Ограниченный контингент. Рожденные в СССР - читать онлайн книгу. Автор: Тимур Максютов cтр.№ 54

Но я отвлекся. Через Гришины руки проходило слишком много денег, и, в конце концов, его попутал чёрт. Он купил у латиносов некое количество качественных фальшивых баксов и подмешал их в мешки, забрав себе неконтрафактный эквивалент. А как же, бухгалтерия должна ж сходиться! Проскочило. Дальше – больше, Гриша уже не мог остановиться. Конечно, всё всплыло. В Казани при попытке расплатиться пачкой фальшивых гринов за пробную партию китайских ТТ покрошили друг друга две группировки. Цепочку размотали быстро, это же вам не Глухожопинское УВД. Убить Рабиновича было бы банально и неэффективно. И он, освобожденный от глупостей вроде квартиры, дома и парочки заправок, отправился отрабатывать. На этот раз в Питер. Был в Питере Ленинградский завод строительных алюминиевых конструкций. Тысяча двести рабочих. Полный цикл – от прессования алюминиевых профилей до сборки ларьков, остановок транспорта, окон, дверей и фасадов по собственным проектам. Не жировали, но и не бедствовали, ближайшие конкуренты – в Подмосковье. Оборот – двадцать пять миллионов долларов в год. Оборудование старенькое, но рабочее. После приватизации контрольный пакет акций где-то заблудился, да и хрен с ним. И тут нарисовался Гриша с контрольным пакетом в зубах и карт-бланшем от авторитетных товарищей. Он собрал народ, посмотрел на этих трудяг, бестолочей и неудачников, неспособных отличить «Радо» от радио, и сообщил о начале новой жизни. Первым делом завод переименовали из неудобоваримого ЛЗСАКа в благозвучный «Балтийский алюминий». Все цеха выделили в независимые ООО, якобы для большей экономической эффективности. Главный инженер Михалпалыч, громкий, потный, со свёрнутым в трубку мятым галстуком непонятного цвета, брызгал слюной, объясняя этому лощеному полуамериканцу, что разрывать технологическую цепочку невозможно, нельзя, преступно! Гриша брезгливо протирал пятисотдолларовые очки от слюны и внятно объяснял Михалпалычу, что теперь-то и начнется счастье. Надо только немного поэкономить, а на сбереженные деньги мы полностью обновим оборудование. Вот только масло в прессах пока менять не надо, а рабочие рукавицы надо самим постирать и зашить. Сырьё надо дешевле покупать. Вот чугун. Он же дешевле алюминия? Михалпалыч схватился за сердце. Механик, умница Толик Брикман, пояснил, что дерево ещё дешевле, чем чугун, но в пресс его не засунешь и алюминиевый профиль из деревянного столба не выдавишь. Гриша небрежно заметил, что это несущественные детали, и отправился в офис. На офисе, кстати, он не экономил. Полный фарш, евроремонт, кондишн. Две секретарши. Одна умеет говорить четырнадцать слов по-английски, зато вторая помнит, где у писюка клава. И обе знают наизусть местоположение кнопки «старт» на факсе и молнии на ширинке шефа. Грише быстро наскучили эти нудные рассуждения о закалке матриц, режимах старения профиля и программе «Автокад» для конструкторов. Гады-рабочие постоянно хотели зарплату и жрать. А с деньгами был швах. Потому что регулярно на мобильный Грише звонили и напоминали о долге. Рабинович бледнел, ослаблял узел галстука от Живанши и давал команду обнулить счёт, вычистить кассу и отправить деньги по известному адресу. Один раз пришлось даже порезать и сдать за копейки во вторсырьё пять новеньких торговых павильонов. Работяги собирали их как в блокаду, круглые сутки без перерыва на обед, надеясь на премию от заказчика. И ведь дело было не в премии. Даже самый конченый полуграмотный Петя-алкоголик не может видеть, как плоды его многодневного труда идут в переплав, на гавно. Цеха начали потихоньку останавливаться. Оборудование продавалось по цене металлолома. Михалпалыч пытался грудью защитить от порезки уникальную линию стеклопакетов и был увезен по скорой с обширным инфарктом. Самое дикое состоит в том, что в неразгромленном состоянии завод стоил гораздо больше, чем в виде ломов. И тема-то прибыльная, только за последний год три таких же новых завода открылось в бедной на подобные события России. Но постоянные звонки не давали Грише опомниться. Михалпалыч хрипел на больничной койке: – Плесень. Он как плесень, сгноил завод. Заживо сгноил. Толик Брикман поправил сиротское драное одеяло и сказал: – Не, плесень полезная. Из неё пенициллин делают. Он – как рак. *** В июле 2006 года с завода вывезли в металлолом последнюю прессовую линию. Михалпалыч умер в августе. Толик Брикман работает у соседей главным механиком. Гриша Рабинович не знает, что отвечать на звонки. Может, его всё-таки грохнут?

