Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920-1970 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Олег Гончаренко cтр.№ 88

Судьба очень немногих выпускниц Курсов в Париже сложилась таким образом, что полученные в России знания были применены в полном объеме и нашли благодатную почву. В первую очередь это касалось тех из них, кому удалось в той или иной мере стать домашними учителями русской знати, стремящейся дать своим детям, растущим и учащимся во Франции, не просто хорошее знание русского языка, но и по возможности сделать это силами знаменитых бестужевок. Так, морганатическая вдова великого князя Павла Александровича княгиня Палей пригласила одну из выпускниц Курсов для занятий со своими двумя дочерьми. Дочь бывшего кадетского лидера IV Государственной думы П. Н. Милюкова также пригласила для занятий с его внучкой Натальей русскую преподавательницу с дипломом Бестужевских курсов.

Неожиданную возможность применения своих знаний выпускницы курсов получили и во французской Академии Генерального штаба, где русский язык был одним из факультативных, но востребованных после Второй мировой войны предметов. Великолепное знание методик преподавания и французского языка, заложенные еще в России, давали возможность со временем русским женщинам получать профессорские кафедры даже в столь закрытом учебном заведении, каковым являлась главная военная академия Франции. А проживавшая в Чехословакии Ольга Георгиевна Кириллова-Нестерова до своего отъезда в США в 1964 году преподавала русский язык в Министерстве путей сообщения ЧССР. Проживавшая одно время в Болгарии бестужевка Ольга Михайловна де Клапье была приглашена Византийским институтом в Софии для организации научной работы по археологии. Результатом её деятельности стала полноценная монография, снабженная богатым иллюстративным материалом, опубликованная уже в годы её жизни в Испании, где де Клапье занималась искусством и после 1953 года устроила десять авторских выставок живописи в Мадриде. Русскому читателю в зарубежье Ольга Михайловна была известна как автор рассказов и раздела литературной критики ежемесячного парижского журнала «Возрождение» и романист, чьи произведения публиковались в газете «Русская жизнь», издающейся в Сан-Франциско. Благодаря своему диплому Бестужевских курсов была принята на работу в Базельский университет в Швейцарии бестужевка Эльза Эдуардовна Малер. В нем она заведовала «русской кафедрой» на протяжении последующих 38 лет. За эти годы ею было составлено несколько учебников грамматики русского языка для швейцарских студентов и опубликованы литературоведческие работы по истории русской литературы – от Ломоносова до Ахматовой. Отдельно в ряду созданных ею работ стоит монография о художнике М. В. Нестерове под названием «Художник верующей России». В 1931 году в Швейцарии вышла её обзорная книга «История русского искусства».

В эмигрантской своей жизни многие бестужевки занимались и литературной деятельностью, особенно в области филологии и истории. Публиковались они в различных газетах и журналах, выходивших в том числе на французском и английском языках. Особенно хорошо изучавшие иностранные языки на Бестужевских курсах, такие как Татьяна Серговская и Наталья Дедингтон, становились буквально столпами научного перевода, занимаясь переводом современной научной литературы Франции, США и Великобритании на русский.

Ряд бывших бестужевок даже приводили в порядок научные архивы крупных научных библиотек ряда стран – в Государственном университете Белграда, в Нью-Йорке (в Колумбийском университете) и в Калифорнии (в Стэндфордском университете).

Справедливости ради, бывшие бестужевки – выпускницы историко-филологического факультета выдвинулись на научной работе и в СССР. Евгения Самсоновна Истрина – член-корреспондент Академии наук, специалист по лексикографии, получившая в 1970 году посмертно Ленинскую премию. А также и Э. А. Якубинская – доктор филологических наук, работавшая во время войны старшим научным сотрудником угро-финского кабинета в Институте языка и мышления им. Н. Я. Марра Академии наук СССР и защитившая диссертацию по теме «Личные и указательные местоимения в прибалтийско-финских языках». М. П. Якубович и Н. П. Попова – две других выпускницы-бестужевки. 2 мая 1968 года в актовом зале главного здания Ленинградского государственного университета было даже проведено торжественное собрание, приуроченное к юбилею Бестужевских курсов, и разосланы приглашения выпускницам, в том числе и проживавшим на тот момент в Париже.

