Невероятная история Вилима Мошкина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 95

А дальше начались суматоха и плач, страшно отмеченные тенью зримой, насильственной смерти. Кто-то кинулся звонить в милицию. Чей-то мужской голос мудро призывал ничего не трогать на полу и ни в коем случае не переносить Дениса Домициановича до тех пор, пока не приедет опергруппа. Несколько сердобольных женщин уводили под руки Веру Андреевну, теперь уже вдову. Одна из соседок попросила Вальку вызвать врача. В некотором замешательстве Валька сообразил, что вызывать будет долго, а больница, собственно, в двух шагах. На ватных, обмякших ногах он подошел к окошку лестницы, дернул раму на себя. Когда та решительно отказалась распахнуться, попросту выбил кулаком стекло. Закричал вниз. Аркадий Степанович уже не сидел в «Волге», давно стоял на тротуаре, с беспокойством глядя на шумные окна вверху. Но свой пост, однако, оставить не решался. Валька закричал ему:

– Аркадий Степанович! Срочно поезжайте в больницу! Привезите врача!

Старичок водитель согласно замахал руками, побежал обратно к машине, как вдруг остановился и крикнул Вальке:

– Какого врача нужно?

Валька не имел понятия какого. На всякий случай прокричал в ответ:

– Берите всех, кто попадется, – и, словно нечто сообразив, дополнил свой приказ:

– Патологоанатома обязательно!

Аркадий Степанович вместо ответа ахнул, осел в сугроб, приложил невольным жестом руку к груди. Потом в поспешном ужасе кинулся к машине… И конечно же не обратил никакого внимания на мелькнувший сзади и сбоку силуэт, одетый в темную, спортивную куртку, стремительно выскользнувший из дальнего, крайнего подъезда.

Милиция приехала рекордно скоро. Это ведь не пьяная драка у самогонщиков в поселке. Шутка сказать, завалили самого Порошевича. Следственную бригаду уже вызвали из области. А пока местные опера робко терлись возле Вальки, не решаясь отважиться на предварительный допрос. Как лица, обнаружившего труп. Однако, Валька сам вступил с ними в разговор. Операм даже не пришлось задавать положенные вопросы, он подробно и несколько раз поведал им детали случившегося, с тупым упрямством повторяя одно и то же. Когда Валька пошел на четвертый круг, оперативники, наконец, сообразили, что господин помощник Генерального директора находится не в себе, и для начала было бы неплохо вывести его из шокового состояния. Младший из них кинулся в ближайшую квартиру за лекарством, и скоро в Вальку уже насильственно вливали полный стакан жгучей, местной водки. Валька понемногу стал приходить к адекватному мировосприятию. Уйти с площадки он, по необъяснимой причине отказался, тогда ему вынесли стул. На нем и уселся возле чужой двери. Оперативниками он, конечно, служил изрядной помехой, но попросить удалиться фактического хозяина города не решился никто. Вскоре прибыл и мэр Извозчиков, и, в подражание Вальке, расположился рядом на лестнице. Аскольду Вадимовичу тоже пришлось вынести стул.

– Если еще кто-нибудь из верхушки приедет, у нас тут будет прямо театр, – проворчал едва слышно один из оперов.

– Ага, цирк. Колизей. И с клоунами, – так же тихо отозвался другой. – Ну, этот москвич – допустим. Человек умом ненадолго повредился. А наш Извозчик чего дурака валяет? Сейчас, глядишь, руководящие указания будет давать. Алкаш мутный.

И ведь как в воду глядел. Аскольд Вадимович, солидно откашлявшись, оглянулся на молчащего Вальку, и вопросил:

– Доложите, товарищи, что имеете на месте преступления?

