История леса. Взгляд из Германии - читать онлайн книгу. Автор: Хансйорг Кюстер cтр.№ 32

Феодалы колонизовали земли не только с санкции, но часто и по поручению короля, который видел в освоении земель одну из своих обязанностей. Светские и духовные землевладельцы становились главной опорой политической, экономической и вдобавок духовной стабильности в новоосваиваемых землях. Карл Великий в «Капитулярии о поместьях» («Capitulare de villis») 795 года определил, что каждый хозяин земли обязан следить за тем, чтобы на заброшенных полях не рос, как ранее, лес ^[48]. Говоря языком естественных наук: нужно было остановить вторичную сукцессию лесов на бывших сельскохозяйственных землях. Обращение с полезными площадями должно было стать экономически обоснованным.

Это требование было стержнем всего колонизационного проекта, и тщательность его выполнения подтверждается данными пыльцевого анализа. Там, где начиналась колонизация «целины», то есть появлялась цивилизация и поселения не подлежали переносу, переставал распространяться бук, поскольку, как правило, вторичная сукцессия лесов прекращалась. К началу распространения средневековой цивилизации ареал бука достиг своего максимума, дальнейшее расширение его стало невозможным.

В деревнях и на землях крестьянских общин (Flur) стали выделяться постоянные частные поместья. Первоначально в земли общин входили только пашни. Постепенно к ним добавились заложенные с большими вложениями луга (их приходилось мелиорировать при помощи систем канав и удобрять), а также фруктовые сады, виноградники и посадки хмеля. Их наличие имело смысл только поблизости от постоянных селений.

Все это составляло внутреннюю часть общинных земель, опоясанную внешним кольцом леса, как правило, находящегося в общем владении. Для крестьян этот лес был альмендой ^[49], то есть им мог пользоваться любой член общины. Однако одновременно с этим он входил в зону, контролируемую феодалом, к которой относились как «внутренние», так и «внешние» угодья. Поэтому феодал чувствовал себя хозяином и в отношении леса и претендовал на право определять, что будет с этим лесом происходить. Здесь кроется корень многочисленных конфликтов между лесопользователями, постоянно происходивших в течение нескольких последующих столетий, – не было четко установлено, является ли лес альмендой деревни или же он является форстом ^[50] (лесным владением) землевладельца. Он был и тем, и другим.

Лес за пределами общин воспринимался как неосвоенное, дикое пространство, грозное и глухое, «антимир» не только в абстрактном смысле. Дикие звери, такие как волки и медведи, обитавшие в лесах, были вполне реальной опасностью. Показательно, что знаем мы о них в первую очередь из сказок и преданий. Из документальных источников, однако, явствует, что в Средние века, а особенно в раннее Новое время, волки в Центральной Европе встречались лишь единично. О волчьей охоте велись книги, то есть сведения о ней или о том, когда она планировалась, передавались последующим поколениям. Очевидно, была она не рядовым событием, происходила редко, вероятно, даже не каждый год. Видимо, в Средние века «дикие звери» встречались в среднеевропейских лесах не так часто, как кажется при чтении сказок братьев Гримм. Может быть, «дикие звери» служили скорее обобщением всего того, чем грозило человеку неосвоенное дикое пространство. Ведь в сказках и преданиях речь идет порой и о других опасных «дикарях»: гномах и карликах, великанах и исполинах, ведьмах и колдунах; были в лесу «разбойники», бродила призрачная «дикая охота». Вполне возможно, что страх перед всеми этими существами относился к нецивилизованным людям, которые сопротивлялись колонизации, не желали входить в состав цивилизованного государства и сохраняли прежний, пришедший из глубин истории образ жизни. В сказаниях герои порой переходили из дикого мира в цивилизованный, например, Парсифаль ^[51], или наоборот, уходили на какое-то время в дикие миры, как Тристан ^[52].

Колонизация продолжалась в Центральной Европе несколько столетий. Начавшись в раннем Средневековье, она завершилась уже в Новом времени. То и дело случались столкновения между представителями двух миров – цивилизованного и варварского. О них рассказывают предания из горных регионов, где колонизация продвигалась медленнее, чем на равнинах. Горные леса еще долго служили надежным пристанищем «дикарям» и «язычникам». Особенно долго длилась колонизация в Финляндии, где представления «Калевалы» ^[53] о дикарях живы в народе и до сих пор.