100 великих россиян - читать онлайн книгу. Автор: Константин Рыжов cтр.№ 104

В 1913 г. небольшим тиражом был выпущен первый сборник стихов Маяковского «Я». В том же году он написал трагедию «Владимир Маяковский», которая была поставлена в Петербургском театре «Луна-парк» (он был и исполнителем главной роли). Первым значительным произведением Маяковского, обратившим на него внимание современников, стала его поэма «Облако в штанах», вышедшая в 1915 г. Сам Маяковский говорил о ней, что это четыре крика: «долой!» буржуазному обществу. (Долой вашу любовь! Долой ваше искусство! Долой ваш строй! Долой вашу религию!) В начале 1916 г. появилась вторая поэма «Флейта-позвоночник». В это время поэт уже был мобилизован в армию и служил чертежником в Военной автомобильной школе. В 1916 г. Горький в своей «Летописи» опубликовал отрывки из его третьей, антивоенной, поэмы «Война и мир» (целиком поэму не пропустила цензура).

Февральскую и Октябрьскую революцию Маяковский принял без всяких колебаний – сразу и безоговорочно. («Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было, – писал он. – Моя революция».) В эти годы Маяковский много выступал на митингах, перед матросами и солдатами. (Митинговый ритм звучит во многих его стихах, и прежде всего в одном из популярнейших стихотворений тех дней «Левый марш»: «Разворачивайтесь в марше! Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер. Довольно жить законом, данным Адамом и Евой. Клячу истории загоним. Левой! Левой! Левой!») В том же 1918 г. Маяковский написал первую из своих больших пьес «Мистерия-буфф». Она была поставлена Мейерхольдом в Театре музыкальной драмы к первой годовщине Октябрьской революции и была с большим интересом принята новыми зрителями – простым народом: рабочими, солдатами и матросами. Множество выражений из пьесы вошли в разговорный обиход, разнеслись на пословицы и поговорки.

Весной 1919 г. Маяковский переехал в Москву, где поступил в Художественный отдел Российского телеграфного агентства. В то время яркие красочные плакаты РОСТА (их называли «окна РОСТА») с короткими рифмованными подписями заменяли петроградцам газеты и сатирические журналы. Маяковскому принадлежали около трех тысяч плакатов и почти все тексты «Окон». Приемы и образы, найденные во время этой работы, Маяковский перенес в большую поэму «150 000 000», напечатанную в 1920 г. После окончания гражданской войны «окна РОСТА» перестали выходить, но вплоть до 1922 г. Маяковский делал плакаты для Главполитпросвета. Он писал о продналоге, о борьбе с голодом, о новых тарифных ставках, о кооперации и развитии торговли, позже он сочинил много рекламных стихов. Веселые двустишья Маяковского москвичи находили на обертках конфет, на цибиках чая, на папиросных коробках. Вообще, для Маяковского не существовало «непоэтических» тем. Он считал, что поэт – это чернорабочий революции («Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный.», – писал он о себе.), и его должны вдохновлять не «вечные», отвлеченные проблемы, а насущные, те, которые в данную минуту стоят перед страной. («Я буду писать про то и про это, но нынче не время любовных ляс…»)

В поэзии Маяковский был настоящим новатором. Он беспредельно раздвинул ее границы и заговорил в стихах о таких вещах, которые еще недавно казались совершенно невозможными в искусстве и недостойными художественного изображения. Трепетное отношение к поэтическому творчеству было ему чуждо и смешно. Задачи творчества, считал он, диктуются жизнью – поэт получает социальный заказ и выполняет его со всей возможной добросовестностью. Поэзия – это тоже производство, и, как любое производство, она не терпит халтуры. («Поэзия – та же добыча радия. В грамм добыча, в год труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды».) И действительно, у Маяковского не найдешь стертых трафаретных образов, избитых рифм, вставленных для размеров слов, скучных, повторяющихся словосочетаний. Он не понимал, что такое отсутствие вдохновения. Сам он мог писать («делать») стихи в любом месте и в любой обстановке. Он в полном смысле слова работал беспрерывно: мог сочинять в поезде, в вагонах трамвая, в сутолоке редакций, даже между выступлениями. В любой момент он умел сосредоточиться на стихотворстве, а потом снова разговаривать и шутить.

