Накануне 23 августа 1939 года - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 42

21. Донесение Р. Зорге («Рамзай») в ГРУ ГШ РККА. 9 апреля 1939 г.

Осима опять поднял вопрос о военном пакте, ^[126] потребовав ответа от японского правительства. После долгого обсуждения Япония решила согласиться на военный пакт, направленный только против СССР. Некоторые группы военных настаивали на пакте, направленном также против демократических стран, но остались в меньшинстве. Германия и Италия настаивали на военном пакте против Англии, но японские морские круги, близко стоящие к трону, решительно выступили против этого. Посол Отт узнал в министерстве иностранных дел, что японцы не пойдут на то, чтобы окончательно утратить хорошее отношение со стороны Америки, согласившись присоединиться к пакту против демократических стран. Посол Отт считает, что Японию все-таки заставят присоединиться к этому пакту. ^[127]

22. Информация одного из агентов ГРУ о содержании беседы с германским военно-воздушным атташе в Польше полковником Герстенбергом. 21 апреля 1939 г.

Герстенберг рассказал, что «фюрер в своих ночных разговорах за последнее время все чаще и чаще упоминает о возможности договора с Москвой. Это был бы для нас выход. Влиятельные круги Берлина уверены в том, что примирение с Советским Союзом возможно. Постепенно становится ясным, что мы нуждаемся в Советском Союзе, как в военной, так и в экономической опоре на Востоке, если хотим сводить наши крупные счеты с Западом. Быть может, Москва ждет от нас голубя мира. Антикоминтерновский пакт не является для нас проблемой. Японцы доказали свое бессилие в Китае, они получат от китайцев еще такую баню, что у них исчезнут и зрение, и слух. И вот ради таких союзников Германия пожертвовала китайским рынком сбыта. Так что с точки зрения и этой перспективы в нашей политике должно произойти изменение. Решающим остается соглашение с Советским Союзом». ^[128]

23. Сообщение одного из агентов ГРУ о беседе с советником бюро министра иностранных дел Германии П. Клейстом. 2 мая 1939 г.

Имел продолжительную беседу с доктором Клейстом, ближайшим сотрудником Риббентропа. Клейст нарисовал следующую картину политического положения. По собственным словам Гитлера, сказанным им несколько дней тому назад Риббентропу, Германия переживает в настоящий момент этап своего абсолютного военного закрепления на Востоке, которое должно быть достигнуто с помощью жестоких средств и невзирая на идеологические оговорки. За беспощадным очищением Востока последует «западный этап», который закончится поражением Франции и Англии, достигаемым политическим или военным путем. Лишь после этого станет возможным великое и решающее столкновение с Советским Союзом и будет осуществим разгром Советов.

В настоящее время мы находимся еще на этапе военного закрепления на Востоке. На очереди стоит Польша. Уже действия Германии в марте 1939 г. – создание протектората в Богемии и Моравии, образование словацкого государства, присоединение Мемельской области – были не в последнюю очередь направлены против Польши и заранее рассматривались как антипольские акции. Гитлер понял примерно в феврале этого года, что прежним путем переговоров Польшу нельзя привлечь на свою сторону. Таким образом, он решил, что необходимо силой поставить Польшу на колени. Узкому кругу доверенных лиц Гитлера было известно, что последнее германское предложение Польше было сделано в твердом убеждении, что оно будет ею отвергнуто.

Краткий комментарий. Германские предложения Польше, изложенные 21 марта 1939 г. И. Риббентропом польскому послу Ю. Липскому, сводились к следующему: Данциг в качестве самостоятельной единицы вновь входит в состав Германии. Германия получает право на строительство экстерриториальной железнодорожной линии и автострады, которые связывали бы Германию с Восточной Пруссией ^[129]. В телеграмме германскому послу в Варшаве от 23 марта 1939 г. Риббентроп указывал, что польскому правительству можно заявить, что международное положение Польши в результате передачи Германии Данцига укрепится, а также, что Германия и Польша могут проводить единую восточную политику, так как интересы обеих стран по «защите от большевизма совпадают» ^[130]. [Имелась в виду декларация о дружбе и ненападении между Германией и Польшей, подписанная в Берлине 26 января 1934 г. ^[131] ] 26 марта 1939 г. Липский передал Риббентропу меморандум польского правительства, в котором отклонялись изложенные германские предложения. 28 апреля 1939 г. Германия, ссылаясь на отказ польского правительства принять немецкие предложения, аннулировала германо-польскую декларацию 1934 г. о дружбе и ненападении. В данном случае имеется в виду речь Гитлера в рейхстаге 28 апреля 1939 г., в которой он подверг критике версальскую систему договоров ипытался оправдать захват Австрии и Чехословакии, а также заявил, что мюнхенское соглашение не решило всех вопросов, связанных с перекройкой европейских границ. Гитлер объявил о денонсации англо-германского морского соглашения 1935 г. ^[132], заявив в то же время о желании установить дружественные отношения с Англией при условии, если с ее стороны будет проявлено известное понимание интересов Германии. Гитлер сообщил также об отклонении польским правительством немецких предложений об «урегулировании» разногласий между Германией и Польшей, а также об аннулировании Германией польско-германской декларации о дружбе и ненападении 1934 г. 28 апреля 1939 г. поверенный в делах Германии в Польше передал в министерство иностранных дел Польши германский меморандум от 27 апреля 1939 г., в котором говорилось, что Польша в результате ее вступления в союзные отношения с Англией ^[133], аннулировала германо-польскую декларацию 1934 г. Кроме того, германское правительство в этом меморандуме выразило сожаление, что польское правительство отклонило немецкое предложение об «урегулировании» вопроса о Данциге и об установлении окончательной польско-германской границы ^[134]. 5 мая 1939 г. польское правительство дало ответ на германский меморандум. В польском ответе опровергалось утверждение германского правительства о том, что англопольское коммюнике о взаимном предоставлении гарантий будто бы является несовместимым с германо-польской декларацией 1934 г. Вместе с тем польское правительство выразило готовность начать переговоры о новом договорном урегулировании германо-польских отношений, исходя из принципа добрососедства. ^[135]