Багдадский вор - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Белянин cтр.№ 72

– Так вот, шёл как-то раз я – бедовая головушка воровская – по пустыне и причалил к одному бухарскому каравану. А заправлял там некий Гасан-бей, не слыхали?

– Не, не… – тут же открестился Шехмет, – н-не слыхал и н-не хочу!

– Ну и леший с ним! Всё равно он гадом оказался впоследствии… Короче, пригласил он меня в шатёр и поставил на спор пять кувшинов креплёного вина, а один зажал. Якобы для этого самого Шехмета из городской стражи. Тоже сволочь изрядная…

– Э-э… почему же?! Я слы-лышал, будто бы господин Ш-Шехмет – храбрый, мудрый и весьма достойный п-почитания человек!

– Да, да… – сдержанно подтвердил Ходжа. – Его достоинства так велики, что вызывают исключительно одно восхищение!

– У прекрасных дам? – слегка спошлил Оболенский, но его московский юмор не был оценён по достоинству – никто просто ничего не понял. – А ну вас… В общем, решил я от него ночью сбежать. Стырил у Гасана стильную одежонку и влез в здоровенный такой баул с китайскими ширпотребными шароварами. Слушайте, они у вас тоже все рынки оккупировали, да? Ой, отвлёкся… а шестой кувшинчик шахдизарского я, естественно, затащил с собой. Чего ж, думаю, в скукоте-то сидеть? Так с выпивкой, как сами понимаете, было куда веселее… Утречком в лагере – шум, суета, все вопят и друг на друга наезжают – дескать, верблюды мусульманина съели!

– Вай дод! – не сдержался Али-Баба. – Такое точно бывает! Мой дед спал на песке, а его же верблюд за ночь выщипал ему все волосы на голове…

– Все? – не поверив, отвлеклись Лев, Шехмет и домулло.

– Все! Все четыре, клянусь аллахом! – страстно заверил Али-Баба, присутствующие сочувственно пожали плечами. На Востоке в большинстве живут легковерные люди, перечитайте арабские или турецкие сказки – вы поразитесь количеству самого незатейливого вранья и ещё больше – готовности населения принимать всё это за чистую монетку.

– Если тема волосатого дедушки исчерпана, то я, с вашего разрешения, продолжу… – церемонно объявил Лев, ему вежливо улыбнулись – продолжайте, почтеннейший. – Итак, пока суд да дело, мне в туалет захотелось со страшной силой. В бауле нельзя – все шаровары промочу, наружу тоже не выскочишь – мы в воротах стоим. Думаю, ну куда? Ага, ты правильно угадал, прозорливый купец Керим, – именно в опустевший кувшин!

Лицо грозного Шехмета пошло пятнами… Казалось, что вот-вот, и главу городских стражников хватит удар. Он было открывал рот, беззвучно шевеля безвольными губами, и тут же его захлопывал, словно боясь сказать лишнего. Думаю, на самом деле его уже тыщу лет вот так не высмеивали в присутствии посторонних…

– Там, конечно, было потом много всякого, но суть не в этом. Я ведь почему сейчас, при вас, так неделикатно расхихикался? Просто вспомнил, как этот Гасан-бей наливал из этого кувшина этому самому Шехмету, а он…

– Он – не пил! – срывающимся голосом взвыл «псевдокупец». – Ни глотка не пил! Он сразу понял, что это… слышишь, ты?!

– Заикаться не забывайте, уважаемый, – скромно напомнил домулло, господин Шехмет кивнул и продолжил:

– Я т-тоже слышал эту гн-нусную сказку про нашего дорогого и вс-семи любимого нач-чальника стражи. Тебе не удалось его провести! Он не выпил, не выпил, не выпил, чтоб ты знал!

– Я говорю, заикаться не забывайте, э?!

– Д-да, д-да, спасибо… – закашлялся выравнивающий дыхание гость. – Ну, я х-хотел, чтоб-бы он п-понял!

– Вот за это и выпьем, – с напором опытного миротворца предложил Лев. – За понимание!

Увы, выпить не успели… В комнату вбежал перепуганный мальчик с криками о помощи:

– Там – беда! Лошади почтенного купца взбесились!

– Вай мэ…

– А сундуки ругаются человеческими голосами!

– Вай дод…

– И тётя Марджина обварила себе ногу кунжутным маслом!

