100 великих операций спецслужб - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Антонов, Игорь Атаманенко cтр.№ 114

Стоит в телефонной будке мужик, а мимо пробегает запыхавшийся «спортсмен-динамовец». Протягивает руку внутрь (где вы видели стекла в химкинских телефонных будках?), хлопает мужика по плечу: «Мужик! Наши не пробегали?»

Мужик тот – Филипп Вуд – не понял сначала. Он ведь «на связь выходит». Находится, так сказать, при исполнении.

«Кто наши?» – задает закономерный вопрос английский разведчик, мысленно ощутив холод наручников на своих запястьях.

«Ну наши! Динамовцы!» – отвечают британцу разведчики.

Тут Вуд успокаивается, понимая, что еще не «вяжут». Отвечает: «Нет! Не пробегали!»

Этих мгновений было достаточно, чтобы второй «динамовец» подбросил в будку свое приемо-передающее устройство, связанное с магнитофоном в машине. Все остальное было в буквальном смысле делом техники: и комбинация набранного Вудом номера, и сам разговор были записаны.

Отзвонившись, «Дуб» покатил в сторону Первопрестольной, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к общественным видам транспорта.

Бригады слежения вызвали подмогу, так как «спортсмены-динамовцы» выдохлись, да и бежать по городу в трусах как-то не к лицу офицерам контрразведки.

Не прошло и десяти минут, как вокруг велосипедиста, двигавшегося по Ленинградскому шоссе, уже водили хоровод семь оперативных машин, стремясь не выпустить объект из поля зрения и в то же время не «засветиться». Работать пришлось, выражаясь спортивным языком, «на грани фола».

Смекалки «наружному наблюдению» не занимать – они предложили связаться с постом ГАИ, чтобы там под предлогом создания им аварийной ситуации его лишили средства передвижения, ну хотя бы выкрутили из колес ниппеля. Проблем в реализации «варианта Ниппель» возникнуть не могло. Гаишники – ребята чуткие, всегда готовы откликнуться на призыв контрразведчиков о помощи. Надо – изловчатся придраться даже к телеграфному столбу, слишком близко, мол, стоишь к проезжей части. Да и осложнениями международной обстановки «вариант Ниппель» чреват не был, так как железный конь дипломатического номера не имел.

Однако руководитель оперативной разработки «Дуб» категорически запретил любые действия, препятствующие движению объекта: «Если кто-то попытается помешать гонщику из Англии занять призовое место в Лефортово – погон тому не сносить! Он только этого и ждет. Проколют шины, значит, следят. А это уже не ему – нам “прокол”. Пусть “двухколесный” считает, что “хвост” у него чистый. Пусть упивается триумфом. У нас будет время расквитаться с ним за наши мытарства!»

Людям, далеким от разведывательной деятельности, рассказанный выше эпизод с велосипедным трюком может показаться глупостью или потугами на оригинальность чудака из разведки. В лучшем случае – импровизацией. Профессионалам же хорошо известно, что импровизации отведен самый дальний уголок на дне шпионского ранца. Д а-да, в реальной разведывательной деятельности возможностей для импровизации гораздо меньше, чем могло бы показаться. Более того, при ближайшем ознакомлении с разведывательным ремеслом убеждаешься, что места в нем для импровизации просто не остается, так как все заранее просчитывается, расписывается, а иногда и не раз обыгрывается в условиях, приближенных к боевым. Об этом мы и постарались рассказать в представленных выше очерках. И конечно же все согласовывается и утверждается вышестоящим, кстати, не всегда разделяющим вашу точку зрения, начальством.

Другое дело – контрразведка. И чтобы понять и принять ее суть, достаточно одного примера: велородео английского разведчика Филиппа Вуда и ответа на него сотрудников «наружки».

Действительно, когда бы это сыщики успели просчитать, а просчитав, завизировать у руководства и получить «добро» своим действиям?! Слишком дорого могли бы обойтись контрразведке и государству, которое ей доверило свою безопасность, всевозможные визирования и согласования. А за отсутствие дара импровизации пришлось бы заплатить сполна…

И все-таки наши парни утерли нос высокомерным крючкотворцам из Сикрет интеллидженс сервис, убежденным в собственном превосходстве. Просчитанному англичанами сюрпризу противопоставили свой – импровизированный! Ведь, обнаружь Вуд за собой слежку, он не стал бы звонить из будки в Химках. Раз звонил – значит, был совершенно уверен, что неподконтролен.

Чаще всего разведчиков называют легендарными вопреки их воле, так как им, как правило, выпадает судьба становиться известными разве что в случае провала или предательства. Такое, например, случилось почти шестьдесят лет тому назад с Вильямом Генриховичем Фишером (Рудольфом Ивановичем Абелем), который был арестован в США и о котором мы рассказали в одном из предыдущих очерков.

Родина никогда не бросала своих разведчиков в трудную для них минуту Они всегда знали, что Москва придет к ним на помощь. Об этой уверенности наглядно свидетельствует эпизод из оперативной деятельности видных советских разведчиков Конона Молодого и Джорджа Блейка.

3 мая 1961 года в Лондоне, в знаменитом уголовном суде высшей инстанции Олд Бейли, началось слушание уголовного дела о шпионаже в пользу Советского Союза сотрудника британской разведки МИ-6 Джорджа Блейка. Процесс носил закрытый характер. Джордж Блейк, которого предал один из руководителей польской разведки, был признан виновным по пяти пунктам обвинения и приговорен к 42 годам тюремного заключения – самому продолжительному сроку наказания в истории британского правосудия.

Буквально за полтора месяца до этого, 23 марта 1961 года, в том же суде закончился громкий судебный процесс по так называемому «портлендскому делу», в котором основным фигурантом был канадский бизнесмен Гордон Лонсдейл, приговоренный британской Фемидой к 25 годам лишения свободы. Под этим именем в Великобритании работал кадровый советский разведчик-нелегал полковник Конон Трофимович Молодый.

Оба осужденных некоторое время содержались в лондонской тюрьме Уормвуд-Скрабс и знали друг друга. В ходе одной из прогулок в тюремном дворе между Молодым и Блейком состоялся разговор, который последний запомнил на всю жизнь. В своей обычной оптимистичной манере Молодый сказал Блейку:

– Я не знаю, что произойдет с нами дальше, но в одном я уверен: мы с вами будем в Москве в 1967 году на праздничном параде в честь 50-летия Октябрьской революции.

Это звучало фантастично в то время, когда разведчики только начинали отбывать длительные сроки тюремного заключения. Но оказалось, что Молодый был прав.

О некоторых операциях советских органов государственной безопасности по оказанию помощи своим сотрудникам, попавшим в беду, и возвращению их на родную землю мы и хотим рассказать в заключительной главе нашего повествования.

Один из активистов Коминтерна Исидор Мильграм в марте 1921 года был направлен на работу в Иностранный отдел ВЧК. В свои 25 лет он уже был опытным подпольщиком, приобрел навыки нелегальной работы. Он свободно владел немецким, голландским, английским и польским языками. Первым ответственным разведывательным заданием для Мильграма в ИНО ВЧК было участие в составе советской делегации, возглавляемой М.М. Литвиновым, в Гаагской конференции 1922 года. Мильграм сумел успешно справиться с задачами, поставленными перед ним Москвой.