100 великих гениев - читать онлайн книгу. Автор: Рудольф Баландин cтр.№ 126

В биографии Леонардо, написанной Вазари, сказано: «Занимаясь философией явлений природы, он пытался распознать особые свойства растений и настойчиво наблюдал за круговращением неба, бегом луны и движением солнца… Вот почему он создал в уме своем еретический взгляд на вещи, не согласный ни с какой религией, предпочитая, по-видимому, быть философом, а не христианином».

Созданные Леонардо «Мадонна с младенцем» и «Тайная вечеря» (фреска в трапезной Миланского монастыря Санта Мария делла Грацие) прежде всего человечны и не оставляют места чуду. В окна видны небо с облаками и гряды невысоких гор, уходящих вдаль. Иисус печально сообщает, что один из апостолов станет предателем. Каждый из них выражает чувства по-своему. Центральное положение Христа подчеркнуто движением фигур и перспективой.

В отличие от всех предыдущих работ на этот сюжет, здесь Иуда находится среди апостолов как равный. Он лишь отстраняется от Иисуса, сжимая в руке мешочек с серебряниками. Выходит, предательство совершают не только явные выродки, отщепенцы, но и еще недавно преданные последователи.

Отношение Леонардо к религиозным предрассудкам было скептическим. О поклоняющихся иконам он отзывался так: «…Они будут просить милости у тех, кто, имея уши, не слышит; они и будут светить тем, кто слепы» [имея глаза]. О священниках: «Фарисеи сиречь – святые отцы».

Ему ненавистны суеверы и лицемеры, а более всех – пустые «прожигатели» жизни. О них он отзывался особенно резко:

«Мне думается, что люди грубые, дурных нравов и малого разума не заслуживают столь прекрасного орудия и столь большого разнообразия органов, как люди умозрительные и великого разума, а заслуживают они лишь мешка, куда поступала бы пища и откуда она выходила бы, так как поистине нельзя их считать не чем иным, кроме прохода для пищи; вот почему, думается мне, они ничего не имеют общего с человеческой породой, кроме разве голоса и фигуры, и все прочее у них значительно ниже зверя».

Нет ли в этих словах пророчества великого труженика Леонардо да Винчи? Алчное общество потребления возникнет через пять веков после него. Замечательные достижения техники будут направлены на удовлетворение похотей и прихотей, ненасытных материальных потребностей бездарных обывателей. А тем «творческим деятелям», кто ссылается на мешающие им те или иные ограничения, неблагоприятные обстоятельства, можно припомнить басню Леонардо о творческой свободе:

Растение жалуется на сухую и старую палку, которая торчит у него сбоку, и на сухие палки, обступившие его кругом. Но та держит его прямо, а эти охраняют от дурного соседства.

Героические эпохи рождают титанов. Творения титанов прославляют эти эпохи в веках. В кипении страстей, сражениях на поле боя и в столкновении мнений, соперничестве талантов формируются гении. Так разряды молний сопровождают буйство стихий, высокое напряжение разнозаряженных сил:

Так писал поэт Микеланджело, более прославленный как скульптор, живописец, архитектор. Он был неутомимым и могучим вдохновенным творцом, не ведающим покоя (тяжкий крест и высокая привилегия гения). В бесформенных глыбах мрамора его воображение видело невоплощенные еще образы, и он высвобождал их резцом, считая своим соавтором саму природу:

Хотя конечно же тайна заключена не в материале, а в творце. И потому миллионы изваяний, созданные мастерами разных стран и столетий, чрезвычайно редко одухотворены мыслью и чувством, так как это удавалось сделать Микеланджело.

Особую выразительность придавала его скульптурам их изменчивость и пластичность в разных ракурсах, а порой – незавершенность, словно сохраняющая мощь каменной глыбы и возможность новых воплощений. Но главное, он в камне выражал свои муки и горести, утоляя неистовую жажду творчества:

Нет, он не мог жаловаться на судьбу, ибо выбрал ее сам, имея возможность жить совсем иначе, не изнуряя себя трудом. Ведь в городе Капрезе, где он родился, его отец занимал высокий пост подеста, правителя. Знатность рода определила и полное имя ребенка: Микеланджело ди Лодовико ди Леонардо ди Буонаротти Симони.

Он поступил в латинскую школу во Флоренции, но, проявив склонность и способности к живописи, в 1488 году стал учиться у художника Д. Гирландайо, а затем перешел в школу-мастерскую скульптора Бартольдо ди Джованни. В юности жил во дворце Лоренцо Медичи, имея возможность знакомиться с богатыми коллекциями, среди которых были произведения крупных мастеров и памятники античной скульптуры. Следы этого влияния – в лучшем проявлении – заметны на первой его выдающейся работе «Пьета» (1497–1499): тело Иисуса на коленях Марии, молодой женщины, сын для которой и младенец, и юноша, и взрослый мужчина одновременно – жертва во имя любви.

Микеланджело работал в разных городах Италии. По словам М. Алпатова, «он обладал страстным темпераментом, был неуживчив, горяч, но искренен и прямодушен. Молодым человеком он сблизился с кружком гуманистов при дворе Лоренцо Медичи. Здесь он заразился восторгом к древности, услышал об учении Платона. Впоследствии на него произвело впечатление народное движение, возглавленное Савонаролой. В лице Микеланджело выступил мастер, который порывы своего творческого воображения оплодотворял философскими раздумьями. Он был всегда художником-гражданином. Всю свою жизнь он воспевал в искусстве творческую мощь человека, с оружием в руках защищал свободу родного города».

Молодой ваятель проявил не только талант, но и дерзновенность, уверенность в своих силах, взявшись высечь статую из огромного монолита мрамора. Три года он трудился, создавая исполненный спокойного мужества и ума образ юного библейского Давида, готового выйти на бой с великаном Голиафом. Восторженные флорентийцы поместили изваяние на одну из главных площадей города.

С тех пор Микеланджело выполнил много скульптур и живописных работ, главным образом по заказу папы Юлия II. В частности, расписывал в Ватикане Сикстинскую капеллу; создал гробницу Медичи с аллегорическими фигурами – «Утро», «День», «Вечер», «Ночь», символизирующими периоды жизни и состояния души. В уста «Ночи» он вложил слова сонета:

…Он был поистине титаном эпохи Возрождения. Историк искусств В. Н. Лазарев считал, что «творчество Микеланджело – это один из высочайших взлетов человеческого гения». Не имея больших наград и почестей, не ожидая их и в мире ином, Микеланджело жил и творил вдохновенно и страстно только потому, что не мог иначе. В полной мере воздать ему должное смогли только последующие поколения. А он писал: