Гвардии Зенитчик. Огневая позиция "попаданца" - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Полищук cтр.№ 41

Несколько секунд постоял, приходя в себя. Оружие повесил на шею, натянул капюшон на голову. Обзор ухудшился, но теперь есть шанс на расстоянии сойти за какого-нибудь раненого фрица, от которого я сейчас отличаюсь только черными штанами. А ППШ? Ну и что? Прихватили же они автомат Денисова, вот и у меня «трофейный». Может, они мне еще и помощь окажут? Ага. Пусть только поближе подойдут, сволочи, а там я и сам им помогу. Так помогу, что им никакая помощь больше никогда не потребуется. Диск у ППШ полный. Ну пусть Илизаров не до конца его набил, но на шесть десятков патронов я могу рассчитывать. Если одиночными, то на три-пять минут хватит.

Я прислушался, стрельба наверху уже стихла, доносился только шум моторов немецкой техники. При таком превосходстве немцев продержаться долго танкисты в принципе не могли. Надеюсь, что кто-нибудь из них все-таки выжил. Остальным — вечная память. Все, пора, пока обо мне не вспомнили. Правую руку на приклад, левую на кожух ствола, так лучше балансировать. Зубы сжал, на правую ногу чуть оперся, левой — р-раз, правую подтянул. Левой — р-раз, правую подтянул. Левой, правой, левой, правой. Снег, проклятый, почистить не догадались. Левой, правой, левой, правой. Йо-о-о-у! Кочку под снегом не заметил. Не могли асфальт положить. Куда только местный губернатор смотрит? Левой, правой, левой, правой.

Первую сотню метров преодолел минут за десять, а вымотался, как после десятикилометрового кросса. Здесь фрицы поднялись наверх, вон их следы. Оглянуться не было сил. Постоял? Отдохнул? Вперед! Первые шаги дались с большим трудом, а потом вроде притерпелся к боли. Левой, правой, левой, правой. Прошедшее здесь отделение фрицев протоптало дорожку, которой я и воспользовался. Никто меня не преследовал. Со второго захода мне удалось преодолеть еще метров триста, а может, и больше. Здесь я окончательно лишился сил и привалился спиной к крутому склону. Вроде стоишь, а вроде и нет, даже левую ногу удалось расслабить. Снял с ППШ тяжелый кругляш, выключил предохранитель, нажал на спуск — автомат послушно лязгнул затвором — и вернул диск на место. Глотнул воды из фляги, она показалась мне ледяной. Так и провел минут тридцать, а может, сорок.

Отрыв от земли прошел намного проще, чем предыдущий, значит, ничего серьезного — просто ушиб. Сейчас бы отлежаться, компрессик холодный приложить… Р-раз, два, левой, правой. Постепенно втянулся, скорость увеличилась, но тут я понял, что овраг ведет не туда, куда мне надо — на северо-запад, а мне нужно на северо-восток. Однако вылезть наверх не рискнул, немцы могли быть где-то рядом. Так и шел, пока овраг не закончился. Дальше была еще скованная льдом речка. Повернул направо и, прикрываясь обрывистым берегом, двинулся почти в нужном направлении.

Следующие два километра я преодолевал около часа, вполне приличная, с учетом моего состояния и состояния дороги, скорость. Дальше речка поворачивала куда-то к югу, но были видны мостик через нее и проходящая через него дорога. За мостом чернел брошенный грузовик. Подумав, что по полю мне все равно далеко не уйти, я решил воспользоваться дорогой. Грузовиком оказался наш ЗиС, судя по ржавчине, разукомплектованности и занесенности снегом, стоящий здесь еще с сорок первого года. Значит, эта не та дорога, по которой мы ехали — там никаких грузовиков у моста не было. Или был, да я в темноте не заметил?

Едва отойдя от грузовика, я осознал свою ошибку — со спины послышался шум моторов. Придурок! Кто же днем по дорогам ходит? Днем по ним фрицы ездят, а ночью они спят, вот тогда и надо высовываться. Торопливо дошкандыбав до ЗиСа, быстро забился в щель, ограниченную снегом снизу и кузовом сверху. Спрятался почти весь, дальше не пустила рама. Колонна приближалась. В щель между рамой и кузовом я отлично видел идущую впереди «тройку» и голову танкиста, торчащую из люка командирской башенки. Что меня удивило — немец был в черной пилотке, с надетыми поверх нее здоровенными наушниками. Да, да, не в шлеме, а именно в пилотке, да еще и зимой! У них в танке что, нет ни единого угла, о который можно треснуться головой?

