Вкус заката - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 2

Она и в самом деле была необыкновенной, только не знала этого. Оказывается, она была способна испытывать наслаждение многократно, не делая для этого ничего особенного, просто самозабвенно отдаваясь ему – а уж он и умел, и знал все. В какой-то момент он так и сказал ей:

– Я знал, что ты именно такая! – А потом совсем другим тоном, уже не нежно, а властно потребовал: – Смотри мне в глаза!

И она, конечно, послушалась, разлепила склеенные сладкими слезами ресницы и утонула в его глазах – ясных, сияющих, голубых, как море, обнимающее Лазурный Берег.

В лазурных глазах светились восторг и предвкушение еще большего восторга, любовь, признательность, огромная нежность и жалость. Это зрелище завораживало, однако ей было трудно смотреть ему в глаза, потому что ее тело снова сотрясали конвульсии. Внутри ее происходило нечто космическое, неописуемое и невыносимо прекрасное, и она чувствовала, что это будет несравненно лучше всего того, что было с ней до сих пор – в этой постели, этой ночью, да за всю ее жизнь. И это ее напугало.

– Я больше не могу, – со слезами в голосе прошептала она, каждой клеточкой быстро слабеющего тела ощущая приближение небывалой волны. – Ты так убьешь меня, дорогой!

– Да, милая! – ласково прошептал он, наклонясь к ее уху.

А затем откачнулся, чтобы в следующую секунду войти как можно глубже.

Когда он отстранился, она на один ничтожно краткий и безумно страшный миг увидела в зеркале на потолке отражение своего лица и дико закричала, но он закрыл ей рот поцелуем и выпил ее крик так же жадно, как саму жизнь.

Когда спустя полчаса, приняв душ, одевшись и аккуратно затушив свечи, он уходил из отеля, в двухместном номере на третьем этаже было совершенно тихо. Ветерок из приоткрытого окна игриво шевелил кружевную занавеску и заметал под кровать легкие розовые лепестки. Во внутреннем дворике за окном все так же мелодично журчал фонтанчик, и нерадивый дежурный по-прежнему отсутствовал на своем сторожевом посту в вестибюле.

Все ее вещи, сложенные в черный пластиковый мешок для мусора, он выбросил в контейнер на железнодорожном вокзале, до которого бодрым шагом дошел за десять минут.

2

«Любовь женщины не может жить без комплиментов и признаний. Только они нейтрализуют медленный, но смертельный яд сомнений и тихой ревности.

Бурную женскую ревность нельзя нейтрализовать ничем. Она в мгновение ока превращает родник нежного чувства в кипящий гейзер и в клочья разрывает сердце. Разумеется, любовь умирает, но это быстрая смерть.

Боги не были ко мне добры. Моя любовь умирала в муках!»

Яростно тюкнув по кнопке с изображением восклицательного знака, я сломала ноготь и громко выругалась.

– Что-то случилось? – встрепенулся Санчо за перегородкой.

Через тонированное стекло я видела его силуэт: Санчо развалился в кресле, забросив ноги на стол и полируя ногти.

– Ничего страшного! – мрачно ответила я. – Все страшное, что только могло случиться, уже произошло!

– Ясненько! – невозмутимо ответил Санчо и прогремел выдвижным ящичком.

Из приемной донесся запах лака для ногтей.

– Закончишь с маникюром – поделись пилочкой! – ворчливо попросила я, с сожалением посмотрев на изувеченный ноготь.

Оттопыренный средний палец смотрелся в тему – мне как раз очень хотелось послать весь мир куда подальше. Но я еще пыталась взять себя в руки, а потому загнула рабочий палец со сломанным ногтем и одним указательным перстом с ускорением наколотила начало нового абзаца:

«Я не познала бурной ревности, но не потому, что ты не дал мне повода».

Последнее слово неожиданно четко проассоциировалось у меня с выпивкой.

– А и в самом деле! Нет повода не выпить! – обнадеженно подумала я вслух.

– У нас есть шампанское! – чутко отреагировал предупредительный помощник. – С Нового года осталось еще пол-ящика!

– Да какое шампанское?! – обиженно возразила я. – Мне надо что-то покрепче. Может, виски с содовой?

Я увела руки от клавиатуры и в наступившей тишине внимательно прислушалась к себе.

Спиртное я употребляю редко, но, как говорят в народе, метко и авторитетно заявляю: когда собираешься делать коктейль из виски с содовой, надо очень внимательно прислушиваться к своему внутреннему голосу, потому что он лучше знает, какой должна быть правильная пропорция между спиртным и газировкой.

Коктейль из виски с содовой – это вовсе не так банально, как может показаться. Это не просто выпивка! Это нечто среднее между сеансом экстренной психотерапии и скоростным погружением в глубокую медитацию. И соотношение ингредиентов напрямую зависит от того, насколько тебе в данный момент паршиво и насколько ты хочешь, чтобы стало хорошо.

По десятибалльной шкале в тот день мне было погано на девять с плюсом. Еще хуже мне было бы только в том случае, если бы я не помнила, что в дальнем углу пуленепробиваемой камеры пожаростойкого сейфа для документов как раз на такой экстраординарный случай пылится початая бутылка «Белой Лошади».

– Санчо, сбегай за колой! – крикнула я, вытащив пузатую емкость с золотым напитком на свет божий.

И, пошарив глазами по полкам с книгами и разнокалиберными спортивными кубками, добавила:

– И рюмку принеси!

– Айн момент! – бархатным тенором пропел из приемной мой помощник Александр, безропотно откликающийся также на Санчо.

Иногда, когда он уверен, что я в хорошем настроении и, следовательно, не казню его за нарушение субординации, он тоже называет меня в испанском стиле – Донна Анна. Когда же я в плохом настроении, меня лучше вообще не трогать, потому что я взрываюсь, как изъеденная коррозией глубинная бомба.

В роли коррозии, систематически подтачивающей крепость моей нервной системы, частенько выступает моя же нездоровая склонность к бурным и непродолжительным романам. Я до безобразия влюбчива, что в сочетании с изобретательностью и предприимчивостью обеспечивает мне нескучную личную жизнь на протяжении… гм… не скажу уже какого количества лет.

В каждую новую любовь я бросаюсь, как склеротический десантник без парашюта в воздушный океан. В затяжном полете захлебываюсь эмоциями, упиваюсь эйфорией свободного падения и, в кратчайшие сроки достигнув максимальной глубины интимных отношений, периодически нахожу себя на дне в виде бесформенных останков, на первый взгляд не поддающихся восстановлению. К счастью, это обманчивое впечатление: кусочки моего разбитого сердца собираются воедино так же легко, как шарики ртути. Но врожденным это качество не является, я воспитала его в себе годами мучительных тренировок.

В тот день я решила, что должна расстаться с Андреем. Это решение далось мне с большим трудом – в окончательной (хотелось так думать) версии я приняла его с четвертой попытки. Предыдущие три я позорно провалила, потому что мысль, в муках рождавшуюся в верхах – в моей голове, не поддерживали мои же низы. Ощущение вселенской пустоты в том женском месте, для которого еще не придумано приличного и не вычурного названия, возникало у меня всякий раз, когда я твердо говорила Андрею и самой себе: «Ну, все, хватит с меня, кончено, больше никогда! С тобой – ни-ког-да!» А хотелось всегда и с ним. С ним, именно с ним и только с ним!