– Упс! – подытожил Оболенский. – Подъём, мужики! Надо поглядеть на трезвую голову, что там у нас творится…

Да, собственно говоря, когда они вышли во двор, ничего особенного там уже не творилось. Подуспокоившиеся боевые кони фыркали, прядали ушами, нервно переступали с ноги на ногу, но не бесились. Опытный взгляд господина Шехмета отметил лишь следы маленьких копыт, истоптавших землю вокруг лошадей. Этот факт не ускользнул и от Оболенского… Насчёт «ругающихся сундуков» начальник стражи разобрался ещё быстрее, громогласно сообщив, что, «если хоть какой-нибудь шайтан подаст голос, то не сносить ему головы!». Подозрительный шум разом прекратился, хотя звуки, издаваемые «сундуками», скорее походили на стоны, чем на ругань. А вот разнесчастная Марджина действительно сидела в углу двора на перевёрнутом вверх дном ведре, и всё вокруг неё было забрызгано жирными пятнами. При виде мужчин бывшая рабыня сжала зубы, встала и, страшно прихрамывая, поплелась в дом. Она так старательно делала вид, будто бы с ней ничего не случилось, что ей почти поверили. Покачав головой, Али-Баба прилюдно постыдил мальчика за поднятую суматоху, вновь приглашая всех вернуться за стол. Поцокав языками, гости проследовали за хозяином, и только один Лев Оболенский чуточку задержался на входе – исключительно для того, чтобы послать воздушный поцелуй подмигивающему из-за угла Рабиновичу. Маленький ослик и был на деле первопричиной всех бедствий. Скучающий четвероногий герой явно знал куда больше, чем казалось на первый взгляд. Ведь Лев привёл его до того, как Шехмет с Насреддином разместили в маленьком дворике десять лошадей с притороченными к сёдлам длинными сундуками. В каждом лежал стражник, каждый был заперт на замок, а для дыхания в каждой крышке было просверлено несколько дырочек. Ослик спокойненько бы стоял себе в уголке, если бы не злокозненная Марджина, обстучавшая пару сундуков и убедившаяся, что внутри – люди. Когда она, приплясывая, бросилась кипятить масло, Рабинович взялся за дело.

Надо признать, ничего из ряда вон выходящего он не сотворил, так… начал совершенно бесстыдно домогаться всех кобыл в отряде. А их оказалось целых четыре. Ни самим кобылам, ни стоящим рядом коням, ни белому жеребцу господина Шехмета это почему-то не понравилось. Арабский скакун так вообще счёл, будто кто-то нарушает его личные, племенные прерогативы. Через минуту в маленьком, спаянном табунке вызрел бунт и началась драка! Все пытались прижать, лягнуть и укусить наглого, вертлявого ослика. Каково пришлось лежащим в сундуках стражам, можно только догадываться… А тут ещё и бывшая рабыня спешит с ведром наперевес. Удирая, Рабинович сделал ловкий финт, и арабский жеребец грудью сбил несчастную женщину, заставив её на собственной шкуре испытать всю прелесть кипящего масла. Вот, собственно, и всё… К тому же будем откровенны – всё вышесказанное лишь лирические домыслы Оболенского. Он ведь лично при этом не присутствовал и в описании данного инцидента руководствовался лишь собственной интуицией и хитрющим прищуром доверчивых глаз любимого Рабиновича…

* * *

Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?

Да, да! Марджина и такое предлагала…

Кражи в клинике временно прекратились. Никто не знал, с чем это связано и какому святому ставить пудовую свечу, но… факт остаётся фактом – после вскрытия памятного сейфа целую неделю ничего ни у кого не пропадало. Выздоровление Оболенского шло довольно медленно, по мнению его супруги, и необыкновенно быстро – с точки зрения профессиональных медиков. То есть больной самостоятельно поворачивал голову, шевелил пальцами обеих рук (левой активнее, чем правой), почти без помощи медсестёр переворачивался с боку на бок, и у него существенно улучшился аппетит. Хотя можно ли считать последнее личной заслугой Оболенского? Думаю, всем известно, как кормят в наших больницах и клиниках… Так вот, даже эту перетёртую, пюреобразную бурду выздоравливающий наловчился проглатывать быстро и без претензий. Дополнительные калории и витамины, приносимые заботливой супругой, съедались с тем же пылом, хотя Лев по-прежнему никого не узнавал. Но самое главное, что прогресс пошёл! Мой друг маленькими, но уверенными шажками шёл к выздоровлению. Быстро или медленно, не столь важно, важно – что стабильно! Теперь-то я понимаю все тонкости и почти эфемерные аспекты этой больничной истории. Выздоровление Льва могло обозначать только одно – там, в другом мире, он уже приступил к выполнению своей самой главной миссии…