В расцвете рыцарства - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Мэйджор, Роберт Нельсон Стивенс cтр.№ 44

Когда он проснулся через несколько часов, не имея понятия о том, в чьем саду он находится и как попал сюда, он увидел вдруг прямо над собой довольно пожилую даму, стройную и высокую, с белокурыми волосами, с бледным лицом, с темными глазами и темными бровями; она смотрела на него с видимым удивлением. Одета она была чрезвычайно богато: в белое бархатное платье, с узкой талией и широкой юбкой, на плечи был накинут небольшой плащ, вытканный золотом и опушенный горностаем, на голове – остроконечная бархатная шляпа. Гель смотрел на нее и с удивлением спрашивал себя, где он видел ее раньше.

– Мадам, – сказал он хриплым голосом, – извините меня, я, кажется, попал нечаянно в ваш сад. Скажите мне, пожалуйста, где я?

Дама внимательно посмотрела ему прямо в лицо, потом просто ответила:

– Вы в саду Уайхоллского дворца. Кто вы такой?

Гель подавил крик удивления, готовый вырваться у него; теперь он понял, где он видел раньше эту даму. Он видел ее на представлении, которое давалось при дворе на Рождество. Он упал на колени, прямо к ее маленьким ногам, обутым в кожаные башмачки, украшенные лентами.

– Я самый верный и самый почтительный слуга вашего величества, – ответил он.

– Но что же вы тут делаете, черт вас возьми? – спросила его королева Елизавета.

Хотя королева Елизавета очень часто посылала к черту своих дам и любимых придворных, она, однако, никогда не обращалась так с посторонними, как в настоящую минуту с Гелем. Побудило ее к этому не удивление при виде юноши, заснувшего в ее саду в куртке рабочего и шелковых штанах, которые носились только людьми из общества, точно так же, как и бархатный жилет. Она не боялась также, что это будет второй капитан Томас Лей, которого нашли как-то притаившимся во дворце около дверей ее спальни, дня два спустя после раскрытия заговора герцога Эссекского, и которого тогда тотчас же и казнили. Если бы при виде спящего юноши королеве пришла бы в голову мысль, что этот человек, притаившийся здесь, убийца, она поступила бы, конечно, в данном случае так же, как и тогда, когда во время Бебингтонского заговора она вдруг наткнулась в саду на одного из спрятавшихся там заговорщиков и, так как вблизи не было стражи, сумела только одним своим взглядом обратить его в бегство. Капитан ее стражи никогда в жизни не мог впоследствии забыть того выговора, который он получил от нее вследствие своей небрежности. В данном случае она была виновата во всем сама, так как капризным тоном приказала своей свите, состоявшей из придворных дам, пажей и стражи, остаться в парке, а сама отправилась сюда искать уединения. Все эти люди стояли не очень далеко, они не могли видеть ее, но по первому ее призыву готовы были ринуться ей на помощь. Она искала уединения и рассердилась при виде юноши, помешавшего ей.

«Да, черт возьми, что мне здесь было нужно?» – спросил себя невольно и Гель, беспомощно озираясь по сторонам.

– Я не знаю, как я попал сюда, – заговорил он нерешительно, – но со мною нередко случается, ваше величество, что я просыпаюсь в таком месте, куда вовсе не стремился попасть; дело в том, что я выпил вчера чересчур много.

Он поднес невольно руку к голове, как бы подтверждая этим свои слова, и затем с таким неподдельным изумлением взглянул на свою рабочую куртку, что королева не могла не поверить его искренности.

– Как вас зовут? – спросила королева, которая, по-видимому, имела особые причины расспрашивать этого юношу сама, вместо того чтобы сейчас же приказать арестовать его или отдать под стражу.

– Гарри Мерриот, ваше величество, придворный актер, но по рождению дворянин.

Елизавета сначала как будто нахмурилась, слыша, что имеет дело с актером, но потом вдруг улыбнулась: на ум ей, по-видимому, пришла какая-то светлая и приятная мысль.

– Но ведь если вы актер, вы, наверно, на стороне тех несчастных, которые участвовали в заговоре против меня? – спросила она, внимательно глядя ему в глаза.

– Я никогда не был их сторонником, ваше величество, клянусь в этом.

– Но лично вы расположены к ним?

– Некоторые из них были нам очень близки, и мы от души желали бы, чтобы они были оправданы, насколько это совместимо с преданностью вашему величеству и со счастием и благосостоянием Англии. Что касается меня, я готов пожертвовать жизнью, чтобы доказать вашему величеству, насколько я предан престолу и моей высокой повелительнице.

Гель говорил совершенно свободно, нисколько не смущаясь, так как королева держала себя тоже крайне просто и говорила совершенно спокойно, как с равным себе.

– Может быть, – сказала она полушутя, полусерьезно, – вам придется на деле доказать свою преданность мне и в то же время оказать услугу одному из ваших друзей. Если бы я могла довериться вам… Впрочем, нет, ваше присутствие здесь должно быть прежде объяснено как следует. Постарайтесь напрячь свою память и вспомнить, каким образом вы попали сюда. Это тем более необходимо, что вам, вероятно, известно, какая участь ждет тех людей, которые вдруг совершенно неожиданно появляются поблизости от королевских покоев.

Гель испугался, холод закрался в его душу.

– Если вы, ваше величество, хоть на секунду можете сомневаться в том, что сердце дворянина принадлежит вам всецело, умоляю вас позвать стражу, и пусть возьмут меня.

– Нет, – ответила Елизавета, тронутая его словами и поверившая в его искренность, – я говорила это не потому, что я так думаю, но потому, что другие могли бы это думать. Теперь, когда мне кажется, что я поняла вас, я решила дать вам поручение, которое может исполнить только такой человек, как вы, то есть человек, никому не известный при дворе и могущий исполнить мое поручение так, что никто не заподозрит, что оно исходит от меня. Я как раз думала о том, где бы мне найти такого человека, когда я увидела вас; и мое расположение духа было не особенно блестяще, как вы уже имели случай убедиться.

– Служить вашему величеству – величайшее для меня счастие, – живо заметил Гель. И действительно, он испытывал чувство глубокой преданности королеве, как и вся молодежь Англии.

– Но все же вы мне не объяснили, как вы попали в мой сад, – сказала королева.

– Я помню, что произошла ссора в одной из таверн, где я был, – сказал Гель задумчиво, стараясь припомнить все перипетии прошедшей ночи. – Затем я очутился на улице с капитаном Боттлем, тут произошел какой-то прискорбный случай, и затем я, кажется, заблудился и остался на улице совершенно один. Потом, я помню, я шел, поддерживаемый кем-то с двух сторон, и вдруг я, кажется, упал и потерял сознание. Что было дальше, не помню, впрочем, нет, почему-то мне кажется, что вот тот плотник на том конце сада каким-то образом замешан в происшествиях этой ночи.

Плотник действительно в эту минуту показался в конце аллеи, где стоял Мерриот с королевой; он намеревался приступить к исправлению решетки вокруг одного из боскетов.

Королева, которая, когда надо, могла быть самой церемонной из всех монархов в свете, теперь прямо приступила к делу: она слегка кашлянула и этим обратила на себя внимание рабочего. Он посмотрел на нее и упал на колени, узнав королеву. Та поманила его к себе. Он подполз на коленях и продолжал стоять так, пока королева не обратилась к нему. Гель стоял тоже на коленях, так как обыкновенно королева требовала, чтобы говорящие с ней находились в коленопреклоненном положении.