Абсолютная реальность - читать онлайн книгу. Автор: Алла Дымовская cтр.№ 74

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Абсолютная реальность | Автор книги - Алла Дымовская

Cтраница 74
читать онлайн книги бесплатно

– То-то я смотрю, ты к стакану прилип, отлепиться не можешь. Вот где целебная водичка, хотя и дрянь. Но что ни пьется, все к лучшему! – захихикал подоспевший в разговор Коляда, он только что, взмах, опрокинул в себя не расплесканные остатки виски, и теперь уже денатуратом благоухало от него самого.

Леонтий набрал побольше воздуха в грудь, чтобы отозваться на предложенный тост – святая правда, что ни пьется, то…! Набрал. Да. И даже приподнял свой бокал, будто в настоящем застолье, дабы потом чокнуться душевно с обоими приятелями, однако, не успел. Ни того, ни другого. Прямо поверх голов на него наплывало, накатывало нечто. Ощущение, предупреждение, неотвратимость, безысходность. Родственное его несговорчивой бессоннице. Нечто безнадежное, на что он не стал бы смотреть по своей воле, но… «не выдержал он и глянул!» В дверях, в темном проеме, будто трагик, появляющийся на сцене из мрачного разлома кулис, – там, в дверях, в мгновенно-неподвижной стойке пойнтера, выследившего дичь, стоял Костя Собакин. Взгляд его, прицельный и примеривающийся, был обращен как раз на шумно разглагольствовавшего Дарвалдаева, и на его слушательницу, ничего о том не знавшую, не ведавшую, мирно потягивавшую из высокого, гладкого стакана розово-вишневый коктейль. Улыбавшуюся с ласковым, искренним одобрением даже и Пашке, она все-таки была фея, из разряда добрых красавиц. Леонтию сделалось нехорошо. Тошно. Мертвенно. Страшно аж жуть. Словно бы он заглянул вдруг в ледяную, бесцветную пропасть, и повредился закружившейся головой, пить ему расхотелось, говорить тоже. А захотелось ему расплакаться, неожиданно, нестерпимо. Расплакаться и убежать. Он не храбрец, он даже не Филон, куда ему до «чухонца». Хлюпик. Сдаться и покаяться, как отрекшегося «либерала» его, наверное, простят. Но разве можно? Нет, нельзя. Этого никак нельзя. Нервы ни к черту. Соберись-ка и живо! Как? Как сможешь, ты – мальчик Аркаша, маленький хакер и «айтишный» асс. Внутри многоуровневой компьютерной игры, представь, спокойно. Спокойно. Сказал он себе, и действительно – вмиг успокоился. Словно чувства его отключились сами собой, оставив владельцу только трезвый рассудок. Ну, может не слишком трезвый, все лучше, чем ничего. Итак. Извечный русский вопрос: что делать? Предельно ясно. Надо. Предпринять что-то. И немедленно. Здесь. Сейчас. Спасти. Увести. Хоть что-то. Уже все равно что. Смятая тарелка шлепнулась на пол у самых ног, несъеденные канапюшки раскатились во все стороны, запачкав желтым маслом правый ботинок. «Ты что, брателло? Что с тобой? Валидол? Имодиум? Дать воды?» Но эти простые вопросы участия уже прозвучали совершенно вне направления его внимания.

Расстрел через повешение

Каждый короткий промежуток, когда Леонтий был в сознании, ему приходилось сосредотачиваться, чтобы ответить на единственный вопрос – где он находится? Каждый раз – заново опознавать. В неизвестной комнате. Потом, уже после ответа, он видел, нечетко, как в приступе внезапной сильной близорукости, плоское, белое лицо склонившегося к нему человека. И лишь различив на этом лице выдающийся остро нос, он опять определял для себя следующий шаг-ответ. Этот человек мне знаком, его зовут Филон, он неприятен мне. Потом он отключался, надолго? Такой вопрос он не задавал. Потому что пока не представлял себе простого понятия «долго».

