Колесо страха (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Абрахам Грэйс Меррит cтр.№ 91

– Верите вы мне или нет, я не вижу, как мое пребывание здесь может навредить вам. Если я исчезну, например, или сойду с ума, или совершу самоубийство… Это, безусловно, может навредить вашей репутации.

Де Керадель рассеянно покачал головой.

– Я легко мог бы избавиться от вас, де Карнак, – равнодушно отозвался он. – И мне не пришлось бы никому ничего объяснять. Но хотел бы я доверять вам.

– Если вам все равно нечего терять – то почему бы и нет?

– И я доверюсь вам, – медленно произнес де Керадель.

Он взял в руку чашу для жертвоприношений, взвесил ее на ладони, потом отбросил на стол. Вытянув обе руки вперед, он сложил пальцы в особую фигуру. Зная, что в сердце своем я против него, я не смог бы ответить на этот жест – древний, священный. Ему обучил меня лама в Тибете, чью жизнь я спас. То, что этот жест использовал де Керадель, словно осквернило древнюю клятву… хотя она все еще накладывала обязательства… обязательства ценою жизни.

Меня спасла Дахут.

Яркие солнечные лучи залили комнату – и в этот миг порог переступила Дахут. Если что-то и могло заставить меня поверить в «здравую» версию де Кераделя, так это образ Дахут, чей путь озарил свет.

Она нарядилась в брюки и сапожки для верховой езды, рубашку цвета морской волны, оттенявшую ее чудные глаза, и того же цвета берет, изумительно смотревшийся с ее золотисто-русыми волосами.

И когда я увидел ее, осененную этим свечением, то позабыл о де Кераделе. Я позабыл обо всем.

– Привет, Алан. Гроза миновала. Давай прогуляемся.

И тут она увидела чашу для жертвоприношений. Ее зрачки сузились, радужка не касалась верхнего и нижнего века, в глазах заплясали дьявольские огоньки…

Лицо де Кераделя побелело… В его чертах проступило понимание… предупреждение Дахут. Мадемуазель потупилась, ее длинные ресницы коснулись кожи.

Все это заняло считанные мгновения.

– Отлично. Пойду переоденусь, – беззаботно, точно ничего не заметив, сказал я.

До того я был чертовски уверен, что это не де Керадель оставил чашу для жертвоприношений в моей комнате. Теперь же я был чертовски уверен, что этого не делала и Дахут.

Так кто же оставил ее?

Я вернулся к себе в комнату, и мне почудилось, будто я слышу мерное жужжание. «Алан, остерегайся Дахут…» Может быть, и в этот раз тени смилуются надо мной?

Какая бы тайна ни была связана с этой чашей, приглашение Дахут стало удачей, на которую я и не надеялся. Я быстро переоделся в костюм для верховой езды. Я предполагал, что ее разговор с отцом не пройдет в дружеской обстановке, и не хотел, чтобы она передумала. Может, до деревни у меня добраться и не выйдет, но я могу попробовать залезть на скалу, неподалеку от которой ждали терпеливые рыбаки.

Я написал Макканну записку: «Будь сегодня у скалы с одиннадцати до четырех. Если я не появлюсь, будь там завтра ночью в то же время. То же самое послезавтра. Если и тогда обо мне не будет вестей, скажи Рикори, пусть поступает по своему усмотрению».

Рикори к тому времени должен был уже прилететь. И если до послезавтра я не смогу передать весточку Макканну, значит, меня зажали в угол – если я вообще буду существовать. Я ставил на то, что в уме и безжалостности Рикори может соперничать с де Кераделем. Он будет действовать быстро. Я написал две записки – одну я запечатал в бутылку, вторую положил в карман.

Насвистывая, чтобы на меня обратили внимание, я спустился вниз. В комнату я вошел с таким видом, будто вообще ни о чем не подозревал. Не то чтобы это было совсем не так – я пребывал в приподнятом настроении, как боец, который проигрывал раунд за раундом из-за того, что стиль боя противника был ему совершенно не знаком, но начал понимать, как может победить.

Мадемуазель стояла у камина, хлопая по голенищу сапога плетью. Де Керадель все еще сидел во главе стола, чуть съежившись, куда более напряженный, чем был, когда я оставил его. Жертвенной чаши нигде не было видно. Мадемуазель походила на осу, де Керадель – на медведя, отбивавшегося от ос, как в известной сказке. Я рассмеялся этому сравнению.

– Какое у тебя хорошее настроение, – заметила Дахут.

– Да, это правда, – сказал я. – Лучше, чем у… – Я покосился на де Кераделя. – Чем у меня было все эти годы.

От нее не укрылся ни взгляд, ни ответная слабая улыбка де Кераделя.

– Поехали, – сказала Дахут. – Ты уверен, что не хочешь присоединиться к нам, отец?

Де Керадель покачал головой.

– У меня еще много дел.

Мы отправились в конюшню. Она взяла того же гнедого, а я чалую. Какое-то время Дахут ехала чуть впереди меня молча, а затем осадила коня.

– Ты так весел, будто едешь на свидание с любимой, – сказала она.

– Я надеюсь на это свидание, – ответил я. – Но не в этот раз, Дахут.

– Это Хелена? – прошептала она.

– Нет, Дахут, хотя во многом Хелена похожа на нее.

– Тогда кто она?

– Ты не знаешь ее, Дахут. Она не носит одежд, лишь вуаль. Ее имя – Истина. Твой отец пообещал мне приподнять эту вуаль.

Девушка подъехала ближе и схватила меня за запястье.

– Он обещал это… тебе?

– Да, – ответил я так, будто речь шла о чем-то само собой разумеющимся. – И он упомянул, что ты ему для этого не нужна.

– Почему ты говоришь мне это? – Ее пальцы сжались на моей руке.

– Потому, Дахут, что я жажду встречи с этой обнаженной леди без вуали. И чувствую, что, если отныне не стану отвечать на все вопросы честно, эта встреча может быть отложена.

– Не играй со мной, – с угрозой в голосе сказала она. – Почему ты говоришь мне это?

– Я вовсе не играю с тобой, Дахут. Я честен с тобой. Настолько честен, что поведаю тебе и вторую причину.

– Какую же?

– Разделяй и властвуй, – ответил я.

Она непонимающе уставилась на меня.

– У индусов есть история, – сказал я. – Одна из «джатак», басен. Царица Тигров и Царь Львов не могли прийти к согласию, и от этого страдали джунгли. Они придумали разрешить спор следующим образом – сесть на разные чаши весов над прудом с крокодилами. Тот, кто тяжелее, упадет в воду – к радости крокодилов. Царица Тигров и Царь Львов сели на весы, и оказалось, что они весят одинаково. Но по центру спрятался муравей, держащий в лапках песчинку. «Хо! – закричал он. – Кто из вас сможет уговорить меня? И что вы мне предложите?» Так сказал ничтожный муравей Царице Тигров и Царю Львов. И песчинка в его лапках значила жизнь или смерть для одного из них.

– И кто из них выжил? – спросила Дахут затаив дыхание.

– Об этом история умалчивает, – рассмеялся я.