Сказки о самой душевной науке - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Вачков cтр.№ 50

– Мне жевать некогда, я так глотаю… А все-таки я лучше тебя съем, чтобы не грубила, – еще подумав, добавил Всемирный Паук и протянул к ней свою длинную лапу.

Юля попятилась. Схватилась было за меч, но поняла, что это – как булавка против слона. Со страху Юля повела себя совсем нахально.

– Как бы ты мной не подавился, хапуга! Все бы тебе лопать! Лучше перевари такую задачу: «В поселке живет психолог, который помогает всем тем, кто не может помочь себе сам. Помогает ли он себе?»

Эту или очень похожую задачу Юля услышала от своего папы. Он тогда говорил что-то о парадоксах и употреблял совсем непонятное слово «антиномии». Юля сама долго ломала голову над загадкой, пока папа ей все не объяснил.

Лапа Всемирного Паука, занесенная над Юлей, застыла. Паук задумался. «Так! Проглотил наживку! – обрадовалась Юля. – Посмотрим, придется ли она тебе по нутру».

«Если психолог помогает себе, то он не должен помогать себе, по условию… – бормотал Паук. – Но если он себе не помогает, то опять-таки должен помогать, поскольку – тем и только тем, кто не может помочь себе сам… А если помогает…»

От напряженных усилий мысли, глаза Всемирного Паука сошлись (можно было бы написать: «на переносице», если бы у него был нос), сошлись так, будто очень хотели рассмотреть друг друга.

Внутри него что-то начало жужжать, подвывать, скрипеть, то усиливаясь, то затихая через равные промежутки времени. Не прошло и пяти минут, как после резкого щелчка на лбу Всемирного Паука проступила надпись на красном фоне: «Программа совершила недопустимую ошибку и будет закрыта».

Раздался второй щелчок, надпись исчезла, глаза Паука потухли, и все огромное тело застыло в неподвижности. Юлины надежды оправдались: Всемирный Паук, запрограммированный по законам обычной логики, не смог разрешить парадокс, содержащийся в задаче.

Ведь задача, предложенная ему Юлей, была одной из тех, которые при своей внешней простоте не имеют решения. Произошел сбой в программе Паука. Теперь можно было попытаться его перепрограммировать.

Юля, не торопясь, обошла вокруг отключенной громадины, пытаясь понять, где у Паука панель управления, но ничего не нашла. Тогда она решила поискать на его макушке. Взобраться на самый верх было непросто – все равно что взойти на вершину средних размеров горы. Однако Юле это удалось, и она была вознаграждена: на широком плато четко выделялись границы крышки, закрепленной четырьмя большими шурупами. Вот когда наконец пригодился Юле меч со сменными клинками! Используя его громадную отвертку, Юля выкрутила шурупы. Отбросив крышку, она увидела под ней клавиатуру.

– А дальше-то что делать? – озадаченно спросила она себя.

Словно в ответ на ее вопрос рядом опустилась небольшая коробочка с информацией. На ее боку было написано «Юле». Девочка вскрыла коробочку и обнаружила послание от Гаф Гафыча. Пес подробно объяснял, как провести перепрограммирование Всемирного Паука.

Следуя полученным инструкциям, Юля ввела новую программу и запустила ее. Она успела только прикрутить крышку над клавиатурой, как гора под ней содрогнулась: Всемирный Паук зашевелился. Юля только собралась как следует испугаться, но не успела. Огромная лапа Паука подхватила ее за талию и бережно опустила на землю.

Глаза чудовища смотрели на девочку совсем по-иному, иначе, чем раньше.

– Могу ли выполнять задание? – спросил Всемирный Паук.

Юля махнула рукой в знак разрешения.

…Когда она открыла глаза, то увидела прямо перед собой озабоченное лицо Пси-Мага.

– Я все еще в виртуальности? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Нет, ты уже вернулась оттуда.

– А как там Всемирный Паук?

Пси-Маг с облегчением рассмеялся:

– Вернул всю проглоченную информацию и помчался по сети разносить ее адресатам.

– А чем же он теперь будет заниматься?

– Он вернется к работе электронного суперпочтальона и будет доставлять сообщения во все точки сети. Ты спасла Всемирную паутину, Юля!

– Хорошо! – Девочка зевнула. – Только я немножко устала.

– Поспи! – предложил Пси-Маг. – Тебе нужно отдохнуть. А я тебе сказку расскажу. Точнее, не сказку, а сон, который мне недавно приснился.

Снилось мне, будто я еще студент и учусь на психолога. Меня отправляют на практику. Задание такое: произвести очистку речки Речь, поскольку туда сбрасывается мусор и заводятся многочисленные паразиты. Чья это была Речь – не знаю. Может быть, моя. Ну и натерпелся я там!

Эта речка оказалась очень необычной. Текла в ней ИНФОРМАЦИЯ, состоящая из слов, словосочетаний, предложений. Я отправился на речку Речь в одиночестве. На небольшом плоту из нескольких связанных между собой суждений я проплыл от самых истоков Речи до ее устья.

Суждения были такие:

«Кто ясно мыслит, тот ясно излагает».

«А если излагать свою мысль ясно, то тебя всегда поймут».

«Значит, чтобы тебя понимали, надо ясно мыслить».

В начале Речь была очень мутной и неразборчивой, чаще всего встречались отдельные слоги, а длинных предложений не было вовсе. Зато я легко скользил по поверхности и мог любоваться со своего плота на живописные берега, яркое небо, спокойную поверхность реки.

Чем дальше я продвигался, тем богаче и ярче становилась Речь, все больше ИНФОРМАЦИИ несла она в своих волнах. Порой мне удавалось найти на лепестках лилий настоящие жемчужины словотворчества – например, такие слова, как «нача№пился», «гладюг» (об утюге) и многие другие. Все чаще появлялись бурунчики вопросов: «Почему?», «Как?», «Откуда?», «Зачем?».

Довольно много времени я провел в тихом затончике, разводя и выращивая прекрасные экземпляры вежливых слов-уточек: «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры», «извините». Особенно удалось мне многочисленное семейство слов благодарности.

А потом Речь стала еще и внутренней. Это значит, что живые слова встречались теперь не только на поверхности, но и скрывались в глубине реки. Особенно замечательны были летающие рыбы – слова, которые могли жить и под водой и летать над водной гладью.

Раз я застрял на порогах. Это и неудивительно: это были пороги препинания. Знаки препинания пробили мой плот и вылезли в суждениях, из которых он состоял, в самых неожиданных местах. И получилось: «Кто – ясно. Мыслит тот? Ясно излагает А. Если; излагать свою мысль, ясно-то тебя всегда. Поймут – значит, чтобы тебя… Понимали надо ясно. Мыслить!»

Пришлось мне попотеть, расставляя точки, запятые и дефисы туда, куда надо. Лишние пришлось выбросить.

Скоро Речь изменилась: она могла быть уже не только свободным устным потоком (хотя до устья было еще далеко), но и начала приобретать письменную форму. Большие участки оказались покрыты толстым слоем льда, на котором были начертаны разные значки. Такие участки мне приходилось преодолевать, установив на плоту парус с азбукой и катясь на этом плоту, как на санках. Разбирая надписи, я радовался за Речь и иногда исправлял ошибки в словах.