SPQR. История Древнего Рима - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Бирд cтр.№ 24

Страница

Многих современных историков волновали эти этрусские связи. Почему именно эти цари наделены этрусскими корнями? Значит ли это, что был период в истории, когда Рим контролировался этрусскими царями?

До сих пор мы в основном рассматривали соседей Рима с юга, тех, которые упоминались в легендах о Ромуле и Энее: это, например, сабиняне и маленький городок Альба-Лонга, основанный сыном Энея и ставший местом рождения Ромула и Рема. Однако к северу (часть современной Тосканы) простирались земли этрусков, бывших самым богатым и могущественным народом Италии во времена формирования Рима. Важно подчеркнуть – земли этрусков именно во множественном числе, поскольку эти племена не составили единого государства, а представляли собой жителей отдельных городов и деревень, объединенных одним языком и характерной изобразительной культурой. В разные времена этруски по-разному распространяли свое влияние на окружающие пространства, но на пике благополучия этрусские поселения можно было встретить далеко на юге Италии до самых Помпей и их окрестностей.

Многих посетителей археологических заповедников Этрурии завораживала таинственность местности. Жутковатые кладбища с густо покрашенными надгробиями притягивали внимание многих поколений писателей, художников и туристов: от писателя Дэвида Лоуренса до скульптора Альберто Джакометти. Римских ученых также привлекала Этрурия как экзотический объект исследований (после покорения всех этрусских городов Римом) и как источник их собственных ритуалов, нарядов и религиозных обрядов. В самый ранний период истории Рима эти «этрусские места», если воспользоваться названием сборника путевых заметок Лоуренса, были влиятельными, богатыми поселениями, с хорошим сообщением между ними, не в пример слаборазвитому Риму. У них были обширные торговые связи не только по всему Средиземноморью, но и с более дальними народами: к примеру, среди археологических находок есть янтарь, слоновая кость и даже страусиное яйцо, и во всех захоронениях – изящные классические афинские сосуды (их в Этрурии найдено больше, чем в самой Греции). Все это богатство и влияние основывалось на добыче полезных ископаемых. Очень популярны были бронзовые изделия, в одних Тарквиниях их в 1546 г. обнаружилось столько, что хватило, составив в переплавленном виде около 3000 кг, на купол римского собора Св. Иоанна Латеранского. По последним данным, обнаруженные остатки железной руды на острове Питекузы (Искья) в Неаполитанском заливе имеют этрусское происхождение (с о. Эльба): говоря современным языком, железо также было статьей их экспорта.

20. Остатки терракотовой статуи в натуральную величину из храма VI в. до н. э., изображающей Минерву и ее любимца Геркулеса (определяемого по характерной накидке из шкуры льва). Храм этот часто ассоциируют с Сервием Туллием. Этруски прославились своим умением создавать скульптуры из терракоты; здесь просматривается связь сюжета с греческой мифологией, что свидетельствует о широких связях с внешним миром

Расположение Рима за пазухой у Этрурии явно способствовало его процветанию и известности. Но может быть, за легендами об этрусских царях скрывается что-то более зловещее? Есть смелое предположение, что за этрусскими связями двух Тарквиниев и Сервия Туллия скрывается вторжение этрусков и захват Рима, возможно, по пути на юг в Кампанию. Римские сказители затем из патриотических побуждений могли изменить этот позорный эпизод так, будто не было никакого вторжения, а всего лишь единоличная эмиграция Тарквиния Приска и последующее восхождение на престол. Неприятная правда, возможно, состояла в том, что Рим стал этрусским владением.

21. У этрусков имелось одно особенное искусство – умение определять волю богов по внутренностям животных. Эта бронзовая модель печени (III–II в. до н. э.) служила инструкцией по «чтению» органов жертвы. На печени разные зоны нанесены как на карту, каждая закреплена за конкретным божеством. Такая схема помогала правильно найти объяснения соответствующим характеристикам или аномалиям органов

Идея остроумная, но маловероятная. Для начала, даже если и имеется в Риме множество предметов искусства и быта, а также надписей очевидно этрусского происхождения, нет никаких археологических свидетельств вторжения этрусков. Тесные связи, безусловно, были, завоевание – нет. Точнее, модель «государственного переворота» не подходит для стиля взаимоотношений, который был распространен в то время среди соседних сообществ, или, по крайней мере, это не было основной моделью. Как я уже упомянула, это было время, когда власть принадлежала «авторитетам» и военным правителям: отдельным могущественным персонажам, свободно перемещавшимся по региону, иногда с дружелюбными целями, иногда – не очень. Их сопровождали не менее подвижные вооруженные формирования, караваны торговцев, толпы бродячих ремесленников и разного сорта мигрантов. Невозможно, к примеру, сейчас определить, кем был некий Фабий, чье имя выбито на гробнице в Цере, равно как ничего определенного нельзя сказать о Тите Латине из города Вейи, или о Рутиле Гиппократе из Тарквиний, первое имя которого латинское, а второе – греческое. В целом все эти имена свидетельствуют в пользу большой открытости сообществ в римском царстве.

Именно сюжеты, связанные с Сервием Туллием, в которых говорится о местных военных правителях, о частных ополчениях и разного рода переселениях, как мирных, так и насильственных, более достоверно описывают характерные особенности архаичного Рима и соседних территорий. Чего нельзя сказать относительно рассказов о Сервии Туллии, в которых он проводит конституциональные реформы и изобретает систему цензов. Они, по всей видимости, представляли как раз точку зрения этрусков, прозвучавшую из уст императора Клавдия во время его речи в сенате в 48 г. Тогда император пытался уговорить сенаторов допустить галльских лидеров к членству в сенате. В качестве одного из аргументов он приводил тот факт, что даже среди римских царей были чужестранцы. Когда он дошел в своем обзоре до Сервия Туллия, дело приняло самый интересный оборот.

Клавдий много мог рассказать об истории этрусков, это было одним из главных направлений его научных исследований. Результатом его трудов стали 20 книг «Истории этрусков» на греческом языке, включая словарь этрусского языка. В связи с этим он не мог удержаться, чтобы не поведать собравшейся в сенате уважаемой публике, начинавшей уже скучать на импровизированной лекции, необычную версию происхождения Сервия Туллия, требовавшую принять иную, не «римоцентричную» точку зрения. Это не была биография человека, пришедшего к власти благодаря благорасположению или интригам предшественника, Тарквиния Приска, и его жены Танакиль. Для Клавдия Сервий Туллий был вооруженным авантюристом:

Если принять его этрусское происхождение, он представлял собой вернейшего товарища и соратника некоего Целия Вибенны во всех его предприятиях. Испытав переменчивость судьбы, он ушел из Этрурии со всеми остальными из Целиева войска и, захватив холм Целий, который был назван так по предводителю, изменил свое имя, ибо по-этрусски его звали Мастарна. Как я сказал раньше, под именем Сервия Туллия он управлял царством с большой пользой для государства. ^[12]

Страница