Тринадцатый череп - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Данилова cтр.№ 47

– С чего ты взял, Шизл, что мне со своими будет лучше, чем с тобой? – убеждал Гиант божество со слезами на глазах. – Там моя жизнь вообще ничего не стоит! Если слабо разольется Нил, будет неурожай и я умру от голода. У меня три старших брата, поэтому мы с сестрой едим уже, что достанется. Если сильно разольется Нил и все затопит, посевы сгниют на полях, снова будет голод. И я, весьма вероятно, тоже умру от недоедания. Или крокодил, подобравшийся вместе с водой к жилищу, сожрет меня. С тобой мне намного лучше будет и безопаснее! Родители только рады будут меня тебе отдать – одним ртом меньше будет. Возьми меня с собой, Шизл, и я все-все для тебя сделаю. Ты не пожалеешь, что сжалился над своим рабом!

– Гиант, ну, не умер же ты как-то до сих пор! – отрезал Шизл. – Хватит меня тут страшилками жалобить. Живут же как-то другие люди в таких же условиях, и ничего!

– Да, живут… Но недолго и очень тяжело, – продолжал ныть Гиант, пытаясь растеребить струны жалости в душе божества.

Шизл молчал. Он почувствовал, что он не в силах самостоятельно отвязаться от настырного мальчишки. Сначала ему очень хотелось открыть дверь вимана, взять Гианта за шкирку и дать ему волшебный пендель на дорожку, чтобы ему бодрее шлось обратно к своим. Но взять и вытолкать его взашей прочь ему не позволяло, с одной стороны, воспитание, а с другой стороны, жалость, которую борзому парнишке все же удалось пробудить в нем. «А не так уж и туп этот Гиант, как я про него думал, – рассуждал Шизл про себя, – то, что выгодно для него, он прекрасно соображает».

Дабы с честью выйти из сложившейся ситуации, не прибегать к крайней мере и не выталкивать парнишку взашей, слушая его вопли и слезы, Шизл придумал следующее. Он помыслил логически и рассудил, что минимум половина жалостливых историй Гианта – брехня собачья. Поэтому он был уверен, что, если он сейчас сам поговорит по-нормальному с матерью, она, естественно, не отпустит от себя сына, что бы сам сын ни плел ему по этому поводу. С одной стороны, этот шаг позволил бы Шизлу не терять лицо и не вышвыривать паренька из вимана насильно. С другой стороны, он мог отказать Гианту совершенно культурно, сославшись на запрет родителей, который для него, как для божества, будто бы свят. Идея эта показалась Шизлу вполне себе хорошей и обещающей дать желаемый результат – избавиться от настырного парнишки и не прибегать к грубостям. Еще полдня назад он, возможно, и вытолкал бы паренька на фиг без церемоний. Но нимб божества, который на него надели эти примитивные крестьяне своим восхищением, довольно быстро и крепко прирос к Шизлу. Он посчитал, что новоявленный бог должен вести себя достойно, как и подобает богу. Поэтому Шизл принял решение следовать своему изобретенному плану, в результативности которого он даже и не сомневался, и обратился к все еще артистично плачущему Гианту:

– Эй, послушай, тебе не надоело тут сопли распускать? Сам посуди, вот, допустим, я сейчас захотел бы тебя взять к себе слугой. Только зачем мне такой помощник, который себя как девчонка ведет и плачет по любому поводу?

– Я не буду, Шизл, не буду. Если ты заберешь меня себе, клянусь тебе, я в жизни больше не заплачу! – залепетал обнадеженный Гиант, и слезы моментально исчезли с его лица, будто их и не было.

«Вот ведь комедиант какой! Способен залиться горючими слезами чуть ли не по желанию, – подумал Шизл, смотря на артистичного паренька. – Даже я так не умею! Если б мне и правда нужен был сейчас слуга-человек, то я бы, пожалуй, даже и задумался над тем, чтобы взять этого щенка себе на воспитание. Такого прохиндея, как он, захочешь – не сыщешь! Может, и вышел бы из него толк со временем».

