Невероятная история Вилима Мошкина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 82

Валька зашивался. Иногда даже завидовал белке в колесе и вкалывающему «проклятому». Потому что, им-то легко, а вот покрутились бы на его месте!

После выздоровления, Дружников тут же ввел Вальку в должность первого помощника директора комбината, им же и придуманную нарочно. Но в состав совета Вальку продвигать не спешил. Квитницкий и Каркуша, находившиеся в его полном подчинении, вполне Дружникова устраивали.

А Вальке было не до совета. Дела Мухогорского комбината и без того обрушились на него кучей. Он ничего абсолютно не понимал ни в технологическом процессе, ни в азах управления таким огромным предприятием. Дружников не понимал тоже, но он, как сделал Валька правильный вывод, и не стремился понимать. Его заботили исключительно финансы и разработка стратегических планов будущего, сам же комбинат со всеми его проблемами и засадами упал на Валькины плечи.

Дружников курсировал из Мухогорска в Москву с регулярностью торговца-«челнока» и требовал лишь одного: отгружать металл, как можно больше и без простоев. Сперва Валька, безвылазно застрявший в Мухогорске, даже был рад подобному разделению обязанностей. Он, наконец-таки, ощутил себя рабочим, нужным человеком, делающим большое и настоящее дело, и мог уже своими руками закладывать краеугольные камни будущих практических благодеяний человечеству. Однако, радовался он рано. Все оказалось далеко не столь радужно и просто.

Для начала Вальке пришлось преодолевать глухой и целеустремленный саботаж своих приказов и распоряжений со стороны старых руководителей комбината, оставленных Дружниковым на местах, когда вынужденно, когда и преднамеренно. Некоторые из них входили и в совет. Разумеется само собой, устное повеление Генерального, переподчинившего их какому-то московскому молокососу, они высокомерно проигнорировали. Но как раз с этой проблемой Валька справился в рекордные сроки. На что Дружников, зная характер своего дорогого друга, втайне рассчитывал.

И первый зам. по производству Порошевич, и коммерции директор Лисистратов, и даже угрюмый, малоразговорчивый главный технолог, татарин Бюльбулатов волей-неволей вскоре прониклись к помощнику и представителю Дружникова если пока еще не уважением, то симпатией и сочувствием. Новенький пришелся им по сердцу.

Да и как иначе! Зеленый и неопытный, однако, упорный как смерть, помощник Мошкин, не боясь замарать рук, в рабочей спецовке лазал по цехам с вредным производством, выматывал душу далеко не праздными вопросами. По вечерам сидел в кабинете, с ног до головы обложенный учебниками и справочниками, штудируя шаг за шагом основы промышленного управления и технологии горно-обогатительных процессов. И вопросы его делались раз за разом все более осмысленными. При этом помощник Мошкин был предельно вежлив и уважителен. Но и похвальное его познавательное усердие явило бы собой пустое трепыхание об лед, если бы не одно обстоятельство. Старые заводские волки плевать хотели на Валькины образовательные усилия и хорошие манеры. Однако, много чего повидавшие на своем веку, забубенные и битые-перебитые, крепкие Мухогорские ветераны безошибочно и с удивлением открыли для себя чудо. Новый помощник, в отличие от откровенного прохиндея Генерального, по-настоящему и непритворно переживал за дела и благополучие комбината. Словно Мухогорский ГОК был ему родней и дороже, чем им, заслуженной металлургической гвардии, съевшей на ГОКе собаку и нажившей не одну язву желудка в его отравляющих дымах. Волки сначала не поверили собственным внутренним чувствам и глазам, потом некоторое время безмолвно взирали на открывшееся им диво, потом приняли и решили: «чего не бывает?». И, не сговариваясь, установили негласную, почти отеческую опеку над новеньким. Конечно, и для них, верховных жрецов Медной горы, деньги были не последним делом. Для детей, для внуков, на обеспеченную старость. Но жрецы ясно ощущали и предел: до сих можно, а дальше ни-ни. Заработать и положить в карман, в меру уворовать, заключить левые сделки, что же, жизнь есть жизнь, никто из них не святой. Но совсем иное – дозволить обескровливать завод, на котором, к примеру, Денис Домицианович Порошевич прошел всю свою совершеннолетнюю, трудовую историю, начав ее рядовым мастером цеха. Совсем иное – дозволять голодать собственным рабочим и собственным же пенсионерам, выхаркивающим последние остатки легких на нищенских постелях.

Новый помощник все это понимал. Мало того, он решительно и сумасбродно собирался претворить в реальность невозможное: превратить их загаженный, рабочий городок в некое подобие библейского эдема. Мечта абсурдная, но заслуживающая уважения. Эдем, не эдем, полагал скрытый мусульманин Бюльбулатов, но если помощник Мошкин хотя бы захочет подсобить им защитить Мухогорский ГОК от откровенного разграбления, то за это честь ему и хвала. А райские кущи Бюльбулатов в награду попросит для него у Аллаха.

Бюльбулатов первым из волков и пришел к помощнику. Сам. Вечером, когда Валька корпел над очередным талмудом по горнорудному делу.

– Все читаешь, – сказал он как бы и с укоризной. Бюльбулатов со всеми без исключения был на «ты», и иной формы общения не признавал.

Валька поднял голову, привстал со стула и дружелюбно ответил:

– Читаю. Да толку пока маловато.

– Толк будет, – уверил его Бюльбулатов и скорее повелел, чем предложил:

– Завтра с утра пойдем по цехам. Стану показывать и объяснять. Каждый день по участку.

– С утра, это во сколько? – опасливо спросил Валька, боясь отпугнуть ненужным вопросом малообщительного технолога. Само по себе добровольное явление Бюльбулатова уже означало немалый прорыв в Валькиных отношениях со старой гвардией. Его словно бы приглашали к танцу, где он, Валька окончательно должен показать себя.

– В пять, – хмуро бросил в ответ Бюльбулатов, и пошел прочь, цокая языком и слегка шаркая ногами.

В пять, так в пять. Если нужно, Валька готов был не ложиться вовсе. «И не получится, – отметил он, глядя на часы, – уже половина первого ночи. В гостиницу возвращаться совершенно бессмысленно». Валька снова уткнулся в свой талмуд.

С тех пор понеслось. Бюльбулатов с непререкаемой регулярностью ежеутренне водил Вальку по заводу, коротко и сумрачно объяснял, что к чему. И скоро Валька не хуже главного технолога разумел, какая медь идет в катодах, какая в листах, и почему происходит промышленный брак. Но это была лишь малая, несущественная толика возникших перемен. Постепенно в Валькином кабинете, не слишком просторном, но вполне комфортабельном в стиле уездно-номенклатурном, возник сам собой вечерний, мужской клуб. Упаси боже, не в смысле излишеств и развлечений. А просто заходили серьезные ответственные люди, приносили с собой беспокойства и масштабные проблемы. Первым зачастил коммерции директор Лисистратов, он же и привел с собой бывшего старшего плановика, теперь директора по финансам Дикого Юрия Тарасовича, дородного мужичка с унылыми, висячими усами. Как-то раз заглянул и сам Порошевич, послушал, послушал, выступил и остался. Но в следующий раз пришел не один, а с Паромщиком. То есть, с нынешним директором по снабжению Тавровым Максимилианом Ивановичем. Паромщиком же главного снабженца друзья и коллеги окрестили за его пылкую приверженность к творчеству Пугачевой, в частности к знаменитому шлягеру «Паромщик», который Максимилиан Иванович громогласно исполнял всякий раз, когда ему случалось хватить через край алкоголя.