Гвардии Зенитчик. Огневая позиция "попаданца" - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Полищук cтр.№ 60

— Однако, товарищи, в обучении молодежи есть ряд трудностей и в их решении нам хотелось бы получить помощь от вышестоящего командования.

Ловлю на себе вопросительный взгляд полковника, но останавливаться уже поздно.

— Вот, например, по нормативу на замену ствола отводится сорок пять секунд и менять его должны два человека, а мы втроем в норматив уложиться никак не можем. А почему? Да потому что пополнение нынешнее — мальчишки. Последние два года почти никто из них досыта не ел, у них просто сил не хватает. Их бы сейчас подкормить надо, но служба ПФС внимания этому не уделяет, местные ресурсы для этого не использует, ждет только — что к ней с корпусных складов поступит. Я понимаю, что третья тыловая норма, но почему в котле то суп пересоленный, то каша подгорелая? Ведь больших усилий исправление этих недостатков не требует. Или вот такой случай. Выезжает батарея на учения за пределы расположения полка, и все, считай без обеда остались — кухня батарею найти не может, а ведь мы всего-то на три-четыре километра уехали. Или посылают людей за каким-нибудь имуществом, пока до станции доедут, очереди своей дождутся, погрузят-разгрузят, назад приедут — день прошел. И все опять голодные, сухой паек у пэфээсников не допросишься.

Полковник что-то интенсивно строчит в своем блокноте. Зато мои слова вызывают негромкий одобрительный гул среди сидящих, видимо, не только у нас такие проблемы. Но пора закругляться, и так уже лишнего наговорил.

— Вот я и прошу командование корпуса оказать помощь в исправлении этих недостатков. Спасибо за внимание, товарищи.

Как только я плюхаюсь обратно на свое место, тут же получаю одобрительный тычок от незнакомого артиллериста, сидящего справа от меня.

— Молодец, правильно сказал, теперь, может, хоть немного почешутся. Видел, как замполит в своей книжке черкал? Как из пулемета строчил.

— Это он новый начальник политодела?

— А ты не знал?

— Да откуда? Мы из своего угла, считай не вылазим.

Замечаю у соседа на левом рукаве ромбовидную черную нашивку с красной окантовкой и перекрещенными пушечными стволами.

— А ты — противотанкист? «Прощай Родина»?

— Противотанкист, — подтверждает сосед. — Только зря ты так, «прощай Родина», «длинный ствол — короткая жизнь», чего только про нас не придумали! А мы себя смертниками не считаем. Нет, текучесть кадров у нас, конечно, большая, но это только во время боев. А так, ведь танковые атаки не каждый день бывают — перерывы между боями месяц-два, а то и больше, неделями на передовой не сидим. Поэтому в стрелковой роте потери, в среднем, как бы, не больше будут.

Ну вот, обидел человека. Не хотел, но все равно обидел. Собрание вскоре закончилось, и нас отвезли обратно. Какие действия совершил начальник политотдела, я так и не узнал, но кормить стали лучше буквально со следующего дня.

В конце мая корпусу вручили гвардейское знамя. На вручение прилетел какой-то важный генерал из Москвы, три дня драили технику и приводили в порядок форму — вдруг и к нам заглянет. Не заглянул. Ну и ладно. Полк тоже получил гвардейское знамя. Как ни готовились, а строй получился довольно разношерстным — кто-то уже получил новую форму, кто-то пришил погоны к гимнастерке старого образца, споров петлицы. Офицеры — кто в пилотках, а кто в довоенных фуражках, новых фуражек еще в глаза никто не видел.

Ровно в двенадцать часов прозвучала команда:

— Под Знамя, смирно!

Строй замер. Вынесли знамя и зачитали приказ о преобразовании полка в гвардейский. Во время зачитывания, легкий ветерок подхватил тяжелое алое полотнище, знамя развернулось. В левом углу красная звезда с серпом и молотом, правее надпись «Смерть немецким захватчикам», а внизу новый гвардейский номер полка. Командир полка преклонил колено и поцеловал край знамени, короткая команда и на колено опускается весь полк, звучат слова гвардейской клятвы.

— Получая это гвардейское Знамя, поклянемся, товарищи…

— Клянемся! — разносится по поляне ответ полка.

Даже меня — старого циника, что называется, пробрало. Помнится на присяге, которую я приносил, как гражданин уже не существующей там, и еще существующей здесь страны, волновался меньше. А тут засвербило где-то в переносице и вместе со всеми я повторяю.

— Клянемся! Клянемся! Клянемся!

Потом было прохождение полка торжественным маршем и построения в батареях с вручением правительственных наград. Наград было много. Все «старики» получили медали «За оборону Сталинграда», хотя в самой-то обороне они и не участвовали, а боевые действия начали только 19 ноября. Сладкова наградили орденом Красной Звезды за достоверно сбитый взводом «юнкерс». К моему удивлению, таким же орденом наградили Ложкина, одновременно присвоив ему младшего сержанта. Мне объявили благодарность за отличную подготовку расчета за столь короткий срок. Не то, чтобы завидно, я вообще по натуре не завистлив, но все же, все же, все же, все же… Даже гвардейские значки новичкам не дали — сказали, что сначала надо подтвердить звание гвардейца в бою.

Затем был праздничный обед с наваристым борщом и макаронами по-флотски. И концерт! Настоящий концерт с приезжими артистами! У двух «шевроле» откинули один боковой и задние борта, подогнали вплотную задом друг к другу на ровной площадке — вот и вся сцена. В качестве занавеса использовали обычные армейские плащ-палатки на шестах. По поляне расставили пустые укупорочные ящики из-под снарядов и растащили бревна, оставшиеся после строительства землянок. Зрители собирались заранее, стараясь занять места получше.

Тут нам не повезло — все приличные места оказались уже заняты. Снарядные ящики первого ряда никто не занимал, они предназначались для полкового начальства. Пришлось пристраиваться справа от импровизированной сцены и располагаться прямо на земле. Слева от меня пристроился командир второго орудия сержант Помогайло, еще дальше разместились наши расчеты. Ложкин, уже со второй лычкой на погонах, как всегда, устроился подальше от меня.

— Лейтенант идет, — замечает кто-то из наших взводных дедов. — С барышней.

Взвод дружно крутит головами в поисках невиданного раньше зрелища. Я тоже нахожу взглядом. Сладков в новенькой форме с погонами, слева на груди поблескивает рубиновыми лучами свежеполученный орден и серебрится медаль. Рядом, действительно, барышня — связистка из штаба полка. Идут рядом, даже за руки не держатся, но любому сразу понятно, что вместе.

— Давайте к нам, товарищ лейтенант, — приподнимается со своего места Помогайло.

Лейтенант как-то неопределенно машет рукой и проходит со своей пассией дальше. Понятно, сейчас ему хочется побыть «наедине» со своей девушкой, если так можно сказать про почти весь полк, собравшийся на этом поле в ожидании приезда артистов.

Наконец, появились офицеры с рельсами на погонах — комполка, замполит, начальник штаба, и их замы, значит, ждать осталось недолго. Примета не подвела, не прошло и пяти минут, как подвывая изношенным мотором и нещадно дымя выхлопом, приполз раздолбанный автобус. Судя по разлапистым крыльям и решетке радиатора, довоенное изделие завода имени Сталина. Первыми из дверей автобуса выпорхнули две девушки. Первая чуть постарше, лет двадцати пяти, вторая около двадцати. Симпатичные. В красивых, видимо, концертных платьях. Девушки были моментально окружены местными ухажерами и потерялись из виду в этой толпе. Но вот группа двинулась к грузовикам и из автобуса вылезли двое мужчин. Один высокий шатен в светло-сером костюме, второй ниже среднего роста брюнет, похоже, кавказец. Следом за ними осторожно вылез еще один мужчина, лет сорока, с футляром аккордеона на плече — аккомпаниатор.