Пантера Людвига Опенгейма - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Агалаков cтр.№ 15

– Ты слишком жестоко обошлась с моей рукой, – стараясь быть беззаботным, сказал он.

– Не страшно потерять десять капель крови.

– Вот как? – усмехнулся Давид.

– Да. Не страшно потерять ее всю. – Она взяла его руку в свою, поднесла к своим губам, вылизала темные пятна. Затем, поднимая глаза, сказала: – Страшно другое, Давид.

– Что же?

Но Лейла словно и не услышала его вопроса.

– Одевайся, – сказала она. – Наша с тобой ночь прошла.

Лейла хотела встать, но он удержал ее за руку.

– Ты мне не ответила.

– В другой раз, – она поцеловала его в губы, и он почувствовал на языке вкус собственной крови. – У нас будет еще время поговорить об этом. Где же мое платье?

Одевшись почти на ощупь, они вышли в коридор. Дом был пуст и тих.

– А где все гости? – удивленно спросил Давид. – Хоть парочка заплутавших пьяниц?

– Праздник закончен, – ответила Лейла. – Все, кто приходит сюда, знают: герцогиня не любит затянувшиеся приемы, тем более навязчивых приглашенных. Остаться может только один человек – счастливчик.

– Счастливчик?

– Это так, к слову. – Лейла остановилась, улыбнулась ему. – Согласись, милый: для нас, – она сделала ударение на этих словах, – время пролетело особенно быстро, не так ли?

– Одним мгновением, – согласился Давид.

Кое-где на стенах горели светильники. Едва слышно играл патефон. В конце одного из коридоров, который они пересекали, тенью проплыл высокий человек.

– Кто это? – шепотом спросил Давид.

– Ясон. Тот самый, что открывал тебе калитку. Он всегда лично обходит дом.

– Но кто же остался на тех воротах?

– Самые отменные в этом доме слуги, – не без гордости усмехнулась Лейла. – Никто не пройдет мимо них! Собаки Ясона! По ночам они бегают вокруг парка вдоль стального троса – у каждого свой участок. Неужели ты не видел этих чудовищ?

– Слышал, – ответил Давид, вспоминая шорох листвы за оградой, черную тень и звон цепи – металлический шум скольжения.

– Не буду врать – я до смерти боюсь этих тварей! – призналась Лейла. – Но кто-то должен охранять богатства герцогини?

Услышав за спиной дыхание собаки, Давид поспешно обернулся. Огромный, подстриженный подо льва королевский пудель, зарычав, припал на передние лапы и показал клыки.

– Фу, Герцог, фу! – тихо шикнула на него Лейла. – Иди сюда. Она поймала собаку, несмело завилявшую хвостом, за кучерявое ухо. Подтащила к себе. – Ах, глупый пес, – шепотом промурлыкала Лейла. – Познакомься. Это – Рудольф Валери. Надеюсь, вы подружитесь. Дай лапу. Ну дай же, дай. Не бойтесь, Рудольф, протяните ему руку.

Давид повиновался. Пес был красив и необыкновенно добродушен. Давид гладил собаку, трепал ее за уши, как давнего доброго приятеля.

– Герцогиня обожает его, – сказала Лейла и ласково шлепнула собаку по морде. – Все, Герцог, иди. Иди же. А я провожу нашего нового друга. Фу! Вот приставучий!

Чувствуя новые нотки в голосе девушки, пес насторожился и тотчас припустил по коридору, царапая ноготками паркет там, где ковер уходил из-под его лап.

Они прошли до лестницы, когда Лейла поспешно остановила Давида рукой и приложила палец к губам. По ее требованию они прижались к стене. Со стороны слабо освещенной лестницы показалась женская голова, а затем горб. Кто-то смотрел в темноту коридора.

– Руфь?! – гневно сверкнула глазами Лейла, выходя на свет.

– Госпожа Лейла?! – пятясь, испуганно пролепетала горбунья.

– Она самая, – наступая на нее, вкрадчиво, но с угрозой ответила Лейла. – Шпионишь за нами?

– Как вы могли подумать, госпожа Лейла? – ответила та, прикладывая все усилия, чтобы разглядеть ее спутника. Но Давид первым успел рассмотреть ее некрасивое лицо – подобострастное и злое.

– Расскажешь о нас герцогине, пожалеешь, поняла?

– Да, госпожа Лейла, – поклонилась та, глаз не сводя с Давида.

– А теперь пошла прочь. Нет, постой…

– Да, госпожа Лейла?

– Герцогиня в своей опочивальне?

Руфь мелко засмеялась:

– Где же быть еще ее высочеству в этот час?

– Все, теперь пошла. И помни: проболтаешься, никогда больше не получишь от меня сладкого. Иди же.

– Иду, уже иду, госпожа Лейла.

Семеня по коридору, горбунья оглянулась, но оглянулась на спутника Лейлы. Ее улыбка и блеск маленьких глаз заставили Давида поежиться.

– А что значит «сладкого»? – спросил он.

– Так, глупости, – отмахнулась Лейла. – Вот ведь, так и ходит по пятам за каждой хорошенькой женщиной в замке, что приводит сюда любовника. Голодная уродка! – Лейла прищурила глаза, опушенные бархатными ресницами. – Но как она смотрела на вас, господин Валери! Заметили?

– И не подумал, – смутился тот.

– Кстати, у нас впереди, я так думаю, еще один визит…

– Кому же мы понадобились под утро?

– Не мы – кто-то нужен нам!

– Да кто же? – увлекаемый по коридорам новой подругой, удивился Давид. И тотчас убедительно прихватил Лейлу за локоть. – Мне нужна только ты!

Скоро они вошли в небольшую залу, и Лейла приложила палец к губам:

– Тсс!

Предрассветный холодный свет окутывал серые глыбы диванов и кресел, буфеты и комоды. На столике одиноко стояла початая бутылка шампанского, один из пары бокалов был перевернут. Давиду показалось, что за следующими дверьми ему слышатся стоны…

Лейла подошла к небольшой живописной пасторали в золоченой раме, словно сейчас, в сумерках, пыталась внимательно рассмотреть полотно, но только бесшумно отодвинула картину. В стене оказался широкий глазок. Прильнув к нему, Лейла улыбнулась. Оторвавшись от глазка, поманила Давида пальцем.

– Это его лучший танец, – тихо проговорила она. – Погляди-ка. Скорее же!

Чувствуя, что совершает что-то особенно низкое, Давид все же подошел к Лейле и приблизил глаз к отверстию в стене. То, что он увидел, заставило его в первый момент в замешательстве отпрянуть. И тут же он поймал на себе насмешливый взгляд Лейлы. Ее ноздри подрагивали. Давид подавил неловкость, даже брезгливость, и снова приник к глазку. На широкой кровати, в кольце молочно-белых женских ног и таких же белокожих жадных рук, отчаянно, уже в беспорядочных конвульсиях бился мужчина. Длинные и темные ногти женщины в эти мгновения были беспощадными когтями борющегося не на жизнь, а на смерть животного. Приглушенные стоны теперь явились отражением реальных событий. Но эти двое – мужчина и женщина – даже отдаленно не напоминали перышко-балеруна и его величественную поклонницу. Того, кто еще недавно, изящный и легкий, полный высокой музыки, парил над сценой в герцогском парке; и ее, жадно следившую за ним, когда он, увлеченным вихрем стремительной музыки, воспарял все выше – к осенним звездам. Казалось, за этой стеной, в спальне, на широкой роскошной постели эти двое в страшной агонии испускают дух…