Обреченный царевич - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 119

Воталу наконец овладел собою:

– Царь.

Великий хирург подробным образом описал недавний визит. Сначала, как молчаливая буря, налетели воины охраны, люди-тени, которых никогда не видно, но которым видно все. Они осмотрели каждую щель в доме, отодвинули каждый кувшин, успели заглянуть даже в разрез на животе женщины, как раз лежавшей на операционном топчане. В объяснение своих действий они сказали только одно: сейчас сюда придет сам Апоп со своим юным другом, и хирургу надлежит ответить на все вопросы и, не скрывая ничего, поведать о замечательных достижениях своего самого искусного в мире ножа.

– С другом?

Оказалось, что это часть старого и очень важного ритуала. Не вполне, надо сказать, ему, Воталу, понятного. Время от времени у царя появляется новый друг. После смерти (но не обязательно) или отстранения старого. И тогда правитель как бы дарит ему Аварис. Так, по крайней мере, объясняли (но, честно говоря, не объяснили) хирургу другие члены Рехи-Хет. Подробно на эту тему было не совсем принято говорить, не потому что это тайна, а потому что это было нечто само собой разумеющееся. Да и хирург, выше головы обеспеченный собственными кровавыми проблемами, не особо стремился понять эти ритуальные тонкости: почему царь, который может все, не может просто так сойтись с понравившимся ему мальчиком, а должен сплясать перед ним очень длинный, подробный танец?

– Целый месяц и еще неделю сверх этого месяца он водил его к своим живописцам, архитекторам, ювелирам, музыкантам, открыл библиотеку и показал книги на всех языках.

– Для чего все это?

Воталу тяжело пошевелил мощными плечами:

– Настоящие гиксосы всегда так ведут себя по отношению друг к другу. И царь первый из них. Это область чувств, и я ее не исследую.

Сетмос-Хека презрительно дернул подвижной щекой. Этот город давно его раздражал. Странным устройством, дурацкими обычаями, и если бы он провалился под землю, то торговец благовониями не нашел бы повода для расстройства.

– Теперь пошли, – сказал Воталу.

– Куда? – недовольно спросил уже нагулявшийся Хека.

– На собрание Рехи-Хет.

Оказалось, что все научное сословие собирается нынче вместе, ибо должно состояться представление последнего научного достижения, доставленного, по слухам, из далекой северной страны за громадные деньги. Предъявление его должно, по традиции, проходить именно на собрании всех первых умов города, тогда оно будет считаться научно законным.

Хеке было плевать, что там доставлено, да и устал он порядочно, но он вдруг подумал: это путешествие будет полезно с точки зрения ориентировки.

Сэб и Нанна уже явились, полные своего делового самодовольства, увешанные связками ключей. Сетмос изобразил живейший интерес к предстоящему освидетельствованию нового научного факта. Даже начал поторапливать медлительного Воталу, слишком долго прилаживавшего какую-то специальную цепь на парадном облачении.

Путешествие и в самом деле оказалось довольно полезным. Острым своим опытным глазом Хека, пока Сетмос задавал синим писцам всякие отвлекающие вопросы, пока они гремели длинными в пол-локтя ключами перед очередным замком, пока опахальщик отбегал, чтобы помочиться, сумел высмотреть много мелких любопытных тонкостей в устройстве здешнего внутреннего порядка. Надо думать, что человек, у которого было бы больше времени для изучения и наблюдения, мог бы тут найти скрытые пути для своих неразрешенных перемещений, несмотря на все эти стены, калитки, охранников. Все же деревья, руины, кучи мусора, повозки, горожане, собаки, верблюды, брадобреи, водоносы, скороходы, полуденная лень, тучи мух, ослы, орущие ослы, торговцы – все эти захламляющие элементы в достаточном количестве имели место в продуманной структуре города, добавляя в нее некоторое количество живой запутанности.

Собрание Рехи-Хет, на которое Сетмос-Хека прибыл впервые, представляло собою зрелище, заслуживающее описания. Оно устроено было в открытом обширном (двести локтей в поперечнике) овале, усыпанном белым песком и огороженном живой изгородью, за которой можно было разглядеть пилоны, похожие на храмовые, и торчащие меж ними лапы пальм. Один край овала этого слегка поднимался от центра. Причем поднимался уступами, на каждом располагались неукрашенные, но удобные кресла. Перед ними небольшая круглая площадка, где, как можно было догадаться, и будет выставлен новый факт.

Все кресла были заняты пышно разодетыми – по случаю важного события в научной жизни города – представителями столь превозносимого властями сообщества. Место Воталу было в одном из первых рядов, ввиду его заслуженности и давних достижений. Сетмос должен был тесниться на самых задних креслах, это его не слишком обидело и с самого начала, а вскоре он понял и преимущество такого своего положения.

Сквозь просветы в живой изгороди молчаливыми серьезными работниками в желтом были вынесены два кресла – большое и не слишком большое. Над ними тут же нависли целые облака опахал.

По рядам ученых мужей пошли волны невидимого возбуждения-предчувствия. Они перестали переговариваться и выжидательно выпрямились на сиденьях. Сетмос-Хека тоже на мгновение поддался общему настроению. Ему стало любопытно, каков он властитель Авариса в домашней обстановке, перед своими ближними подданными. Однорукий даже привстал, дабы поднять взгляд над головами сидящих впереди. Он ожидал какого-то звучного сигнала перед появлением правителя, но Апоп явился совсем не так, как он делал это перед толпами восторженных туземцев в Мемфисе. Царь вышел спокойным шагом, чуть расставляя ноги в ширину, одетый просто, как обычный посетитель библиотеки, не неся на себе никаких золотых вериг и архитектурного парика. Невысокий, плотный мужчина с квадратной головой, почти лишенной подбородка, отчего на лице навсегда запечатлелось брезгливое выражение. В белом набедреннике и белой накидке. Рассматривать было особенно нечего, и от этого Хека всматривался особенно рьяно. Для него, самого проницательного, всегда и везде, в любом городе и царстве, умевшего подобраться к самому подножию трона, устройство здешнего порядка правления оставалось загадкой. Нельзя было понять, кто тут главнее кого, кто распоряжается, а кто слушает. Где визири? Где старшая жена? Где сыновья? Где начальник личной стражи? Где первый евнух хотя бы?! Сидящие слева от царского кресла – астрономы, их узнают по черной полосе на переднике. Рядом с ними, кажется, знатоки чисел, а может, врачи – что значит их зеленая полоса? Они, кажется, важнее синих писцов, но и некоторые «царские друзья» носят синие одежды, простые ли они при этом писцы? Почему члены Рехи-Хет не падают ниц перед своим владыкой, а всего лишь привстают и склоняют головы? Нет, некоторых бьет лихорадка немого обожания, но они удерживаются от того, чтобы рухнуть в пыль, явно подчиняясь какому-то здешнему правилу. Зачем такое правило?! Ведь все равно понятно, что Апоп безмерно выше всех собравшихся здесь умников и лишь притворяется простым членом этого собрания. Никто, даже глава Рехи-Хет (жилистый, горбоносый старик с вытекшим глазом), не в состоянии отколупнуть ни крупицы от невидимой глыбы царской власти.