– Послушай, Гиант! – обратился Шизл к парнишке, в глазах которого уже ярким светом заблестела надежда. – Я не могу тебя так просто взять и забрать. Я смотрю, люди с полей не собираются расходиться, пока мой виман стоит тут. Мама твоя наверняка там же. Поэтому пойдем вместе, и я сам поговорю с ней. Если она тебя отпустит, я тебя возьму к себе слугой. А если не отпустит, останешься со своими. Идет?

– Идет! Спасибо тебе, Шизл! – звонко крикнул парнишка. – Пойдем тогда скорее!

– Сейчас пойдем. Только у меня есть одно условие, – с серьезным видом говорил Шизл.

– Хоть тысяча, великий бог! – восторженно отвечал Гиант.

– Мы с тобой сейчас идем вместе. А с матерью твоей я говорю сам, и ты не встреваешь в наш разговор, не канючишь и не упрашиваешь маму. Молчать будешь до тех пор, пока я сам не позволю тебе говорить. Кстати, а отец твой где? Там же на поле?

– Да, Шизл, на поле отец. И братья там же, – сказал Гиант, и по его выражению лица было видно, что он явно закручинился после условия Шизла, поскольку рассчитывал, что примет участие в уговорах матери, если вдруг та сделает попытку не отпустить его с божеством.

Парнишка вполне справедливо опасался, что Шизл будет просить мать очень аккуратно и наверняка даст ей понять, что он не очень-то в нем нуждается, и если сын нужен матери, то пусть остается с ней. А условие, выдвинутое божеством, не давало возможности самому Гианту участвовать в разговоре. Но все же то, что предложил Шизл, для паренька было лучше, чем попросту убираться из вимана восвояси и потом всю свою жизнь ожидать, что великий бог снова когда-нибудь появится на их полях. Поэтому Гиант покорился, согласился с выдвинутым условием и поплелся вслед за Шизлом.

Несмотря на то что солнце только что село и стремительно начало темнеть, люди без помех увидели выходящего Шизла вместе с Гиантом, поскольку сразу же, как дверь летательного аппарата открылась, все вокруг осветилось светом, льющимся изнутри вимана на довольно большое расстояние. Завидев божество, народ в поле загалдел и снова попадал на колени. Шизлу в этот раз было просто некогда раздражаться на людскую любовь поползать. Не обращая никакого внимания на это, он попросил Гианта отвести его к своей матери, что тот послушно и сделал. Поскольку она, как и все вокруг в тот момент, стояла на коленях, опустив голову до земли, Шизл осторожно тронул ее за плечо, от чего она вздрогнула и посмотрела на божество:

– Послушай, женщина, можно с тобой поговорить? Встань, пожалуйста, – обратился к ней Шизл, после чего она послушно поднялась.

– Как смею говорить я с великим богом! Божественная благодать, которой ты нас сегодня одарил, уже достаточная награда для меня! – фанатично отвечала мать Гианта.

– Смеешь, раз уж я сам тебя прошу поговорить со мной, – немного резко ответил Шизл, понял, что снова начинает раздражаться от лишних раболепных слов, на которые были столь падки люди, и взял себя в руки, чтобы продолжить разговор. – Послушай, женщина, вот какое важное дело у меня к тебе. Со мной тут твой сын. Скажи мне, а где его отец? Мне нужно, чтобы ты его тоже позвала для разговора.

С этими словами женщина повернулась в сторону неподалеку стоящего на коленях мужчины и попросила его подойти к великому богу. Вместо этого мужчина в знак уважения предпочел не подойти, а подползти. Увидевший это Шизл подумал, что сейчас просто озвереет от злости, и понял, что он уже люто ненавидит этого наглого Гианта, из-за которого он сейчас вынужден тратить свое время и смотреть на очередного пресмыкающегося перед ним «ползунка». И все это ради того, чтобы культурно отказать какому-то малолетнему щенку. Он едва нашел в себе силы, чтобы вежливо попросить папашу подняться, поскольку в душе ему хотелось обложить и маму, и папу, и их не по годам настырного сыночка, развернуться, уйти прочь и никогда больше не возвращаться сюда. После того как отец встал, Шизл, сцепив зубы, продолжил разговор: