Сто великих криминальных драм XX века - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Сорвина cтр.№ 25

В сентябре 1914 года Лоди отправил в Стокгольм подробное описание оборонительных сооружений и вооружения британских кораблей в Северном море. 28 сентября он уехал на западное побережье Англии, где выяснил, что в ливерпульских доках крупные океанские пароходы переделывают в вооруженные крейсера. Его попросили предъявить документы, но и на этот раз не задержали. В последнем сообщении от 30 сентября 1914 года Лоди сообщил, что, возможно, его скоро арестуют. Агента задержали в конце октября в гостиничном ресторане. При обыске в номере нашли германские деньги, записную книжку с текстом первой телеграммы, адреса жителей Берлина, Гамбурга и Бергена. Несмотря на помощь лучшего лондонского адвоката, Лоди спастись не удалось, и он стал первым немецким шпионом, приговоренным в Лондоне к расстрелу. Он погиб 3 ноября 1914 года, на четвертый месяц войны.

У Российской империи были свои разведчики, весьма успешные. Некоторые из них сами по себе представляли тайну за семью печатями. Одной из таких загадочных и ярких личностей был основатель общей семантики Альфред Коржибски, родившийся в польской аристократической семье. Он получил образование в Варшавском политехническом университете.

В период Первой мировой войны Коржибски служил офицером разведки в российской армии и во время одного из заданий в Восточной Пруссии едва не попал в плен. Там с ним случилась примечательная история: когда на военного разведчика бросилась немецкая служебная собака, он просто посмотрел на неё и послал импульс-сигнал. По словам Коржибски, это вышло случайно. Он был безмерно уставший, ничего не боялся и пребывал в какой-то равнодушной экзальтации, сходной с галлюциногенным состоянием. «Просто я в тот момент отрешился от происходящего, как будто находился одной ногой в этом мире, а другой – в ином. Я видел бегущего зверя, но мне казалось, что его бег замедлен. Я разложил его мысленно на частицы – шерсть, подшёрсток, жилы, мышцы. Для меня это был объект биохимического изучения, не более». Собака остановилась, как будто ослепла, начала беспомощно оглядываться, не видя разведчика – она потеряла объект.

В дальнейшем Коржибски не раз использовал эту необычную методику, сходную с системой гипноза великого Вольфа Мессинга, проходившего в любое секретное заведение без пропуска. Коржибски переключал свои мысли на другое – буквальное, лишенное эмоций, и тем самым устранял самого себя из реального видения. Так родилось нейролингвистическое программирование личности.

В 1916 году после ранения Коржибски переехал в Канаду, потом в США, где координировал поставки артиллерии на фронт. Там он встретил немало поляков-эмигрантов, которым читал лекции о войне и положении в мире, предлагал облигации военных займов и немало поднаторел в коммерции. Коржибски был исключительно умен и понял, как сможет в дальнейшем развить свою теорию и опробовать её на практике. Поэтому по окончании войны он решил остаться в США. Но принял американское гражданство только в 1940 году.

Альфред Коржибски воспитал плеяду нейролингвистов из разных стран мира

В своей первой книге «Manhood of Humanity» («Зрелость человечества»), опубликованной в 1921 году, Коржибски подробно описал новую теорию мирового сообщества – класса жизни, способного развиваться, основываясь на аккумулированных другими знаниях. В этом виделись и постмодернизм, и некое синтетическое сообщество – всё то, что придет позднее. Коржибски основал общую семантику – новую дисциплину, утверждавшую, что человеческое познание ограничено. Препятствием к познанию становятся и сложная структура нервной системы человека, и условность его языка. Человечество не может переживать мир напрямую, поэтому получает лишь абстракцию – сведения от своей нервной системы и некую вербальную информацию. Это создает иллюзию – зрительный, эмоциональный и вербальный обман. Факты обманчивы и зачастую не получают должной оценки.

При всем новаторстве Коржибски у его теории много общего с воззрениями Рене Декарта, утверждавшего, что люди никогда не получают верной информации от своих зрительных и эмоциональных образов: истинные предметы и ситуации выглядят совершенно иначе, нежели человеческое видение – мы получаем лишь искаженную проекцию. Подобно Декарту, Коржибски обращал внимание на то, что следует более осознанно и ответственно подходить к вопросу несоответствия нашего восприятия, наших точек зрения и идей и самой реальности как она есть.

В 1938 году Коржибски основал Институт общей семантики (Institute of General Semantics) и руководил им до самой смерти. Он умер 1 марта 1950 года.

Мало кто знает о том, что Коржибски воспитал плеяду нейролингвистов из разных стран мира. Одним из них был доктор Дуглас Келли, изучавший психологию нацистских преступников в Нюрнберге. Вторым – известный математик и лингвист Ричард Монтегю. Третьим – Милтон Эриксон, американский психиатр и один из самых талантливых психотерапевтов ХХ века, основатель «мягкого гипноза». Четвертым – российский разведчик, историк и педагог Юрий Иванов, писавший о формировании общественных организаций и их воздействии на массовое сознание. Трое из них погибли при невыясненных до сих пор обстоятельствах.

Возможно, Коржибски был первым человеком в мире, осознавшим, что наступила иная цивилизация – коллективная, массовая и легко поддающаяся воздействию чужого сознания. Причем не в теории, как у Декарта, а на практике. Коржибски сумел распорядиться своими знаниями и возможностями в полной мере – во всяком случае, в той мере, которую нам предоставляет судьба.

Послевоенная история всегда полна тайн и загадок. Освободившись от тягот военного времени и дипломатических страстей, политики вздыхают с облегчением и стремятся наверстать упущенное, погружаясь в коррупцию и интриги. Так было и после Первой мировой войны, когда британские государственные деятели ощутили призыв нового времени: «Жизнь продолжается». А живущая воспоминаниями Европа видит лишь масштабные фигуры мировой политики: президента Вильсона, Ллойд Джорджа, Клемансо – тех, кто управлял историей. И не видит тех, кто пытался в послевоенное время контролировать события и взывать к честности и справедливости. Одним из таких незаметных людей, ищущих правду, стал депутат Лейбористской партии Виктор Грейсон.

В субботу 28 сентября 1920 года британский политик Виктор Грейсон пригласил в гости своих близких друзей. Легкая выпивка, закуски, разговор об искусстве, о жизни, о будущем. О политике – ни слова. Грейсон был весел, он отвлекся ненадолго от своих жизненных забот. С некоторых пор он испытывал напряжение и давление сверху. Но бывает такое качество характера – «беспокойство», и остановиться в своем расследовании он уже не мог.

Лишь такие недолгие мгновения пребывания с товарищами снимали напряжение. А это был обычный субботний вечер, когда хочется отвлечься от страстей и от того, что неумолимо преследовало Грейсона – его расследование.