На ноги его так и не поставили, и Юлька забрала его к себе в корсете и с костылями. После утомительного переезда он задремал в своей новой постели, а когда проснулся, увидел склоненное над ним сияющее счастьем лицо Юльки, вечной Кати Вершининой. «Это ты?» – прошептал он. Она закивала головой: «Я! Наконец-то мы вместе! Теперь уже навсегда!» Какой ценой, подумал он, такой ценой!.. «А где наш аспирант?» Она снова потрясла головой – теперь уже отрицательно: «Никого нет, только ты и я!» На шее у нее была та самая подвеска, что так не понравилось ему, а на руке – колечко с аметистом, которое он подарил Соне, потому что не застал Юльки. «Подвеску мне подарил ты, когда был Иосифом, а колечко – Соня, – сказала Юлька, заметив его взгляд, – и наказала: надень его, когда ты полюбишь по-настоящему. И вот я надела!» – «Когда она тебе его подарила?» – «Когда уезжала в санаторий». Ну что ж, его догадка подтвердилась… Он опустил глаза: «А если…» «Милый, – прошептала она, – никаких “если”! У нас все получится!» И когда на рассвете она наконец заснула, он встал и сам, без костылей, сделал шаг к балконной двери.
«АООТ “…ское речное пароходство” с прискорбием сообщает о смерти вследствие автокатастрофы потомственного речника, бывшего заместителя начальника пароходства ГОРДЕЕВА КЛИМА СТЕПАНОВИЧА».