Сентябрь 2006 г.

Пожилой лейтенант снял пропотевшую фуражку, протёр замызганным платком внутреннюю поверхность козырька. Коричневая морщинистая физиономия резко контрастировала по цвету с бледной лысиной. Обычный «командирский загар» – кисти рук и лицо, всё остальное надежно скрыто от сахалинского солнца военной формой.

– Товарищ капитан второго ранга, ну как я могу выполнить приказ об обеспечении секретности? Меня сюда в сорок втором году назначили, когда мобилизовали. Я с тех пор сто раз рапорта писал – прошу обеспечить противовоздушную оборону участка! Хотя бы одну зенитную батарею, или там крупнокалиберных пулемётов пяток… Не дают! Ну я понимаю – в сорок втором, сорок третьем ресурсов не хватало, бои тяжелые на материке с немцем, но сейчас! Когда Берлин взяли! Японец каждый день прилетает, как на работу. Вынюхивает. Чувствуют что-то, наверное. А мне в него камнями кидаться, что ли?

– Что, лейтенант, у вас вообще никаких средств ПВО не имеется?

– Ну, наши умельцы пулемет Максима приспособили, с тележным колесом вместо турели. У посёлка поставили. Так это же несерьезно! А у берега, где мы по приказу бараки строим, вообще ничего нет. Засекут нас японцы, как пить дать!

– Так, лейтенант. Во-первых, до начала боевых действий – никакой стрельбы, и на провокации не поддаваться. Во-вторых, две роты морской пехоты прибудут сюда точно в назначенный срок, бараки для их размещения и временный причал для катеров должны быть готовы вовремя. В-третьих, любыми способами обеспечьте скрытность работ по подготовке к отправке морского десанта. Как хотите! Но чтобы самураи ничего не углядели! Кострами дымовую завесу устраивайте, чаек на их самолет натравливайте. Голыми на берегу пляшите! Но чтобы ни одна сука!

Лейтенант горько вздохнул, отдал честь и побрёл к берегу.

* * *

Едкий дым от костров грыз глаза, зато отгонял летающих кровососов. Спину ломило, стук топоров грохотал в голове, но дело продвигалось – во втором бараке уже стелили полы.

В воздухе возник далёкий звенящий звук – будто гигантский комар летел над морем, вынюхивая хищным хоботом жертву.

– Опять летит, скотина. Ну всё, он меня достал.

Лейтенант аккуратно положил фуражку на пенек, засунул за ремень топор и полез на пихту, пачкая смолой китель.

* * *

Пилот морского разведывательного гидросамолёта старшина второй статьи Кейсуке Ватанабэ вглядывался в облако дыма на русском берегу.

– Третий день горит, а чему там гореть?

Стрелок-радист отозвался сразу:

– Лесной пожар, видимо, господин старшина.

– Надо посмотреть поближе.

– Не было приказа входить в воздушное пространство русских!