Вёшенское восстание - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Венков cтр.№ 23

Автору хотелось бы поделиться мыслями об этих статьях. «Лихой парень был этот И. В-с. Фантазер. Кольцо в носу – до этого надо додуматься» – вот первое, что приходит в голову при прочтении этой статьи. Кстати, кто он? «Мальчишка какой-нибудь. Щелкопер. В струю хотел попасть», – подумал я тогда. Ан не мальчишка! Как-то, перелистывая книгу о жизни и деятельности одного из видных наших военачальников, обнаружил я перечень печатных трудов его. И среди статей по стратегии, тактике, военной истории увидел и эти: «Борьба с Доном» (Известия Народного Комиссариата по Военным и Морским Делам. 1919. 2, 4, 6, 8 февраля), «Борьба с Красновым (Известия ВЦИК. 1919. 28, 31 января, 1 февраля). А называлась книга – «Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики И.И. Вациетис» (Сборник документов. Рига, 1978).

У партийных и советских работников, связанных с Доном, единого мнения об организации власти на освобожденной территории не было. Группа советских работников, казаков по происхождению, признанным лидером которой был В.С. Ковалев, переоценивала революционность казачества, настаивала на политике соглашения с ним. Во главе области предлагалось поставить известных казакам лиц, хотя бы они были «беспартийные»; в окружные ревкомы – выдвигать лиц, избранных казаками ранее в исполкомы, предоставить право на общем съезде казачества установить земельные порядки. Группа работников во главе с С.И. Сырцовым, сосредоточенная в Донбюро РКП (б), недооценивала революционные элементы казачества и находила нужным во главе Донревкома, окружных ревкомов ставить партийных товарищей, которые могли бы в кратчайший срок и без шатаний провести ряд мероприятий, подрывающих силу казачества, и тем самым покончить с казачеством. Сырцов в письме, полученном ЦК 7 февраля 1919 г., писал: «Принимая во внимание то, что значительная часть Донобласти по самой природе своей враждебна социалистической власти, отдельные сочувствующие единицы тонут в море темной невежественной буржуазной казачьей массы («трудовое революционное казачество» больше существует как агитационная формула, чем на самом деле), – предоставить самой массе, почти однородной в экономическом отношении, строить местные органы власти было бы ошибкой. Казачество, придавленное и терроризированное, пассивно воспримет «советы и комитеты», но эти советы будут вывеской для старых станичных управлений… Необходимы в этих местах комитеты, назначенные из людей, прошедших школу Советской власти, с привлечением туда тех отдельных единиц, лояльных и сочувствующих, которые изредка будут попадаться на местах».

Вопрос упирался также и в форму центральной временной власти в области. Исходя из неясности обстановки и неподготовленности условий для создания аппарата управления, вплоть до особого распоряжения вся военная и гражданская власть на Дону передавалась в ведение Реввоенсовета Южного фронта. «Донскому бюро, Френкелю. Общее руководство работой поручается товарищам военсовета Южного фронта. Никакого Донского исполкома, никакого Донского правительства. Даны точные указания Ходоровскому и Мехоношину», – телеграфировал 29 января Я.М. Свердлов.

Как писал в докладе комиссар Хоперского округа В. Ларин, «Ревсовет, имея смелость перед ЦК настоять на необходимости сдачи Донобласти под его высокую руку, по существу ограничился в своем законодательстве отделом “Граждупра”, не имеющим ни самостоятельности, ни денег, ни работников».

«Граждупр», или Отдел Гражданского Управления при РВС Южфронта, был образован приказом № 317 Реввоенсовета от 3 марта 1919 г. Главными задачами отдела были: а) создание ревкомов и инструктирование их в деле беспощадной борьбы с контрреволюцией; б) содействие ревкомам в деле формирования специальных воинских частей; в) проведение срочных мер земельного характера, в частности, касающихся весенней запашки и охраны крупных экономии, коневодства и лесов; г) организация финансовых органов на местах и руководство их деятельностью.

Скоропалительность, с которой военные взяли управление областью в свои руки, имела свои отрицательные черты. То, что во главе «Граждупра» стоял член Донбюро и его идейный вдохновитель, давало гарантию, что военная власть будет проводить политику, рекомендуемую Донским бюро. Отсутствие у РВС фронта определенных навыков в работе такого рода, нехватка средств и работников заставили его часть работы переложить на Донбюро, которое для более четкой связи переехало в ставку РВС Южфронта – город Козлов. Обстановка запутывалась недостаточно четким разграничением обязанностей между Донбюро и «Граждупром».

С мест настоятельно требовали создания единого советского центра на Дону. 5 марта 1919 г. Сырцов писал Свердлову: «Самым настойчивым образом встает вопрос о создании областного ревкома или исполкома… Ликвидация казачьего землевладения, организация переселения хотя бы в огромных масштабах немыслима без аппарата. РВС Южфронта для выполнения задачи руководства местными органами думал воспользоваться бюро. Помимо того, что наша попытка приспособить себя для этой роли отразилась на партийной работе, мы парализовали себя переходом в Козлов. Козлов оторван и отдален страшно от Донской области… Создание ревкомов на местах протекает без участия РВС, его назначения опаздывают… До сих пор аппарат Донского бюро был приспособлен лишь к партийной, главным образом нелегальной работе…»

Но с созданием центральной донской власти не торопились, так как планировалось расчленить Донобласть. Основным инструктивным документом об организации работы на Дону была директива Оргбюро ЦК от 24 января 1919 г. Директива, за исключением 1-го пункта, не рекомендовала ничего, выходящего за рамки общей политики партии и правительства, известной впоследствии под названием «военного коммунизма». Необычным был первый пункт – о массовых репрессиях.

Еще до выхода директивы ряд видных работников Южного фронта высказал свое мнение по этому вопросу. С. Сырцов: «Иной политики, кроме политики быстрого и решительного обезвреживания контрреволюционеров, кроме террора, положение не могло диктовать…» ^[97]. Член ЦК и член РВС Южного фронта Г. Сокольников: «…Массовый террор в занимаемых областях совершенно нежелателен и недопустим, помогая красновскому запугиванию, затрудняя наше продвижение. Террор применять только к выдающимся деятелям белогвардейского лагеря, подозрительные и ненадежные элементы подлежат аресту и отправке в Борисоглебск и Балашов» (инструкция политорганам 9-й армии 22 января 1919 г.).

Оргбюро ЦК поддержало линию Сырцова. Еще до того как директива дошла до армейских политорганов, Я.М. Свердлов ответил на многочисленные запросы с мест о линии поведения на Дону: «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость недопустимы.

Полагаю, что приведенная мною выдержка ясно и точно отвечает на все ваши вопросы» ^[98].

В первых числах февраля директива достигла фронта и сразу же была разослана высшему политическому руководству армий.