Невероятная история Вилима Мошкина - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 157

А спустя минуту в трубке, поднесенной Дружниковым к уху, прозвучало во второй раз роковое: «внеплановый старт». Спустя еще две Иван Леонидович Каркуша с суетливой поспешностью уже входил в кабинет «ОДД». Дружников был краток – Илону как можно скорее доставить прямо к нему, по дороге никаких разговоров с ней не вести, охране не перепоручать, а встретить на проходной лично. Каркуша, почуяв в ревущем гласе своего работодателя нешуточную грозу, кинулся со всех ног исполнять приказание.

Через два часа Илону под загорелые в солярии рученьки Иван Леонидович довел до приемной Дружникова и там сдал под ответственность секретарши Вики. В отличие от майора Матвеевой госпожу Таримову не заставили ждать. И очень скоро проводили в роскошные, рабочие покои медного магната.

Илона, попав в невиданную нигде доселе роскошь, не сразу и заметила хозяина этих богатств. А только слабо охала, озираясь и разглядывая восточный шик, даже рискнула потрогать пальчиком раззолоченную консоль, отделанную нефритом и алмазной крошкой. Дружников из глубины огромного кабинета наблюдал за гостей и быстро определился с тем, как ему выгоднее будет себя вести. Надо сказать, за последние годы мало кто из неравных ему по положению лиц удосуживался столь вежливого и приветливого обращения.

Илона пила сказочного аромата чай из сказочного фасона чашки, слушала рокочущие похвалы Дружникова ее ролям и дарованию, и думала. Что всесильный олигарх совсем не так грозен, как о нем сплетничали, хотя и сильно дурен собой. Однако же, он, несомненно «душечка» и «настоящий мужчина», к тому же галантный и внимательный собеседник. И госпожа Таримова выложила, без всяких принуждений со стороны, все, что знала о намерениях генералиссимуса, а также все о нем самом и о крестоносцах. Под конец игриво спросила:

– Дорогой Олег Дмитриевич, вы, я вижу мудрый и понимающий человек. Так ответьте мне без стеснений: разве можно назвать нормальной всю ту ерунду, которую Вилим Александрович нес про какую-то паутину удачи?

– Конечно, нет. Но и вы поймите. Вилим Александрович мой друг, чтобы он там себе не напридумывал в своем воспаленном воображении. А оно у него именно воспаленное, и между нами, по секрету, тяжело больное, – тут Дружников заговорщицки и многозначительно подмигнул Илоне выпуклым глазом. – Подумайте сами, ну как вы можете быть обязаны жизненным успехом какой-то потусторонней дьявольщине? Согласен, Мошкин вам где-то помог, хотя и сомнительным способом. Но все остальное сделал ваш бесподобный талант.

Илона засмущалась от неприкрытой и несколько грубоватой лести Дружникова, замахала отрицательно смуглой, в звенящих браслетах, рукой. Дескать, комплимент не заслужен или, как минимум, преувеличен. Но Дружников возражений не принял, нахрапом пошел в следующую галантную атаку:

– И не спорьте. Я говорю то, что знаю и вижу. Да миллионы поклонников по всей стране скажут то же самое! – Дружников в притворном отчаянии схватился своими крестьянскими ручищами за рыжие вихры на голове:

– Ах, как я жалею, что не я помог вам! Столько хлопот, столько дел, что за ними не замечаешь не то, что бедствующих талантов, а близких людей! Но поверьте мне, Илона! Если бы вы только по воле случая обратились ко мне..!

Дружников не стал объяснять словами, что бы он предпринял для спасения народной звезды, а широко и красноречиво развел руки, показывая тем самым неограниченный диапазон своих возможных благодеяний. Чем окончательно покорил дурищу-кинодиву.

– Так как же? Этого Мошкина не стоит принимать всерьез? Он действительно болен? – радостно спросила дочь фараона Таримова.

– Ну, конечно же, болен. Но это не самое печальное обстоятельство. Самое печальное – то, что мой друг категорически отказывается признавать факт своего…, хм-м, скажем, отклонения от нормы. И поэтому иногда бывает опасен сам для себя. Вот и эта нелепая организация. «Крестоносцы удачи», вы говорите?

– Да, да. Именно, что крестоносцы, – подтвердила Илона и позволила себе легкий смешок.

– Прямо средневековье какое-то. Паутина, чертовщина. Но согласитесь, не могу же я лечить его принудительно? Он все же мой друг, – сказал Дружников и замер над собственными словами. То, неясное, что зрело в нем до поры, вдруг стало приобретать формы и прерывистые контуры. Додумывать времени не было, но мысль Дружников запомнил: «принудительное лечение».

– Так что же мне делать? – неуверенно спросила Илона.

– А ничего не делать. Живите, как жили. Помощь и поддержку я вам обещаю. Но и вы помогите мне, из сострадания и присущей вам доброты. Раз уж вы приняли участие в судьбе моего страждущего друга, то доведите дело до конца, – хитрый Дружников величественным и веским взглядом смерил сидящую перед ним Илону с головы до пояса. – Я вас только прошу присмотреть за ним. Как бы эти олухи из ФСБ не втравили его в ненужное и вредное предприятие. Никакой активной деятельности не надо. Всего лишь слушайте и запоминайте. И при малейшем подозрении…

– Конечно, я вам тут же сообщу, – быстро согласилась Илона. Еще один возможный визит к олигарху показался ей достаточной наградой. – Что смогу, выясню.

– Только, ради бога, аккуратно. Излишне не рискуйте. Я вас умоляю, – и Дружников сделал вид, будто готов пустить слезу. – Если мой друг в гневе нанесет вам хоть малейший ущерб, что вряд ли, но, все равно, я себе этого не прощу. Даже если он оскорбит вас словом.

– Ах, не расстраивайтесь, слова я как-нибудь переживу, – утешила его Илона. – А убогих надо жалеть и опекать.

– Вы настоящий ангел, кому рассказать, не поверят. Но я попрошу вас еще об одном, – Дружников опустил глаза долу и трагично сложил руки на груди:

– Никому ни слова! Горько будет осознавать, что моего бедного друга сочтут в обществе умалишенным, это может сильно ему повредить. Пусть чудит, если хочет. Мы же станем стоять на страже. Так сказать, над пропастью во ржи.

– Даю вам непреложное обещание. Ни одна душа не узнает, – заверила его польщенная интимной просьбой Илона.

– Тогда мы поступим следующим образом. Поскольку я не смогу, как вы понимаете, опекать и защищать вас самолично, то приставлю к вам доверенного человека, – и Дружников лихорадочно стал соображать, кто лучше всего подойдет для этой роли.

– Ивана Леонидовича? – предложила Илона, вспомнив обходительного и кроткого адвоката.

– Нет, с Иваном Леонидовичем вы свяжетесь, если у вас будет срочное сообщение для меня. Только и ему ни слова, кроме необходимого. А вот…, вот, к примеру, Сергей Платонович Кадановский, очень, знаете ли, воспитанный и положительный мужчина, сможет стать вашим негласным другом и в случае чего, ему будет по силам и защита. Но и ему не говорите о навязчивых идеях Вилима Александровича. Пусть все, кроме нас, считают господина Мошкина нормальным человеком.

Так Илона сошлась в тайном содружестве с обалдуем Кадановкой. Который моментально и безоговорочно запал ей на сердце и на ум. И неудивительно. Сергей Платонович как раз являл собой тот тип обольстительного и поверхностного дамского угодника, какой обожала втайне Илона Рустамовна. И расплата ее была видна не за горами.