Виноделы. Терпкий аромат любви - читать онлайн книгу. Автор: Ян Моран cтр.№ 11

Катерина покачала головой.

– Французы никогда этого не допустят. Другие вина сравнивать с французскими? На французской земле? Этому не бывать.

В глазах женщины вспыхнул хитрый огонек.

– Но разве это не интересно? – добавила она, прежде чем отойти и присоединиться к мужу.

– Ты могла бы выставить на конкурс и свое вино! – с вызовом заявила Джулиана.

Катерина вопросительно вскинула бровь.

– Ты действительно думаешь, что участвовать может любой новичок?

Джулиана пожала плечами.

– А почему бы и нет?

Катерина замолчала, раздумывая о великолепном каберне «Хауэлл». Если оно созрело так хорошо, как она рассчитывала, то вполне может составить конкуренцию. Это феноменальный напиток, истинное детище этой земли.

Она вспомнила нюансы вина: нотки пряного дуба, шоколада, специй, ежевики, минералов и даже чего-то вулканического. Но достаточно ли оно хорошо для того, чтобы конкурировать на мировом рынке? В традиционно французском стиле виноделия вообще и при оценивании качества вина в частности подчеркивалась роль терруара – то есть места выращивания винограда с учетом климата, типа почвы, высоты над уровнем моря, розы ветров… В Америке же основным критерием был сорт винограда, поэтому вина здесь продавались и назывались согласно сортам винограда: пино-нуар, например, а во Франции – согласно местности, где он произрастал, – Сент-Эмильон, Медок…

– Соревнование может иметь и негативные последствия, – сказала Катерина. – Но давай прежде соберем побольше информации. – Девушка была заинтригована и очень хотела показать на конкурсе калифорнийские вина.

Шесть десятилетий тому назад Джон Пэтчетт посадил свои первые виноградники в долине Напа и нанял Чарльза Крюга своим виноделом. Братья Корбелы выпускали игристые вина. Гюндлах Бундшу, Берингер, Инглнук и Буэна Виста также неплохо заявили о себе, производя красные и белые сорта.

Вина, которые производились в Миль Э’туаль в конце прошлого века, получили медаль на большой парижской выставке. Однако когда родители Катерины купили землю в 1929 году, виноградники простаивали из-за «Сухого закона».

Найдя глазами мать, Катерина увидела, что Ава кивком подзывает ее.

– Меня зовут, Джулиана.

– Мне пойти с тобой? – Подруга сжала ей руку.

– Нет, спасибо, я сама. Иди, пообщайся, это полезно для бизнеса.

Катерина проплывала мимо гостей, приветствуя того или иного то несколькими изящными фразами, то улыбкой. Долина Напа была небольшой, настолько, что все ее обитатели знали все о своих дальних и ближних соседях. Или думали, что знают. Катерина нервно сглотнула.

– Здравствуйте, Тед, мистер и миссис Торноулд. – Она посмотрела на Аву: мать сияла.

Тед обернулся.

– Здравствуй, Катерина! Ты выглядишь отлично! – Слова Теда вроде бы прозвучали искренне, но девушка все же почувствовала старую обиду, скрытую под маской вежливости. Возможно, мать ошибалась насчет его чувств.

– Да, однако, должна отметить, что выглядите вы очень по-светски! – заявила миссис Торноулд, осмотрев Катерину с головы до пят. Мать Теда наслаждалась красивыми вещами: потрясающими ювелирными изделиями, безупречной прической, идеальной семьей. Она подчеркивала свое происхождение от отцов-основателей Сан-Франциско и следила за тем, чтобы это было известно всем.

«Началось!»

Катерина придала лицу приятное выражение.

– Я всего лишь стала немного старше, мэм.

– И по-прежнему не замужем? – Миссис Торнуолд надменно вздохнула. – У вас, молодых, не хватает времени на действительно важные вещи, правда?

Катерина глянула на мать – на лице Авы застыла улыбка.

– Да будет тебе, Хильда, – вступил в разговор отец Теда. – Сейчас молодое поколение делает все иначе, чем мы до войны. Катерина, Ава сказала, что у вас прекрасная работа в «Сент-Френсисе», вы сомелье! Мы как раз собирались поужинать там! И Теду всегда нравилось это место, правда, сынок?

– Спасибо, сэр. Это было бы прекрасно. – Катерина перевела взгляд на Теда. Он набрал вес, но по-прежнему был строен, высок, со светлыми волосами и теми холодными глазами, при контакте с которыми всегда кажется, что их владелец что-то скрывает.

– Могу я предложить тебе выпить? – спросил Тед.

– Катерина, покажи, пожалуйста, Теду, где бар, – буквально приказала Ава. – Идите, идите!

Мать явно была намерена снова их свести. Тед предложил ей руку – галантно, как всегда, – и Катерина легко оперлась о мужское предплечье.

– Прошло много времени, Катерина. Как ты поживаешь?

– Все время ужасно занята, – небрежно ответила она.

– С кем-то встречаешься?

– После тебя я больше ни с кем не встречалась, Тед. – Это было практически правдой.

Его лицо осветилось улыбкой.

– Только посмотри на себя! Такая красавица и ни с кем не встречается? – Он вел ее через патио туда, где они могли остаться вдвоем, а затем остановился и впился в нее взглядом. Фонарь, висящий над ними, озарил лицо мужчины красноватым светом.

– Кейт, думаю, я понимаю, почему ты тогда, в канун Нового года, бросила меня.

– Я по-прежнему Катерина. – Ей никогда не нравилось придуманное Тедом прозвище. Однажды он заявил, что ее имя слишком этническое. И добавил, что Кейт звучит более утонченно, а Кейт Торнуолд – куда лучше, чем Катерина Розетта.

Девушка с вызовом уставилась на него. Ей нравилось ее имя. Все произносили его по-своему – мать с мягким французским «р», Джулиана и Нина – с испанским. А еще был отец Марисы, с его глубоким баритоном и гипнотизирующим акцентом… Он возвел ее имя в ранг поэзии. Хотя иногда она была для него просто cara ^[5].

Катерина опустила ресницы, стараясь скрыть сладкую боль от накативших воспоминаний.

Тед пригладил волосы.

– Хорошо – Катерина.

Тут девушке стало любопытно:

– Так почему, по-твоему, я тогда ушла?

– Отец сказал мне, что девушки иногда боятся близости. Я хочу, чтобы ты знала: я тебя уважаю.

Катерина выдержала его взгляд.

– Я действительно испугалась, Тед. – В конце концов, это было правдой, хотя и совсем не в том смысле. Катерина заставила себя думать о Марисе и о том, что будет лучше для нее.

Тед провел пальцем по ее щеке.

– Я бы хотел начать все сначала. Мы можем построить новую жизнь! Я по-прежнему люблю тебя.

Вот оно! Проверка его намерений! Однако прикосновение Теда не волновало так, как прикосновение того, другого.

Катерина придала взгляду мягкости и постаралась улыбнуться.