Фантастиш блястиш - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Аркатов cтр.№ 10

– А меня здесь все знают…, – неугомонно продолжал мужик.

О, Боже, лифт двигался целую вечность.

– …С самого строительства здесь живу и всех сторожу, вот меня все и кормят, поют…. А жена нашла молодого, но все путем….Рано или поздно, но мы вышли на улицу. Радовал сам факт, что мне удалось глотнуть свежий воздух, которым я был на время обделен из-за творческих благовоний рабочего класса.

– Тебе куда?

– А вам? – парировал я встречным вопросом.

Мужик махнул в одну из сторон.

– А мне в другую, – сказал я и указал противоположную.

Да, предстояло сделать крюк, но это стоило того.

– Давай на прощание.

Постепенно становился очевиден секрет долгожительства моего нового знакомого. С таким никто не станет лишний раз связываться.

– Удачи, – пожелал я, вторично пожимая ему руку.

– Да-да-да….

Чувствуя, что это может длиться вечно, я поспешил вырваться из плена.

По вине непредвиденных перипетий сложилось небольшое отставание по графику, так что пришлось наверстывать за счет бега. Было бы намного проще, если б в подворотнях было побольше света, а на тропинках поменьше гололеда. Но жизнь не делает уступок.

Да и ладно. Все равно, оказавшись на платформе, я уперся носом в запертые двери. Нет, я не опоздал. Наоборот я прибыл досрочно на пятнадцать минут. Только вот руководство электричек почему-то считало целесообразным держать народ на морозе вплоть до самого момента отправления.

Возможно, в этом и была логика, возможно, был смысл, как например экономия внутреннего тепла, но людям, что переминались с ноги на ногу в тщетных попытках согреться, было совершенно плевать на всякую экономию и тому подобное.

Два чувака стояли рядом. Один из них по виду был совсем убит положением дел. В какой-то момент он обратился к другому с полным апатии монологом:

– Как за…бало меня все это однообразие, предсказуемость…. Как же я все-таки люблю сюрпризы! Так и вся жизнь пройдет в однообразии, предсказуемости.

А как было бы, если б каждый миг являлся чем-то особым, непредсказуемым, не входящим в чью-то матричную схему, когда каждая секунда – что-то новое, непознанное, неузнанное, не услышанное, не увиденное, не бывшее нигде и никогда.

Сладкое чувство непредсказуемости. Как я его обожаю.

В чем-то он был прав, но меня волновало другое: «Где Дотц?»

Вот уже и двери распахнулись, и народ неудержимой лавиной ворвался вовнутрь. А вот Дотца не было.

– Осторожно. Двери закрываются.

И тут я увидел, как он заскакивает в последнюю дверь последнего вагона.

«Наконец-то», – подумал я и попытался свершить нечто подобное.

…Хряк-хрямсть…

То ли не хватило скорости, то ли с реакцией была проблема, но внутри вагона оказалась только моя рука. Сам же я продолжал существовать на платформе.

«Сейчас откроет», – предположил я.

Но напрасно, потому что в следующее мгновение электричка двинулась с места, увлекая меня за собой. Будь то пробы в кино, я, несомненно, получил бы главную роль в каком-нибудь крутом вестерне, где плохие парни грабят поезд.

Однако в жизни единственное, что я мог получить так это удар о стальное заграждение, к которому мы на пару с электричкой неуклонно приближались.

Мужики, что раскуривали папиросы под дверью, оказались достаточно сообразительными, чтобы понять в какой замес я встрял.

– Нажимай! – кричали они какому-то пню в кепке и очках, что стоял рядом со стоп-краном.

Но тот не реагировал. Предположительно этот пень и был тем самым режиссером, что неотступно пытался снять мой фантастический боевик. И как истинный киноман, он неистово желал реалистичной смерти в финале.

Все время, что было предо мной – короткие секунды. Я не хотел бежать за электричкой и силился вырваться из плена. Тем временем мужики, ничего не добившись от пня в кепке и очках, своими силами раздвинули двери. Рука оказалась на свободе, но это совсем не означало, что я не собираюсь в Вышний Волочек.

К счастью, мужики прекрасно понимали мои потребности и все еще держали двери. Добавив усилий в ногах, я на ходу запрыгнул в вагон, и тут же позади меня раздался грохот.

Обернувшись, я выдал короткое «спасибо» и двинулся дальше. Мне еще предстояло найти Дотца. Впрочем, с этим проблем не возникло. Куда сложнее было пробираться сквозь переполненные вагоны. Зато получил сеанс бесплатного массажа.

Где-то по пути как назло зазвонил телефон.

– Слушаю.

Но никто не ответил.

«Да и черт», – подумал я, – «Нужно двигаться дальше».

Только вот некто считал иначе. Очередной звонок вывел меня из себя.

– Да.

На этот раз мне ответили. Какая-то дамочка подобно Галкину из «миллионеров» задала мне бесподобный вопрос:

– Джамал! Это ты?

Ну что я мог ответить? Исключительно правду.

– Я точно не Джамал и даже не его родственник.

В трубке возникло кратковременное затишье.

– А где Джамал?

– Одному Богу известно.

– А откуда у тебя эта SIM-ка?

В дальнейшем разговоре терялся смысл, и я просто отключился и продолжил раздвигать туши пассажиров.

– Что-то ты долго, – с недовольной миной отметил Дотц.

Я ничего не ответил, и дальнейший путь был продолжен без слов и реплик. Приблизительно через час в электричке стало посвободней, и мы даже умудрились усесться.

Без лишних напрягов было намного лучше, а тут еще в вагон зарулил инструментальный квартет.

– Уважаемые пассажиры! Всем приятного пути. И мы предлагаем вашему вниманию группу «Медалика» с последним концертом.

Гитарист ударил по струнам, и бродячий цирк устроил стрельбу мимо нот:

Жаль зарплата не пришла, и аванса не заслали.

Что ж обычные дела, нас с тобою…

Под такую вокальную суспензию легко засыпалось, и я воспользовался случаем. Проснулся я только, когда по радио объявили:

– Мы прибываем на конечную станцию «Вышний Волочек».

– Прекрасно, – оценил я сообщение собственным знаком качества.

А вот Дотц, как и прежде, был молчалив. Схватившись за свою спортивную сумку, он двинулся к выходу. И я последовал за ним.

Когда мы оказались за пределами вокзала, пришло время оглядеться по сторонам. Каких-то будоражащих сознание пейзажей нам не удалось приметить.

Вместо этого кругом царили урбанистические мотивы мелких городишек. Эта печать проявлялась во всем: от серости домов и площадей до нацистских лозунгов на стенах.