Бегал заяц по болоту… - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Петков cтр.№ 10

– Я, собственно, тебя хочу спросить – что у Виталия с Мариной?

– С кем?

– Не придуривайся – с Мариной! Что ж теперь – двадцать три года в песок? Вот так – одним махом?

– Ничего у них с Мариной! Работа и работа! Успокойся. Не выдумывай. Нет ничего.

Тамара кинула трубку.

Виталий пришёл с производства.

Подошёл к Марине, чмокнул неожиданно в щёку, засмеялся:

– Ну хоть ты-то меня любишь, гражданка Оськина?

– Вы что? – запунцовела мгновенно Марина, глянула расширившимися тёмными глазами.

– Отличное настроение! Может быть, питерцы передадут небольшой заказ нам.

– А у нас потолок в туалете рухнул! – растерянно сказала Марина.

– Вот! Все женщины такие – ты ей про звёзды, а она говорит, крышу надо починить! – подумал Сергей.

Одной напастью больше, другой меньше! – махнул рукой Виталий.

Он прошёл к столу, что-то считал, рисовал, транспортиром угол размечал. Увлечен был, и Сергей не решился сразу ему пересказать разговор с Тамарой. Подумал:

– Дочь в Питере. Жена далеко. Ещё один, которому нужна любовь. Собаки уже мало. Не думаю, чтобы Тамара была права. Виталий нормальный мужик, спокойный, не ловелас. Такой – домашний молчаливый ёжик. Хотя, чем чёрт не шутит. Философ Ла Боэси сказал: «Как мало любит тот, кто любит в меру»! Вслух сказал: – Марина, какая на вас кофта красивая. Только сейчас заметил. И пушистая! Как в тумане вы, в ореоле – вся такая зовущая и такая… воздушная! Студентка, спортсменка и наконец – просто красавица! Как говорится.

– Нравится? – обрадовалась Марина, встала, прошлась по комнате, как модель по подиуму – нога от бедра. – Ангора, тётя Таня подарила.

– Неплохо, неплохо! – засмеялся Сергей, отметил про себя стройную фигурку, миниатюрность, крепкую ладность попки, вдруг явленную ему изящность. Залюбовался откровенно, вроде бы на кофту засмотрелся, подумал:

– Отчего это я раньше не замечал? Звонок Тамары? Третий месяц воздержания? По возрасту Марина мне в дочки годится. Чем сегодня заняты студенты? Жизнь у них точно другая, не такая, как была у нас! Интересно – так же парни вагоны разгружают по ночам? Сторожами трудятся, лаборантами? Сейчас новых специальностей полно, всякие там мерчендайзеры, менеджеры, креативщики… кто там ещё? Но наверняка есть и общее – волнения, сессии. Влюблённость первая. Немного бестолковые, в глазах преподавателей – так вообще невежды! Очень подкованы по части компьютерной начинки, многих звёзд мирового кино знают, фильмов смотрят очень много зарубежных. Разбираются в марках авто, домов моды… вообще – следят за модой. Парни субтильные по большей части, феминизированные какие-то, не мужественные, «галантерейные», что ли? Но книг точно почти не читают. Особенно технари. Филологи, те по программе обязаны много читать, по будущей профессии. И в переписке делают такие глупые ошибки, за которые меня бы выгнали из класса… Придумали для этого дурацкий «олбанский язык». Но – любовь не выбирает по степени грамотности, она может быть по-другому окрашена, быть богаче по ощущениям, восприятию, но по сути она точно такая же, словно последняя и на всю оставшуюся жизнь! Это из разряда вечного.

Он вспомнил своего замдекана. Человека педантичного, сухаря – даже внешне. Всегда аккуратно одетого, причёсанного, отутюженного. С одного взгляда понятно – правильного семьянина, отца двух деток. «Морально устойчивого». И вдруг на факультете разнеслась весть – влюбился Иван Иванович! В свою студентку Валечку. Тоненькую, глаза синие-синие, большие-пребольшие. Эфирное, эфемерное создание, краснеющее даже от мужского голоса или от того, что рядом стоит мужчина. И всеобщее любопытство, пересуды. Куда от этого деться, спастись? Надо ли? В угоду пуританским принципам и парткомовской железобетонной морали, соображениям о детях, семье… В девятнадцать лет ясно, что делать с любовью, а после пятидесяти? Иван Иванович после парткома остался в семье. И только стихи в институтской многотиражке выдавали его истинное отношение к светленькой, прозрачной до нереальности студентке Валечке.

