Внезапная страсть - читать онлайн книгу. Автор: Кэйтлин Битнер Рот cтр.№ 41

– Понимаешь, что говоришь?

Селина провела пальцем по его губам и кивнула.

– Мечтаю о тебе с той самой минуты, как увидела впервые: когда вышел из экипажа, – но за все это время ни разу не осмелилась себе в этом признаться. А сегодня ты мне отчаянно необходим.

С тихим стоном Тревор опустился на одеяло и вытянулся во весь рост.

Селина продолжала водить пальцем по его губам, время от времени нажимая, чтобы ощутить чувственную полноту, и вспоминая, как искусны эти губы в соблазнении.

– Ты спросил, понимаю ли я, что говорю. Отвечаю: да. Но на вопрос, понимаю ли, что делаю, следовало бы честно сказать «нет». Понятия не имею, на какую территорию ступаю, но уже устала бороться с этим странным, похожим на болезнь чувством. Существует один способ вылечиться.

Тревор вздрогнул и задышал еще чаще, еще горячее, а потом замер и долго смотрел на нее в глубокой задумчивости.

Размышления освободили мучительно скованную энергию.

Длинные сильные пальцы переплелись с ее пальцами и заставили убрать руку от губ. Горячий влажный рот завладел ее ртом.

С тихим стоном Тревор закрыл глаза и погрузился в страстный, жадный поцелуй. Селина вдыхала его запах, ощущала жар страждущего тела и сама едва не разрывалась от желания.

Тревор потянул одеяло, и Селина отчаянно вцепилась в край, вдруг испугавшись важности того, на что решилась.

– О, я…

Он слегка нахмурился.

– Ты недолго была замужем, так?

Она покачала головой.

– Сколько раз муж ложился с тобой в постель? – Его голос прозвучал мягко, чуть хрипло.

Она смущенно прикрыла глаза.

Тревор приподнял ее подбородок и заставил посмотреть прямо.

– Наверное, помнишь? – уточнил едва слышно.

– Думаю, раза четыре. Или пять.

– Он когда-нибудь целовал тебя так, как целую я?

– Нет.

Короткий ответ утонул в глубоком чувственном поцелуе.

Селина вздрогнула: его рука дерзко проникла под одеяло, прошлась по ноге и замерла…

– Он прикасался так же, как… как сейчас прикоснусь я?

– Нет, – простонала Селина и попыталась сбросить настойчивую ладонь, однако пальцы отказались подчиниться и уверенно добрались до цели.

Тревор помедлил, не проникая в глубину, а лаская интимные влажные складки до тех пор, пока ноги ее не задрожали от чувственного удовольствия.

Селина прикусила губу, чтобы не закричать, и зажмурилась, пытаясь совладать с волной неведомых ощущений. Хотелось спастись бегством и одновременно прижаться; оттолкнуть, но никогда больше не отпускать его от себя.

Она вцепилась в волнистые волосы и несколько раз умоляюще повторила его имя. Бедра совершали странные движения, послушные властной руке, а тело вздрагивало в стремлении к еще не познанному освобождению.

– Вы оба были друг у друга первыми? – Ладонь поднялась по бедру, сжимаясь и разжимаясь в энергичном, подчиняющем ритме. Учащенное дыхание щекотало висок.

– Да, – прошептала Селина.

– Он никогда не видел жену обнаженной, верно?

– Нет… ни разу. – Бедра сами собой приподнялись, а спина прогнулась.

Сжав зубами нижнюю губу Селины, Тревор втянул ее в рот и, словно дразня, несколько раз провел языком. И снова ее захлестнула волна удовольствия – еще немного, и он сведет ее с ума!

– Тем лучше, малышка. Никакой боли не будет. Только наслаждение, какого ты прежде не знала. – Он уткнулся лицом ей в шею, что-то невнятно забормотал, покрыл легкими поцелуями, волнуя и возбуждая. Он вытянулся рядом и крепко обнял. – Отдохни, малышка, как вчера на сеновале. – Провел губами по лбу и начал массировать шею, пока напряжение не спало. – Хочу ласкать тебя всю. Хочу ощутить твой вкус. Ты прекрасна.

От его волшебных слов у нее на глазах выступили слезы. Селина не стала сопротивляться, когда он осторожно поднял одеяло и снова заключил ее в объятия. А едва горячая нагота коснулась тела, едва неопровержимое доказательство страсти с силой уперлось в живот, все мысли бесследно растаяли.

Их сменила новая волна желания. Ладонь скользнула под спину, прижала еще откровеннее, в то время как губы слились с губами в почти болезненной истоме.

Язык увлажнил пересохшие губы и проник в рот. Тревор продолжал с силой прижиматься бедрами, словно стремился слиться в единое целое. Селина попыталась ухватиться за спину, но не смогла и снова вцепилась в густые влажные волосы. Вздохи и стоны смешались с хриплым, но нежным бормотанием.

Горячий рот скользнул по шее к груди, а ладонь тем временем приподняла мягкий округлый холм. Губы сомкнулись на вершинке и резко, с силой втянули.

– О! – выдохнула Селина, вновь утонув в неведомом ощущении. В эти минуты она всецело сдалась на милость Тревора, добровольно признав его власть над телом и сознанием.

Он поцеловал в уголок рта, глубоко вдохнул, чтобы ощутить ее аромат, а потом поднял голову, посмотрел ей в глаза, где отразились бурлившие в душе чувства, и негромко рассмеялся.

– Кажется, я уже говорил, что ты наделена страстью, о которой сама не подозреваешь? – Он игриво поцеловал ее в кончик носа и легко сжал зубами подбородок, снова удивив неожиданной чувственностью шутливой ласки.

– Понимаю твои ощущения: сам медленно сгораю в том же огне. Вожделение и голод так властно заявляют о себе, что мы просто обязаны их утолить, чтобы не сойти с ума. – Нежные губы легко коснулись лица, а низкий бархатный голос проник в душу и подарил надежду на счастье.

Селина молча подняла руку и провела ладонью по мускулистой груди, с наслаждением чувствуя, как бьется его сердце.

Внезапно возникло желание узнать, что он испытывает, когда прикасается; любопытство побудило сжать кончиками пальцев плоский твердый сосок – правда, Тревор делал это зубами. Затем ладонь скользнула за спину, опустилась и с силой прижала его бедра к себе. Он заметно вздрогнул и судорожно вздохнул: ощущение оказалось острым.

Впервые в жизни Селина испытала эротическую власть и удивилась: сознание собственного могущества доставило неожиданную радость. Теперь стало ясно, почему в ответ на ее реакцию Тревор удовлетворенно улыбался: оказывается, даже в любви важна власть.

Она тоже не стала скрывать горделивую усмешку. Еще бы! Сильный, уверенный, непобедимый Тревор Андруз с трудом держал себя в руках и едва сохранял способность мыслить. Наполовину прикрытые тяжелыми веками бездонные глаза горели первозданным огнем страсти, сопротивляться которому не имело смысла, да и не хотелось.

Обостренное восприятие представляло каждую подробность – даже самую мелкую – под увеличительным стеклом, а действия воспринимались в замедленном развитии, не теряя при этом кристальной ясности.