Однако если Бестужевские курсы и Императорский Александровский лицей, будучи закрыты в Советской России, окончили своё существование в качестве высших учебных заведений навсегда, то Мариинский Донской институт, основанный по инициативе императрицы Марии Федоровны, жены Павла I, много уделявшей времени образованию женщин в России, продолжил свою деятельность в зарубежье.

Мариинский Донской институт, открытый в Новочеркасске, был рассчитан на 360 воспитанниц, две трети которых жило при институте, а одна треть приходила на занятия. Институт в Новочеркасске занимал целый квартал, а за его зданием был большой парк, принадлежавший этому учебному заведению, а еще домовая церковь, гимнастический и танцевальный зал, где по праздникам проводились балы, а в выходные дни принимались родители проживавших воспитанниц. В институте было 8 классов, включая приготовительный класс. Академическая сторона была организована сравнительно неплохо, все преподаватели были с университетским образованием, а воспитанницы, окончившие курс с золотой медалью, имели право на высочайшую аудиенцию у императрицы. В программу курса входили, как правило, два иностранных языка и обязательные музыкальные классы. Тем из воспитанниц, кто проявлял способности к музыке, давалась возможность продолжать обучение в специальных музыкальных учебных заведениях России.

23 декабря 1919 года вместе с частями отступавших Вооруженных сил Юга России институт во главе с начальницей Верой Федоровной Вигорст, инспектором классов Михаилом Федоровичем Павловским, классными дамами Натальей Викторовной Шефферлинг и Еленой Леонтьевной Кандауровой, учителем рисования Николаем Ивановичем Александровым и двумя служащими-экономами был эвакуирован из Новочеркасска в Екатеринодар. В кубанской столице к воспитанницам Донского Мариинского института присоединились еще 6 девочек, обучавшихся в Кубанском институте, и 6 девочек-беженок, взятых в состав учащихся ввиду того, что им просто некуда было идти. Из Екатеринодара по прошествии двух недель все преподаватели и полсотни воспитанниц были перевезены в новороссийский порт для погрузки на отбывающие суда. На пароходе «Афон» институт выехал в болгарский порт Варну, а затем, через Софию, был отправлен в Королевство Югославию.

По приезде в Югославию институт получил высочайшее разрешение короля Александра Карагеоргиевича обосноваться в небольшом городке Баната под Белой Церковью. Вера Федоровна Вигорст оставалась начальницей института вплоть до 1921 года, когда председатель учебного совета Державной комиссии М. В. Челноков попросил вдову генерала Духонина, убитого солдатами в Ставке Главнокомандующего в 1917 году, Наталью Владимировну Духонину, стать во главе этого русского учебного заведения.

Мариинский Донской институт занимал в Белой Церкви большое красивое здание в центре городка, в котором находились помещения дортуаров воспитанниц и удобный актовый зал, в котором по утрам и вечерам весь институт выстраивался на молитву. В том же зале по расписанию проходили уроки гимнастики и танцев, балы и институтские праздники, читались лекции приглашенными знаменитостями и проводились благотворительные и самодеятельные концерты русских, вынужденно проживавших в изгнании. Здесь же нередко можно было услышать исполнение духовной и светской музыки хором воспитанниц под руководством бессменного регента Е. В. Говоровой. Отдельное место в зале, на возвышении, занимал алтарь, в обычное время закрытый деревянной перегородкой. По праздникам перегородка разбиралась, превращая зал в домовую церковь, вмещавшую не только всех воспитанниц, но и персонал института. В алтаре обычно прислуживали самые младшие девочки из первого класса: одна выносила свечу, другая подавала кадило. Службы в церкви проводили регулярно каждую субботу и воскресенье, и присутствие всех воспитанниц на них было обязательным. Рождественские и пасхальные каникулы длились две недели.