Хорошие стихи.

Сергей при встрече с ним здоровался и понимал, что он жалеет этого человека. Почему? Потому что сам молод, и кажется странным, что человек в летах так себя ведёт? Словно тот впервые что-то сделал неправильно и в это трудно, невозможно поверить. Но и завидовал он тогда, и не понимал, почему выпало не ему, ровеснику, а тому, у кого есть семья. А у него с Натальей не сложилось, и он безумствовал весь второй курс. Метался в бессильном желании изменить ситуацию, удивляясь, почему ему сказали – нет! И ловил сочувственные взгляды другой сокурсницы. По глупости, от отчаянья и просто назло, стал встречаться именно с ней, надеясь, что будет любовь к этой, другой, чувство, и они оба обретут себя, забудут предыдущие неудачи, станут счастливыми, и чей-то уверенный голос шепнёт – вот эта девчонка будет твоей женой.

Так хочется сказок с добрым финалом, и как жестоко они рушатся, оставляя тоскливое одиночество в душе…

После третьего курса была производственная практика. Валечка вернулась загадочная, а к Новому году вышла замуж за неприметного однокурсника, спортсмена-штангиста, мастера спорта с надбровными дугами питекантропа. И вскоре у них кто-то родился. Она стала матерью – и это самое точное в данной истории.

И только стихи, хорошие, выстраданные, настоящие стихи – в многотиражке. Сергей зауважал замдекана именно после этих стихов и, казалось, очень точно понял его состояние.

– Алхимия поэзии, литературы уводит нас от суровой правды химических процессов, которые скупо, без лирики объясняют состояние любви – высоких чувств, временного поглупления, других пограничных состояний, убеждая в том, что это инстинкты, низводя даже самые яркие судьбы гениев до уровня статистики, лишая их заразительного обаяния индивидуальности, словно говоря: да это же просто, любой сможет! И многие пишут стихи в любовном угаре, да не все они – гениальные.

Молчаливый, замкнувшийся в себе человек. С каким достоинством нёс он себя в этом мещанстве! И такой взлёт духа, интеллигентности, что ли. Откуда? Вот вечная загадка – кто, откуда, зачем пришёл на эту землю, сколько ему отпущено по ней ходить? И если наши места под солнцем распределены однажды высшим разумом бесповоротно, а наше мельтешение – лишь видимость, попытка угадать свой номер, скоренько его занять, то почему через определённое количество типов даже внешне мы повторяемся. Параллельная жизнь. Для чего? Чтобы через какое-то время Творец этих двойников определил бы, кто из них более достоин жить дальше, а кого убрать.

Второй, как запасной дубликат – устраняется. А может быть, они оба ничего себе, приличные получились ребята! И живут тихо, зная, что где-то есть второй, но толком не ведая, где он, чем занят? Потом вместе уходят, минута в минуту, и сразу двойная пустота образуется в мире. Зачем этот дуализм? Какова его цель? Или, как вариант, всё-таки остался один. На время? Потом вновь стало двое? А если первому уже за сорок лет, то как может быстро появиться двойник такого же возраста? Его откуда-то привезут на Землю? Но если представить, что второго нет и быть не может, тогда, возможно, поэтому человек так одинок и, чтобы спастись от одиночества, он выдумывает какого-то двойника, ни разу его не видя в глаза, а только лишь догадываясь о его мистическом существовании – через предощущения, астрал, сны, неясные намёки, образы, дежавю… Нет – одиночество не спасает. И уж совсем невозможно представить, что один из них – ангел, а второй – бес. Как же тогда Каин и Авель? У них один отец, но разные взгляды. Диаметральные. До ненависти, до братоубийства.