Танк прорычал мимо, обдав меня вонью сгоревшего бензина. А дальше пошли другие танки, еще танки, бронетранспортеры, полугусеничные артиллерийские тягачи, грузовики, цистерны с горючим, в конце опять танки. Они проходили буквально в четырех-пяти метрах от меня. Долго проходили. Одних танков я насчитал почти три десятка — танковый батальон, хоть и неполный. Когда колонна прошла, решил остаться на месте — в любой момент могла появиться другая, а иных укрытий впереди не было. Возвращаться назад и терять с таким трудом пройденные метры было жутко обидно. До вечера мимо меня прошли еще три колонны. Одна артиллерийская часть со стопятимиллиметровыми гаубицами и две тыловые колонны, сопровождаемые броневиками.

Когда стемнело, я выжидал еще около двух часов. На большее терпения не хватило — голод и жажда гнали меня вперед, ничего съестного у меня с собой изначально не было, а воды во фляге буквально на дне, и кончилась она до обидного быстро. Казалось бы, снега вокруг навалом, речка рядом, а попробуй добудь водички через толстый, намороженный за зиму слой льда, не имея никаких инструментов.

Убедившись, что с наступлением темноты движение прекратилось, я двинулся по дороге. Отдых пошел ноге на пользу, и двигался я уже довольно бодро. Через полкилометра меня догнал шум моторов. Еще одна колонна! Оглянувшись, я увидел плавающий по дороге тусклый свет фар. Перевалившись через снежный гребень у дороги, замер. Фары со светомаскировочными заслонками дают очень маленькое пятно света на самой дороге, поэтому был хороший шанс, что лежащего на обочине человека в маскировочном анораке не заметят, а если и заметят, то примут за труп. Колонна приближалась, вой моторов становился все громче. Я натянул капюшон на голову, а когда первая машина поравнялась со мной, нервы не выдержали и я взвел затвор, рискуя выдать себя движением. К моему счастью, по сторонам немцы не смотрели, а предписанная уставом дистанция не позволяла увидеть меня водителю следующей машины. Так и лежал, пока не проехали все, благо колонна была небольшая.

Когда затих мотор последней машины, я, предварительно оглядевшись, выбрался обратно на дорогу, снял затвор автомата с боевого взвода и плюнул вслед фрицам.

— Разъездились тут, сволочи!

Дул влажный пронизывающий ветер. Если бы не трофейная накидка, он выдул бы из меня остатки тепла и я окончательно дал дуба. А так завязал шнурки на рукавах, капюшоне и талии, и шагай себе. Несмотря на ночь и отсутствие луны, полной темноты не было. Видимо, лунный свет пробивался все-таки сквозь облачность, да и не успевший почернеть снег тоже накидывал с десяток дополнительных люксов. В этом неверном освещении, темное пятно с левой стороны дороги я увидел только, когда приблизился к нему метров на сорок. При ближайшем рассмотрении это оказался легкий вездеход, видимо «виллис». Точнее сказать было нельзя — машина была разворочена прямым попаданием фугасного снаряда приличного калибра. «Четверка» сработала, или тот же «артштурм», решил я. Судя по положению машины, для ехавших в ней встреча с немцами была неожиданной, а гибель мгновенной.

Я уже хотел бы продолжить путь дальше, но заметил лежащий за машиной труп. Погибший, в своем белом командирском полушубке, был почти незаметен на фоне снега. Выдали его чернеющие на белом сапоги. Лезть через снежный бруствер не хотелось, но мысль, что у погибшего командира может быть фляга с водой, а то и водкой, послужила причиной к действию. Фляги у убитого не оказалось. На ремне была кобура ТТ, через плечо — командирская сумка. Спина разворочена крупным осколком. Видимо, успел выскочить, но тут же получил осколок в спину. Умер не сразу — успел перебраться через снежный вал, где и остался лежать, пока я его не нашел.