– Х… дроченый, – ответил в сторону старший группы, и уже непосредственно обращаясь к мэру, пустился в объяснения. – Так что, Аскольд Вадимович, имеем огнестрел. Два проникающих… Один в грудную клетку, второй, контрольный, в височную часть головы. Последний, скорее всего, сделан в упор. Обнаружены две гильзы. Предположительно, от пистолета Макарова. Первая, непосредственно, возле тела, вторая на площадке между этажами, где, видимо, и стоял стрелявший.

– Какие будут выводы? – упрямо, по-армейски, допытывался вошедший во вкус расследования мэр Извозчиков.

– Выводы делать пока рано. А так, навскидку могу сказать, у нас здесь заказное убийство. Очень чисто и грамотно исполненное. Если можно так выразиться. Вероятность раскрытия приблизительно ноль процентов. Убийца даже оружия не выкинул, ни на месте преступления, ни где-либо в окрестности – ребята уже искали. Видимо, очень уверен в себе… Если только обнаружится какая-нибудь глупая случайность? Но мой опыт говорит, в таких делах случайностей практически не бывает.

– Что значит, вероятность ноль процентов?! – в праведном гневе зашелся Аскольд Вадимович. – Мы, если надо, всю область на уши поставим, до Москвы дойдем. Пусть оттуда следователей присылают. Да я Генерального Прокурора буду на это дело требовать!

– Хоть президента! – осадил его оперативник. – А дело это дохлое.

– Валя, давай не будем! Сейчас не время для патетики! Оставить тебя в Мухогорске – глупость и неоправданный риск! – Дружников для убедительности и доходчивости своих слов повысил на Вальку голос.

Едва в области стало известно о трагическом происшествии в Мухогорске, Дружников, не мешкая ни минуты, выехал на место. Муслим, успевший аккуратно и вовремя обернуться, само собой сопровождал его в этой печальной экспедиции. По прибытии Дружников высказал ругательства местным ментам и лично Извозчикову, за то, что не уберегли и недосмотрели, пообещал любую помощь. Полдела было сделано. Оставалось уладить с Валькой.

Дружников сидел на диване в убогой комнатушке, служившей одновременно гостиной и спальней для Дашиных родителей, старался не замечать скудной и довольно обшарпанной обстановки. Помятые, древние кресла, с обивкой из протершейся, зеленой шерсти, кустарный журнальный столик, покрытый залакированными бумажными цветочками, с претензией на антикварный шик, безумный и ядовито красный ковер на стене – все это удручающе действовало Дружникову на нервы. За последние годы он совсем отвык от бытового убожества, и свою новую, купленную за изрядные деньги, квартиру на Чистых прудах Дружников устроил с первобытной и дикой роскошью. Как поведал ему дизайнер, занимавшийся разорением Дружниковского кошелька, – в стиле «настоящего рококо». Валькино же безразличие к вещам вызывало в нем раздражение. «Хоть бы мебель девушке сменил! Неужто приятно жить в таком хламовнике?» – подумал про себя Дружников, но вслух не сказал. Девушка Даша тоже находилась неподалеку, в крошечной кухне, откуда, конечно, в силу пространственной скудости планировки, могла слышать каждое слово. Даша ему совсем уж никак не понравилась, но Дружников об этом виду не подавал. Тихая мышь, ни рожи, ни кожи, и, скорее всего забитая дурища, если не хватает ума выжать из богатенького сожителя хотя бы скромные достатки.

Его дорогой друг Валька сидел рядом, на противоположном конце дивана, понуро сгорбившись, со взглядом, устремленным в никуда. Дружников подвинулся ближе, положил руку на Валькино плечо:

– Валя, надо ехать. Здесь нехорошо. А в Москве я смогу тебя полноценно защитить. Ситуация мало сказать сложная, но даже недостаточно понятная. Чем черт не шутит, вдруг это какие-то старые дела. Ну, там дружки покойного «деда» нам мстят. Ты очень хочешь встретиться с ними ВНОВЬ? – последнее слово Дружников умышленно выделил. И не просчитался. Валькино плечо содрогнулось под его рукой, а сам дорогой друг поднял на него непередаваемо больные глаза.