Гибель "Курска". Неизвестные страницы трагедии - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 40

Незадолго до выхода в море Романа положили в госпиталь, у него сильно опухли ноги. Выписали же буквально за день до выхода… В одном из своих последних писем, поздравляя маму с днем рождения, он посвятил ей трогательные стихи:

Обнять маму ему так и не удалось… «Курск» был самым молодым из атомных подводных крейсеров России, а Роман Мартынов самым молодым его членом экипажа. На похороны земляка, казалось, пришла вся Ухта. В гроб своему сыну Вера Серафимовна положила его любимую игрушку — плюшевого львенка.

* * *

Виктор Сидюхин тоже окончил до службы ПТУ, получил там сразу три специальности: тракториста, машиниста и водителя. Вырос в рабочей семье. Родители вспоминают, что по характеру был спокойным, уравновешенным мальчиком, всегда ладившим со сверстниками. Родители Виктора всю жизнь проработали на стройках страны, а теперь уже на пенсии. По их словам, сын очень гордился службой на «Курске». Из письма Алевтины Михайловны: «Витя писал нам, что служит на самой современной и большой лодке, что ему там очень нравится. Мы радовались, что и кормят там хорошо, и что дедовщины нет. Очень радовались, что сын в Чечню не попал, а получилось все наоборот… Нашего Вити больше нет. Очень жалко всех ребят. У меня просто сердце разрывается на части…»

Юрий Михайлович и Алевтина Михайловна сразу же выехали в Видяево. Там вместе со всеми до последнего надеялись и верили в спасение сына… На память о военно-морской службе сына у родителей осталась лишь одна маленькая фотография, на которой сын изображен в морской форме. Сейчас они хотят ее увеличить. Последнее письмо Вити помечено датой: «Видяево. 11 августа». На «Курске» он прослужил лишь три месяца. Виктор Сидюхин, как и Роман Матрынов, был турбинистом. Их место по боевому расписанию было в седьмом отсеке. Оба успели перейти оттуда в девятый и уже там приняли свою мученическую смерть.

Их земляк Александр Халепо родом из маленького поселка Усть-Лыжа Усинского района Коми. Семья большая: три дочки и сын. Отец Валерий Иванович всю жизнь трудился в совхозе, сейчас инвалид. Мама Нина Ивановна работает в местной школе поваром. Жили всегда трудно. Единственная надежда — подсобное хозяйство. Поэтому, когда Саша — первый помощник, охотник и рыболов ушел в армию, сводить концы с концами стало еще труднее. О службе на флоте тоже, по рассказам его друзей, мечтал и назначению на плавающий «Курск» был несказанно рад. 30 июля 2000 года ему исполнилось 19 лет. А 29 июня он написал свое последнее письмо домой: «Здравствуйте, мама и папа, а также сестры Вика, Валерия и Таня! На днях сдал последние зачеты. Числа 15 июля мы поплывем в море, дней на 15–20. Пишу из наряда. Перед этим всей частью несколько часов ждали делегацию, должен был приехать адмирал Северного флота. Все-таки дождались, приехал всего на 30 минут… Сегодня нам давали деньги — по 80 рублей. Ходил в магазин, хотел купить несколько пар носков и что-нибудь из вещей. Купил вместо этого пакетик семечек и молоко с печеньем. Так захотелось молока, что не удержался… А вечером ходил к заливу. Около берега сидели 10 штук селезней… Ну, вот и все… Хочется домой!» В момент аварии Саша находился в четвертом отсеке.

* * *

С Андреем Цвырлевым я познакомился на однотипном с «Курском» «Воронеже», где он служит турбинистом. Старший матрос Цвырлев почти всю свою службу отдал «Курску», а на «Воронеж» был переведен незадолго до последнего выхода своего родного корабля в море. Почему перевели? Дело в том, что «Курск» собирался в скором времени на боевую службу в Средиземное море и старослужащих матросов с него переводили на другие корабли, чтобы успеть подготовить и «обкатать» в море вновь пришедшую молодежь к предстоящему серьезному испытанию. На груди Андрея большой серебряный крест.

— Это мама мне одела, когда я уходил на службу! — говорит он, перехватив мой взгляд. — Наверное, он меня и спас! Сейчас с ребятами только и вспоминаем тех, кого уже нет, ведь на их месте мог быть любой из нас, но Бог вот нас помиловал.

— Как узнали о случившемся?

— Вечером 12 августа, когда в казарме готовились к отбою, сказали, что «Курск» не вышел на связь. Вслед за этим объявили боевую тревогу и экстренную готовность к выходу. Затем выход в море нам отменили. Моя мама думала, что я на «Курске». Очень волновалась, прислала телеграмму. Я ответил, что жив и здоров.

После обеда мы остаемся с Андреем вдвоем в опустевшей кают-компании, и он рассказывает мне о своих друзьях, тех, кому уже не будет суждено никогда состариться:

— Мы очень дружили с Лешей Коломийцевым. Вместе прошли учебку в Северодвинске, потом служили в одном экипаже. Он был турбинистом и на «Курске» пошел в командировку. Когда его родители приезжали, я с ними разговаривал. Было очень тяжело, и мы все плакали. Леонов Дима тот всегда веселый был. Я никогда не помню, чтобы он на кого-то обижался. Садовой Вова был турбинистом в моем отсеке. Я когда пришел молодым, он мне все показывал, рассказывал, учил. Очень терпеливый был. Раз объяснит, если ты не понял, то объяснит еще и еще, пока, наконец, не поймешь. С Ромой Кубиковым мы были земляками. Он был действительно настоящий парень. Вместе ездили в отпуск. Заезжали в гости к моей сестре. Она тогда всего наготовила. Мы сидели и рассказывали ей про нашу службу. Анненков Юра — тоже был мой земляк из Курска. Мы даже жили с ним недалеко друг от друга. Он был небольшого роста и рыжий. Мы его так и звали. Очень увлекался спортом и все свободное время качался. Очень хорошо стриг, и весь экипаж к нему выстраивался на подстрижку. При этом я не помню случая, чтобы он кому-то отказал. Вообще все до одного были классные ребята. Теперь все никак не могу поверить, что никого из них никогда уже больше не увижу. Все кажется, что вот-вот и кто-нибудь из них зайдет. Вообще на «Курске» весь экипаж был какой-то очень умный, и офицеры, и мичмана, и матросы. Они всегда все обо всем знали!

Нас обступают матросы, и разговор заходит об Андрее Дрюченко.

— Андрюша тоже с нашего экипажа. Служил у нас электриком. На нем весь дивизион держался. Хорошо во всем разбирался, как говорится, с закрытыми глазами. Был безотказен. Комдив его только и просил: «Андрюша, пожалуйста, сделай то-то и то-то». Андрюша молча засучивал рукава и делал. Очень хороший был товарищ и человек!

* * *

Матрос Дмитрий Котков служил у нас на «Воронеже» некоторое время. Прекрасно разбирался в технике. Мог без всяких схем чинить радиоаппаратуру.