Маяковский сотрудничал в десятке газет и журналов. Печатали его много и охотно, в том числе в центральной прессе. Сборники его стихов выходили регулярно. (Говоря в поэме «Во весь голос» о «ста томах» своих «партийных книжек», поэт нисколько не преувеличивал.) Обычно, прежде чем опубликовать какое-нибудь новое произведение, Маяковский много раз читал его с эстрады. Постоянное живое общение с потенциальными читателями было для него жизненно необходимо, и он много ездил по стране со своими выступлениями. Эти выступления – ярчайшая часть его биографии. Обычно вечер начинался докладом на какую-нибудь тему. Например: «Мое открытие Америки» – о поездке в Америку или «Даешь изящную жизнь!» – о борьбе с мещанским бытом. Или: «Как делать стихи». Потом шло чтение стихов и ответы на записки. Но часто программа нарушалась. Уже во время доклада Маяковский начинал читать стихи, парировал реплики в зале. Его выступление больше всего напоминало митинг.

Во второй половине 1920-х гг. поэтический талант Маяковского достиг своего расцвета. К десятилетию Октябрьской революции он написал поэму «Хорошо!», которую считал программной вещью, вроде «Облака в штанах» для советского времени. Но, славя социалистические преобразования, Маяковский никогда не закрывал глаза на многочисленные «темные стороны» действительности, на всяческие проявления «мещанства» и «буржуазности». В разные годы им было написано огромное количество сатирических стихов. Борьбу с мещанством и бюрократизмом Маяковский продолжал и на театральных подмостках. В 1928 г. он написал сатирическую комедию «Клоп». В 1929 г. появилась еще более острая пьеса – «Баня».

К несчастью, жизнь Маяковского оборвалась на взлете: в апреле 1930 г. он неожиданно для всех покончил с собой. О причинах его самоубийства было высказано множество предположений, но единой версии по сей день не существует.

ИОСИФ БРОДСКИЙ

Иосиф Бродский родился в мае 1940 г. в Ленинграде в семье скромного советского служащего – отец его работал фотокорреспондентом. В 15 лет, после окончания семилетки, Иосиф пошел работать. В последующие годы он сменил несколько профессий: был фрезеровщиком на заводе, смотрителем маяка, кочегаром в котельной, санитаром в морге, коллектором в геологических экспедициях в Якутии, на Беломорском побережье, на Тянь-Шане и в Казахстане. Одновременно Бродский с увлечением занимался самообразованием – изучил английский, польский и сербо-хорватский языки. Он много читал, сам стал писать стихи и переводить.

В эти годы, вскоре после ХХ съезда партии, поэзия переживала небывалый расцвет. Явилось множество новых, молодых и талантливых поэтов. И Бродский был одним из них. С 18 лет начались его публичные выступления со своими стихами – главным образом в студенческих аудиториях, где он пользовался неизменным и полным успехом. Говоря о себе и своих друзьях, он позже признавался: «Мы все пришли в литературу бог знает откуда, практически лишь из факта своего существования, из недр, не то, чтобы от станка или от сохи, гораздо дальше – из умственного, интеллектуального, культурного небытия. Мы кого-то читали, мы вообще очень много читали, но никакой преемственности в том, чем мы занимались, не было. Не было ощущения, что мы продолжаем какую-то традицию, что у нас были какие-то воспитатели, отцы. Мы действительно были если не пасынками, то в каком-то роде сиротами.» И действительно, ни по темам, ни по духу многие тогдашние поэты не укладывались в жесткие каноны советской поэзии. Особенно это касалось Бродского. Чрезвычайное своеобразие его поэзии заключалось в том, что он сумел соединить в своем стихе, казалось бы, несоединимые вещи: он скрестил авангард (с его новыми ритмами, рифмами, строфикой, неологизмами, варваризмами, вульгаризмами) и классический подход (велеречивые периоды в духе XVIII в., тяжеловесность, неспешность). Даже короткие стихотворения Бродского поражали громоздкостью и сложностью речевых конструкций, синтаксической запутанностью, нагромождением придаточных, обилием обособленных обстоятельств и определений.