Россия Путина - читать онлайн книгу. Автор: Иван Бло cтр.№ 32

Солженицын подверг критике историка Ричарда Пайпса за то, что тот написал историю России с точки зрения поляков. Пайпс не остался в долгу и обвинил писателя в культурном антисемитизме! Солженицына также обвиняют в том, что, как он утверждает, в большевистской революции доминирующую роли сыграли евреи, хотя это исторический факт ^[79] не имеющий ничего общего с антисемитизмом.

Солженицына обвиняют в реакционности, потому что он выступил с критикой западной демократии, которую считал коррумпированной олигархией, оторвавшейся от народа. Он был сторонником сильной президентской власти, сочетающейся с демократией на местах по швейцарскому образцу, с проведением референдумов по инициативе населения. Солженицын заявлял о себе как о патриоте и стороннике монархии. Он восхищался монархией, а также авторитарным режимом Франко, что отнюдь не способствовало его популярности в западных СМИ.

Известность Солженицына связана прежде всего с описанием Гулага. Но мы хотим привлечь внимание к не столь известным аспектам его творчества, в частности к критике Запада в его Гарвардской речи (1978) о «Падении мужества» и его похвале швейцарской демократии в произведении «Угодило зернышко промеж двух жерновов» (1998).

В этой последней книге Солженицын восхищается прямой демократией в Швейцарии, говоря, что следует ввести эту систему в России, потому что она уже существовала в этой стране в Средние века. Действительно, Псков и Новгород в течение трех с половиной веков, с 1136 по 1478 год, были свободными республиками, где законы принимались на вече, то есть собранием свободных граждан!

Как-то Солженицына пригласили присутствовать на ежегодном собрании граждан (Landsgemeinde) в кантоне Аппенцелль. Писатель описал церемонию, которая началась с церковной католической службы. Швейцарская прямая демократии не восходит к эпохе Просвещения, а определятся средневековыми обычаями. Глава правительства кантона (Landamann) Раймонд Брогер приветствовал Солженицына не только как писателя, но и как воина в борьбе против зла! Его выступление произвело большое впечатление на русского диссидента, который хотел бы, чтобы оно вдохновило сильных мира сего!

Вот фрагмент из выступления ландамана о демократии: «Вот уже более полутысячи лет (…) наша община не меняет существенно форм самоуправления. Нас ведёт убеждение, что не бывает „свободы вообще“, но лишь отдельные частные свободы, каждая связанная с нашими обязательствами и нашим самосдерживанием. Насилие нашего времени доказывает почти ежедневно, что не может быть обеспеченной свободы ни у личности, ни у государства – без дисциплины и честности, и именно на этих основаниях наша община могла пронести через столетия свою невероятную жизнеспособность: она никогда не предавалась безумию тотальной свободы и никогда не присягала бесчеловечности, которые сделало бы государство всемогущим. Не может существовать разумно функционирующее государство без примеси элементов аристократического и даже монархического. (…) Бесхарактерная демократия, раздающая право всем и каждому, вырождается в „демократию услужливости“. Прочность государственной формы зависит не от прекрасных статей конституции, но от качества несущих сил» ^[80] Иначе говоря, он прекрасно сознает, что Аристотелева формальная причина, право, это еще не всё, что движущая причина, то есть человеческие качества, а, значит, культура, играет важнейшую роль.

Брогер переизбран народом и произносит клятву. Потом народ хором повторяет слова клятвы, обязуясь соблюдать законы, за которые он собирается проголосовать. Затем происходит переизбрание министров. После этого гражданам предлагают проголосовать по трем проектам законов. Первый касается повышения налогов, и народ голосует «против»: Солженицын не видел ничего подобного в СССР. На автора произвело впечатление то, что народ голосует поднятием руки: такой способ представляется ему морально выше других видов голосования. Второй вопрос связан с повышением размера пособий по безработице. И опять собрание голосует «против». И наконец, предлагается проголосовать за предоставление гражданства десяти итальянцам, причем голосование проходит по каждому отдельно. Снова все голосуют «против»! Солженицын находит эту процедуру просто гениальной.

Это не значит, что он восхищается Западом, в частности его налоговой и банковской бюрократией. Он говорит, что жернова КГБ неустанно пытались его перемолоть. Но при этом он отмечает, что теперь попал в другие жернова, жернова Запада, которые приходят в движение, как только речь заходит о делах, о финансовых или организационных вопросах! Солженицын не приемлет и западную бюрократию, особенно в банковской сфере. По его мнению, Запад основывается на минимальном юридическом уровне и подменяет благородство и честь хитростью и недобросовестностью! Писатель заявляет, что не смог привыкнуть к атмосфере холодного «юризма», которая царит на Западе.

Он констатирует, что западное книгоиздательство деградирует под давлением коммерциализации. Он отмечает, что в прежние века писатели писали для малого кружка высоких ценителей, которые направляли художественный вкус, и создавалась высокая литература. Сегодня издатель смотрит, как угодить успешной массовой торговле – чаще самому непотребному вкусу: торговля диктует направление литературе. В таких условиях великая литература появиться не может: «неограниченные свбоды» здесь не помогут, так как они не имеют ничего общего с независимостью духа и духовной высотой!

Солженицын фактически примыкает к критике Хайдеггера: у человека есть определенная миссия в мире, поэтому он должен проявлять определенную стойкость, держаться определенной высоты, основанной на его корнях! «Современный не-мир» ^[81] бездумно служит удовлетворению капризов эго, которое опирается на Erlebnis (пережитое), а не на Ereignis (исторический опыт). Он поклоняется деньгам, массовости и технике!

В книге «Угодило зернышко промеж двух жерновов» содержится примечательная критика западного общества: «Западное общество в принципе строится – на юридическом уровне, что много ниже истинных нравственных мерок, и к тому же это юридическое мышление имеет способность каменеть. Моральных указателей принципиально не придерживаются в политике, а и в общественной жизни часто. Понятие свободы переклонено в необуздание страстей, а значит – в сторону сил зла (чтобы не ограничить никому „свободу“!). Поблекло сознание ответственности человека перед Богом и обществом. „Права человека“ вознесены настолько, что подавляют права общества и разрушают его. (…) Царящая идеология, что накопление материальных благ, столь ценимое благосостояние превыше всего – приводит к расслаблению человеческого характера на Западе, к массовому падению мужества, воли к защите (…) А все корни такого общественного состояния идут от эпохи Просвещения, от рационалистического гуманизма, от представления, что человек – центр всего существующего, и нет над ним Высшей Силы» ^[82].