Войны Митридата - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 88

Чем больше становилось его войско, тем быстрее возвращалась к царю Армении прежняя самоуверенность. Относительно численности войск Тиграна античные историки в целом единодушны, однако расходятся в частностях. Аппиан просто называет 250 000 пехоты и 50 000 конницы. Плутарх дает более подробный рассказ о составе армии Тиграна Великого: «Его самонадеянность нельзя назвать совсем уж безумной и безрассудной – ведь в своей рати он видел столько племен и царей, столько боевых колонн тяжелой пехоты, такие тучи конницы! Действительно, лучников и пращников у него было двадцать тысяч, всадников – пятьдесят пять тысяч, из которых семнадцать тысяч были закованы в броню (это число приводится в донесении Лукулла сенату), тяжелой пехоты полтораста тысяч (в соединениях различной численности). Работников, которые были заняты прокладыванием дорог, наведением мостов, очисткой рек, рубкой леса и другими работами, было тридцать пять тысяч, они были выстроены позади бойцов и придавали войску еще более внушительный вид, вместе с тем увеличивая его мощь».

Сообщение Плутарха интересно тем, что он перечисляет те подразделения, которые входили в состав армянской армии. Это панцирная и легкая конница, отряды тяжелой пехоты, мобильные войска и вспомогательные части, занимающиеся инженерными работами. Правда, численность войск вызывает определенные сомнения. Дело в том, что такому количеству катафрактов – 17 000, Тиграну было взять просто негде. Даже парфянские цари в период своего могущества располагали значительно меньшим количеством этих воинов. В битве при Каррах в 53 г. до н. э., когда армия Марка Красса была наголову разбита, войско парфянского полководца Сурены насчитывало, по сообщению Плутарха, всего 10 000 человек. Причем большинство составляли именно конные стрелки. Примечательно, но греческий историк включил в состав парфянской армии даже нестроевые части: «Всех же всадников, прислужников и рабов было у него не менее десяти тысяч». Но ведь армия Красса во время парфянского похода была в три раза больше, чем армия Лукулла во время войны с Тиграном!

И здесь очень интересную информацию сообщает Евтропий. Он пишет, что Тигран прибыл на место битвы «с семью с половиной тысячами тяжеловооруженных воинов, со ста тысячами лучников и легковооруженных пехотинцев». Кого историк подразумевает под «тяжеловооруженными воинами», понятно, это могут быть только катафракты. Тигран вполне мог располагать корпусом панцирной кавалерии из 7500 всадников, ничего невероятного в этом нет. На мой взгляд, сведения Евтропия гораздо ближе к истине, чем сообщения Аппиана и Плутарха. Поэтому говорить о том, что в битве при Тигранокерте армянское войско насчитывало несколько сотен тысяч человек, не приходится. Да, численный перевес был и был он достаточно велик, но не до такой степени, иначе римлян действительно бы просто «растоптали».

Состав армии Тиграна был достаточно пёстрым и неоднородным, что тоже не являлось хорошим знаком. По свидетельству Плутарха, помимо собственно армянских контингентов, под знаменами Тиграна Великого сражались воины из Гордиены, Адиабены, Мидии, а также отряды из Закавказья. Помимо вышеперечисленных народов ученый грек включает в состав армии и «полчища арабов». Исходя из этого, получается, что Тигран поднял на борьбу против республики Азию и Ближний Восток. Армия собралась громадная, но её боеспособность оставляла желать лучшего. Это разношерстное воинство, говорившее на разных языках, не объединяло ничего, кроме имени Тиграна Великого. Поэтому можно говорить о том, что сам состав армии, как по количеству, так и по качеству, внушал серьезные опасения.

Яркий пример, когда огромная, но неоднородная по своему составу армия была разбита малочисленным, но дисциплинированным противником, явила битва при Магнезии в 190 г. до н. э. Тогда набранная со всей Азии армия царя Антиоха III Великого разлетелась вдребезги при столкновении с легионами братьев Сципионов. Другой причиной поражения явилось неудачное командование, и Тиграну надо было быть очень осмотрительным, чтобы не повторить ошибок своего предшественника.

Однако этого не произошло. Огромное войско, которое было собрано владыкой Армении, ввело в искушение не только его, но и царских приближенных. На военных советах и пирах всё громче и громче звучали слова придворных льстецов о том, пора вести армию на римлян и сокрушить врага. У Митридата это не получилось, а у Тиграна получится. Царь слушал славословия в свой адрес и всё больше убеждался в необходимости генеральной битвы. По его авторитетному мнению, маленькая армия Лукулла не представляла серьезной опасности для огромной армянской армии. Принцип «лучше меньше, да лучше», был Тиграну незнаком.

Сидя на пиру, владыка скромно сокрушался о том, что, к сожалению, ему придется сражаться только с одним Лукуллом, а не всеми римскими полководцами сразу. И при этом внимательно поглядывал на придворных. Те же на все лады воспевали военные таланты своего повелителя, не забывая при этом щедро поливать грязью Лукулла. Тигран благосклонно кивал в ответ и щедро раздавал награды льстецам. О разгроме Митробарзана и своей панике он уже не вспоминал.

Царь решил не ждать Митридата, а покончить с римлянами лично, не желая делить с тестем славу победителя. Таксил, видя, к чему идет дело, попытался отговорить Тиграна от опрометчивого шага, но договорился только до того, что чуть было не попал в руки палача. А вскоре произошло событие, которое окончательно убедило царя в правильности выбранного решения.

В осаждённых римлянами Тигранокертах оставался царский гарем, и Тигран отправил 6000 всадников в город, приказав им прорваться сквозь вражеские укрепления, забрать его жен и доставить к нему в лагерь. Рейд закончился полным успехом, женщины предстали перед своим господином, и Тигран убедился в низкой боеспособности римской армии. Если небольшой конный отряд сумел прорубиться сквозь римское войско и вернуться обратно, то что будет, если сыновей волчицы атакует вся армянская армия? Тигран отбросил прочь все сомнения и велел выступать на врага.

* * *

Огромная армия Тиграна Великого перевалила через горы Тавра и двинулась на Тигранокерты. Лукулл знал, что царь Армении идет на него всей силой, но с места не сдвинулся, решив дать бой царю под стенами города. За те дни, что продолжалась осада, проконсул лично объехал и облазил все окрестности, досконально изучив местность. Вскоре лазутчики доносили Лукуллу о походе Тиграна, и Луций Лициний, прикинув, откуда появится вражеское войско, стал думать над планом предстоящего сражения. Это будет битва, к которой римский полководец стремился с самого начала кампании, и теперь он не имел права на ошибку. Потому что именно здесь и сейчас решалась судьба римского владычества в Азии. Но главным было то, что в случае поражения Тиграна Митридат автоматически превращался в бездомного скитальца, поскольку лишался своей последней надежной базы для продолжения войны. Некуда будет идти в этом случае Евпатору. Вот и готовился Лукулл к предстоящей битве так, как никогда раньше.

Тем временем передовые разъезды Тиграна появились недалеко от Тигранокерты, а следом за ними стали подходить и главные силы. Защитники города высыпали на крепостные стены и башни, хлопали в ладоши, трубили в трубы и оглашали воздух восторженными криками. Видя, как огромная армия царя разливается по окрестностям, командир гарнизона Манкей решил, что самое страшное позади. Просто он видел численность римской армии и теперь сравнивал её с тем войском, что привел Тигран. Потому и веселились воины гарнизона, выкрикивая со стен оскорбления в адрес римлян.