оно было очень похоже на то, что приносила старушка. Ты плохой конспиратор. Потом Веру Антоновну убили…

– Ты подглядывал за мной? – ужаснулся отец. – Да как ты смел? Это… это отвратительно! Это грязно. Мой сын! Сын подсматривал за отцом!

– Пойми, твое поведение последнее время ниже всякой критики. – Генрих не оправдывался, напротив – тон его был с нотками обвинения. – После того как старуха принесла колье и затем исчезла с ним, ты, папа, стал на себя не похож. Я не подсматривал, а приглядывал за тобой, чтобы снова не случился припадок. У меня прекрасная память, я запомнил колье, а после записок Власа Евграфовича эту вещь узнаешь, даже ни разу не видя. Как оно оказалось у Веры Антоновны? И где оно сейчас?

Казимир Лаврентьевич упрямо наклонил голову, глядя на сына исподлобья. Еще недавно он не верил ни в бога, ни в черта, а сегодня… Сегодня он несколько иначе смотрит на мир, на то, что находится в непосредственной близости к человеку. Это и вода, и земля, и небо, и камни… Все, что его окружает, полно неразгаданной таинственности. Да и сам человек не познан. Сегодня Казимир Лаврентьевич понял, что есть мозг и есть душа, и они находятся в постоянном конфликте друг с другом, значит, это отдельные материи, и правят ими отдельные субстанции вне человека. А сам человек – пешка в руках этих субстанций. Иначе как объяснить совершаемые им глупейшие поступки, когда он рискует собственным положением, честью, даже жизнью? Как объяснить его тягу к насилию? Или одна из материй в подобных людях отсутствует? Когда Верочка принесла колье, в нем происходила страшная борьба. Что в нем сдвинулось тогда? Как он мог допустить подобные мысли? Да, да, да! Он чувствовал, что способен… убить. И виной тому камешки, волшебные, дьявольские камешки, которые провоцировали на безумный поступок. Но вчера тоже произошло переосмысление. Поэтому сегодня Казимир Лаврентьевич знал, что способен…

– Папа, где колье? Оно до сих пор у тебя? Скажи…

– Нет, – сказал Казимир Лаврентьевич. – Верочка забрала его.

– Ну и хорошо, – вздохнул сын, потупившись. – Я искренне рад…

– Постой. – Свой хриплый голос Казимир Лаврентьевич не узнал. Ему вдруг стало страшно… снова страшно оттого, что даже сын читает его мысли. – Ты считаешь, я способен… да?

– О чем ты? – не понял сын. Или притворился, что не понял.

– Ты думал, я не случайно очутился с Верочкой… думал, что Верочку я убил? Ты так подумал? Почему?

– Я разве так сказал?

– Но ты так подумал! Я вижу, что ты так подумал. Почему?

– Папа, я не знаю, что тебе показалось, но я так плохо о родном отце не мог подумать. Просто мне кажется, что ее убили из-за колье. Черт возьми, откуда взялась эта старуха со своими бриллиантами?! Если колье сейчас у тебя…

– У меня его нет! – спешно бросил Казимир Лаврентьевич.

– Я очень рад, – сказал сын, но при том выражение его лица ясно говорило: не верю.

Казимир Лаврентьевич не стал придираться к мимике сына, нарочито погрузился в изучение бумаг, а Генрих выжидающе смотрел на него.

Генрих высказал то, что мучило Казимира Лаврентьевича глубоко внутри, но он сознательно отгонял тяжкие думы. Почему? Потому что ему было страшно. Ева отдала колье Верочке, Верочка принесла ему. Теперь обе убиты, и напрашивается вопрос, нет, рождалась уверенность: обеих убили из-за бриллиантов. И второе пришло старому ювелиру в голову: не станет ли следующим убитым он? Да, колье сейчас у него, это не меняет дела, а усугубляет. Безусловно, есть нечто невидимое, нематериальное, но способное вытащить из человека низменные инстинкты, один из которых – желание отнять. А чтобы отнять, надо убить, потому что никто не отдаст сокровище по доброй воле. Есть ли бог на свете, Казимир Лаврентьевич не сказал бы и сейчас, но Алголь существует. Это он убивает. Когда Верочка принесла колье, старый ювелир думал, что успешно победил Алголя… Смешно теперь! Нет, борьба продолжается, но на данный момент Казимир Лаврентьевич собрался уложить всех – ангелов и бесов, потому что его жестоко обманывали они же. И если уж суждено ему встретиться с Алголем, то он встретит его один и обманет…

– Может быть, – проговорил тихо Казимир Лаврентьевич, продолжая разговор с самим собой.

– Все же ты что-то скрываешь, – упрекнул его сын.

– Мне скрывать нечего. Просто не могу отойти от смерти Верочки… Я хотел бы не думать о ней, но она так и стоит перед глазами. Генрих, я не знаю, за что ее убили… возможно, причина в колье… Да из-за чего бы ни убили, это страшно и жестоко!

– А ты спросил, где взяла она колье? Ты должен был спросить ее.

– Конечно, спросил. Не ответила. Знаешь, это не мое дело – где она взяла колье.

– И так говоришь ты? Прости, но я не верю тебе, – вырвалось наконец у Генриха.

– Придется поверить, – строго сказал Казимир Лаврентьевич, давая понять сыну, что другого ответа он не услышит. – Иди в салон, мне надо поработать.

Генрих ушел, обидевшись. А Казимиру Лаврентьевичу необходимо было время.

От голода у Батона скручивались кишки и голова звенела, будто внутри миллион колоколов. Но голод – куда ни шло, а вот без алкоголя и сигарет вообще невозможно. Кожа Батона покрывалась липким потом, который, когда остывал, морозил до костей, а стоило зайти в помещение, как снова пот становился липким. Батона мучила жажда. А заходил он исключительно в здания вокзалов. То на пригородный двинет, то главный обойдет, то на автовокзал заглянет – все три недалеко друг от друга. И везде, как назло, витают запахи жратвы. Тут мясо жарят, там сосиски дымятся, в другом углу пирожки продают… Буквально на каждом шагу еда, еда, еда… недоступная и необходимая.