Наверное, прошло сколько-то дней или даже лет. Когда он сказал себе так, ему стало – нет, не лучше, он совершенно не чувствовал никакой боли, и вообще не ощущал ничего, ни запахов, ни вкусов, ни даже элементарной тяжести своего тела. Ему стало иначе. Словно бы в сознание его включился новый поток, заработал вот еще один мозговой отдел, контролирующий осмысленное положение уже не в пространстве – во времени. Он нестерпимо захотел спросить: который час? И не смог. Произнести ни слова. Но его поняли. Опять над ним склонилось неизменное лицо и неизменный «буратиний» нос, затем квакающий, будто бы электронный, голос произнес. Половина второго ночи. Почему-то он поправил про себя – час-сорок-семь, почему-то он знал, что именно час-сорок-семь, какого дня? Голос не ответил.

Потом он очнулся словно бы совсем. Только не мог двинуть ни рукой, ни ногой, ни пальцем шевельнуть, да что там! Он не мог повернуть головы, скосить в сторону глаза. Лежал и смотрел в потолок. На потолке горел светильник, полукруглая серая лампа с зелеными разводами, и потолок тоже серый с разводами. Незнакомый. Нет в его памяти такого, знакомого ему потолка. И лицо, то самое, с носом, Филон, который ему неприятен, почему? Кажется…

– Вы можете говорить? – голос был глухой, теперь не электронный, живой, но словно бы доносился через вату, или через силу.

Может ли он говорить? Странный вопрос. А в самом деле… может?

– Да, – он произнес, не почувствовав усилия, обычного для языка и носоглотки, он вроде бы даже не вдохнул-выдохнул, мамочки! Нет, не дай бог! Он испугался смертельно, безнадежно и безгранично, но… как-то без самого испуга, ничто не екнуло, не похолодело, не оборвалось, не сжалось, не понеслось вскачь, ни сердечный ритм, ни животный желудочный спазм, ни стремительный жар тела. – Я парализован? Навсегда?

– Нет-нет, – поспешил его успокоить голос, прозвучавший брюзгливо, но и с оттенком заботы. – Это временное явление. Потерпите. Вам нужно настроиться… то есть, оправиться. У вас, э-э-э, травма. Была серьезная, теперь уже ничто.

И еще отрывистое, звенящее издалека сопрано-интерес:

– Симулятор?

– Работает, задержка в пределах нормы, – ответил тот, который Филон, в сторону, неизвестно кому. Наверное, к Леонтию это не имело отношения, но и проверить он не мог, предательская голова не желала поворачиваться. Но он вспомнил. Женщина, фея, милая, Пальмира. Она добрая.

– У меня была травма. Сотрясение мозга, – тут он вспомнил еще, что как раз добрая фея Пальмира и была причиной события. Но он давно простил. Осознанная необходимость. Сама причинила, сама в итоге вылечила. Простоквашей.

– Простоквашу? – попросил он на всякий случай пустоту перед собой. Тотчас, однако, увидел вновь склоненное носатое лицо.

– Нет, это не поможет, – значит, его поняли, Филон понял. Уже неплохо. Лицо продолжило: – простокваша, как вы выразились, совсем не лекарство, – голос заколыхался неуверенными нотами, забрюзжал в паузах, видимо, подбирая слова, – это вещество суть стабилизатор, после длительных перемещений, в чужой реальности низшего порядка долго нельзя… мн-н-нэ… находиться.

– А вам? – вполне осознанно спросил Леонтий, он помнил почти все, что с ним происходило прежде, кроме главного – где он и как сюда попал? – Вы здесь давно. Я знаю точно.

– Нам можно. Это сложно объяснить, – и тут Леонтию показалось, будто владелец стремительного, клюющего воздух носа, врет. Или нарочно не говорит. И пусть его. Однако, продолжение следовало: – Лечебный эффект так называемой простокваши был побочным, иначе – комплексным. Пример – кипячение воды не только необходимо для согревающего напитка, но и попутно убивает опасные микроорганизмы. Вам ясно?

– Предельно, – отозвался из своей неподвижной глубины Леонтий. Он уже мог и язвить. – Давайте побочный. Эффект. Я согласен. Лишь бы сработало.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению