Войны Митридата - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 55

Теперь рассмотрим вопрос о боевых потерях сторон во время этого противостояния. Всегда надо исходить из того, что штурмующий теряет людей гораздо больше, чем тот, кто сидит в осаде. Можно как угодно умничать на эту тему, изначально подгонять решение под результат, но практика военного дела опровергает всё это пустословие – кто атакует, тот людей теряет больше. Аппиан приводит информацию о том, что Сулла прибыл в Грецию «с пятью легионами и несколькими манипулами и отрядами конницы». Примерно около 30 000 человек, потому что трудно сказать, были легионы укомплектованы полностью или нет. Однако после того, как был взят Пирей и римляне ушли в Центральную Грецию, согласно Плутарху, в рядах армии Суллы «всадников оказалось не больше полутора тысяч, а пеших меньше пятнадцати тысяч». Но дело в том, что и эти цифры не являются окончательными, поскольку, согласно Мемнону, перед этим Сулла получил подкрепление, «соединившись с Луцием Гортенсием, ведшим из Италии свыше шести тысяч». Подведем неутешительные для римлян итоги. Получается, что после осады Афин и сражения за Пирей армия Суллы насчитывала приблизительно 11 000—12 000 человек. Вычтем отсюда гарнизон, согласно сообщению Аппиана, оставленный проконсулом на Акрополе и который от силы мог насчитывать не более 1000–2000 человек. Большее количество воинов Сулла не мог оставить, поскольку ему надо было идти в Беотию, куда уже подходила с севера армия Митридата. Дело могло кончиться генеральным сражением, и проконсулу был дорог каждый легионер.

К чему всё это? А к тому, что проконсул угробил в Аттике две трети своей армии. Или половину, это зависит от того, были легионы укомплектованы полностью или нет. Такую победу даже Пирровой назвать язык не поворачивается – её просто не было. Была катастрофа.

Что же касается Архелая, то относительно его потерь трудно сказать что-либо определенное. Зато можно узнать, сколько воинов ему удалось эвакуировать. Общая численность понтийской армии в Центральной Греции до того, как к ней присоединился отряд Архелая, согласно Плутарху, была 110 000 человек. Аппиан пишет, что в канун битвы при Херонее в армии насчитывалось уже 120 000 воинов. Поэтому можно предположить, что разница в 10 000 человек и есть то самое количество бойцов, которых стратег эвакуировал из Пирея.

После того как Афины пали, а гарнизон Пирея был эвакуирован, могло показаться, что ситуация для Суллы изменится в лучшую сторону. Ничуть не бывало! Проконсул прекрасно знал, что из Македонии подходит ещё одна понтийская армия, а находиться в разорённой и опустошённой Аттике было смерти подобно. Поэтому перемещение в район Беотии, где находилась его главная база – Фивы, представлялось вполне логичным. Именно отсюда Сулла получал всё необходимое для осады Афин и Пирея, в том числе и продовольствие. С другой стороны, ввиду приближения понтийцев эту самую базу было необходимо защитить, что опять-таки требовало присутствия римской армии в Центральной Греции. Но был и ещё один момент, который настоятельно требовал движения вперёд, – на помощь Сулле шёл легион Гортензия, и проконсул опасался, что враги могут его перехватить и уничтожить. Поэтому, оставив в Афинах гарнизон и вернув в город тех, кто убежал или был изгнан при Аристионе, Сулла повёл свои легионы на север.

Но Архелай опередил проконсула и успел соединиться с войсками, пришедшими из Македонии до появления в Центральной Греции римлян. Как мы помним, после смерти Аркафия руководство войсками взял в свои руки стратег Таксил, командир царской гвардии «медных щитов» (халкаспидов). Армия была очень хорошо укомплектована, о чем свидетельствует наличие в её рядах гвардейского корпуса и фаланги, а также прекрасной скифской и каппадокийской кавалерии. Аппиан приводит сведения о национальном составе этой армии: «То были фракийцы, жители Понта, скифы, каппадокийцы, вифинцы, галаты и фригийцы и жители других стран, которые недавно были завоеваны Митридатом». Всё как обычно – хорошо обученное ядро армии, вокруг которого группируются ополчения различных народов.

Но был здесь один момент, на который стоит обратить внимание. Речь идет о так называемой «фаланге рабов». По свидетельству Плутарха, в рядах царской армии оказалось «пятнадцать тысяч рабов, которых царские полководцы набрали по городам, объявили свободными и включили в число гоплитов». Попробуем разобраться, как такое могло произойти. Вряд ли понтийские стратеги занялись самодеятельностью и без царского разрешения пополнили таким образом свои войска. Поэтому будем считать, что в данном случае инициатива исходила от Митридата. Можно даже предположить, что большая часть этих рабов оказалась на свободе благодаря тому, что их хозяев просто вырезали во время «Эфесской вечерни». И вполне возможно, что многие из этих рабов приняли в убийствах своих господ самое непосредственное участие. В этом случае Митридат не терял ровным счетом ничего, объявляя свободу тем, кто и так её теоретически получил. А создавая из этой толпы организованное и обученное войско, он, с одной стороны, удалял из региона наиболее беспокойные элементы, а с другой – увеличивал численность и боеспособность своей армии.

О том, что военная выучка этих людей была достаточно серьезной, свидетельствует тот факт, что они сражались в составе фаланги. Обучение строю фаланги было делом сложным, трудоёмким и требовало значительного времени. Недаром Полибий писал, что во время II Македонской войны весь мир с нетерпением ожидал, когда на поле боя встретятся римские легионы и армия Македонии, потому что македонцы «владели искусством фаланги». Искусством! И обратим внимание на такой принципиальный момент – Плутарх пишет, что рабов «включили в число гоплитов». Получается, что помимо вчерашних невольников в состав фаланги входили и профессиональные бойцы, которые служили своеобразным костяком подразделения. Вот они нещадно и гоняли новобранцев.

Э. Бикерман очень доступно изложил те принципы, которые лежали в основе организации фаланги, и мы видим, что она действительно являлась очень сложным военным организмом: «Однако тактическое использование фаланги предполагало долгое и регулярное обучение каждого солдата в строевых условиях. Если компактность строя нарушалась, фаланга была обречена на гибель. Обращение с сариссой – копьём длиной более чем шесть метров – требовало специальной выучки. Ни варвары, ни гражданское ополчение греков, ни даже наёмники, умело пользовавшиеся мечом и копьём, не были способны к той боевой дисциплине, которая была абсолютно необходима для того, чтобы каре из 20 000 человек могло маневрировать на поле боя». К этому добавить абсолютно нечего, а потому на вопрос о том, откуда у вчерашних невольников могли взяться те боевые навыки, которые необходимы для сражения в правильном строю, ответ может быть только один – их нещадно муштровали в течение длительного времени. По-другому просто не могло быть. Недаром Плутарх, когда будет рассказывать о битве при Херонее, отметит, что «рабы слишком медленно уступали напору римской тяжелой пехоты и, вопреки своей природе, стояли отважно». Ещё раз отмечу – это могло произойти только в том случае, если рабы прошли полноценный курс военной подготовки. «Эфесская вечерня» случилась в конце весны 88 г. до н. э., а битва при Херонее была в марте 86 г. до н. э. Времени, чтобы военачальники Митридата как следует обучили и снарядили «фалангу рабов», была масса. После чего это подразделение отправили в качестве серьезного подкрепления в распоряжение Аркафия. Данный факт вполне мог иметь место, поскольку Аппиан четко указывает на то, что «Митридат все время посылал на подкрепление; ведь он их посылал непрерывно». Но сразу оговорюсь, это лишь моя версия, каждый волен принимать её или нет.