Жизнью смерть поправ - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Ананьев cтр.№ 26

– Сети жгут, Гунар! Сети! Как мы без них теперь? – запричитала, всхлипывая, Паула.

– Если рыбаки не поспешат, нам сети вряд ли будут нужны, – грустно ответил Гунар и вздохнул. Он уже начал терять надежду.

«Спасать сети нужно! Спасать!» – думал Гунар, но из-за стола не поднимался. Если бы не было здесь детей начальника заставы, он не усидел бы в доме и как тогда, в тот свадебный вечер, выскочил бы во двор. Тогда обидчики убежали в ночной лес, теперь же разбушевавшиеся молодчики не побегут, кинутся на него, и вряд ли он одолеет их. Гунар даже представил себе, как ворвутся они в дом, оттолкнув Паулу, схватят Виктора и Женика, поволокут их в лес. Этого допустить он не мог, не имел права рисковать, поэтому сидел и продолжал пить чай, хотя его гордая натура кипела и противилась бездействию.

– А ну, подсади! – донесся со двора повелительный голос Вилниса, и вскоре стало слышно, как он, ломая черепицу, двинулся по крыше к трубе.

– Ну, вот, теперь все! – отрешенно простонала Паула.

В доме стало особенно тихо. Никто не шевелился. Все затаили дыхание. И тут, словно разрывая эту оцепенелую тишину, рявкнул во дворе голос Курземниека:

– А ну слазь, сатанинский выкормыш!

Гунар вскочил, опрокинув стул, кинулся к двери, откинул торопливо крючок и задвижку, выскочил в сени и начал так же торопливо вытаскивать засов. Предполагая, что Юлий пришел, возможно, один и теперь вступил в драку с парнями, Гунар торопился ему на помощь. Когда, однако, он вытащил засов и, не выпуская его из рук, шагнул на крыльцо, то остановился изумленный и обрадованный: дюжина рыбаков с кусками якорных цепей и веслами в руках сжимали кольцо вокруг пятерых парней, сбившихся возле дымившего костра. Сила и уверенность чувствовалась в медленном движении молчаливых рыбаков, а на парней в перепачканных белых шерстяных чулках и черных рубахах, с засученными по локоть рукавами было жалко глядеть: ссутулившиеся, испуганно и злобно смотрели они слезливыми от дыма глазами на сжимавшийся обруч.

«Пакостники трусливые», – с презрением подумал о них Гунар и, повернув голову к стоявшему рядом с крыльцом Юлию Курзениеку, сказал негромко:

– Ты всегда вовремя приходишь ко мне на помощь.

Юлий Курземниек будто не услышал слов своего друга, он, похоже, даже не видел Гунара, стоял и зло смотрел на племянника, который нехотя спускался с крыши дома.

– Живей слазь, кому говорю! – рявкнул Курземниек. – Быстрей!

Вилнис спрыгнул на землю, и Юлий Курземниек тяжело двинулся на него. Сжатые кулаки рыбака, казалось, оттягивали руки, словно пудовые гири. Вилнис начал робко пятиться, остановившись лишь уперевшись в стену – дядя его подошел к нему вплотную, и стоило ему взмахнуть кулаком-гирею, племянник его влип бы в стенку. Но Курземниек не поднял кулак. Он лишь спросил сурово:

– Ты знаешь, кто убил твоего отца?

– Вы убили его! От вас он бежал в море, когда хороший хозяин даже собаку из дому не выпустит! – надрывно крикнул Вилнис. – Вы убили его и сделали меня нищим! Теперь я верну свое! Возьму! Я не Курземниек! Не тот родитель, кто родил, а тот, кто вырастил и воспитал! Вы убили моего отца! Вы! Вы!

– Замолчи, выкормыш сатаны! – вновь рявкнул Юлий и, схватив племянника за грудь, приподнял и придавил его к стене. – Замолчи! Пусть ты отрекся от своего родного отца, защищавшего свою родину от поработителей, пусть будет так. Пусть ты – немецкий лизоблюд. Что ты хочешь? Чтобы немцы, рабами которых латыши были многие века и все время лили кровь за свободу своей страны, – ты хочешь, чтобы теперь немцы фашистской Германии сделали из нас своих послушных слуг? Ты этого хочешь?! Не будет такого. Запомни: не будет! Забирай своих дружков и беги отсюда. Только заруби себе на носу, крепко заруби: если с Гунаром и Паулой Залгалисами и с ихними детьми, да-да, теперь русские мальчики – их дети, что-либо случится, ты и твои дружки будете иметь дело с нами, – Юлий кивнул в сторону рыбаков, плотно стоявших вокруг перепуганных парней. – А ты еще и со мной будешь иметь дело! С братом твоего отца, убитого немцами на Острове Смерти! Иди! – И отшвырнув Вилниса, как кутенка, вытер руки о штаны, облепленные рыбьей чешуей.

Рыбаки у костра расступились, кто-то бросил зло: «Вон отсюда, пока живы!» – И парни затрусили к калитке. Рыбаки, кто достал трубки, кто скрутил «козью ножку», закурили. От костра, в котором догорали сети, не отошли. Арнольд Озолис, такой же невысокий и пухлый, как и его дочь Марута, сказал со вздохом:

– Опоздали. Долго собирались. Рыбак без сетей…

– Вздохами не поможешь, – перебил его подошедший к костру Курземниек. – Если бы не твоя дочь, поклон ей низкий от всех честных рыбаков, сучье отродье могли и дом спалить.

– Так-то оно – так, – подтвердил Арнольд, – только я говорю: как рыбаку без сетей? Кооператива теперь не будет. Всяк по себе теперь нужду мыкать станет.

– Не те слова говоришь, не те, Арнольд Озолис, – вновь прервал его Курземниек. – Раньше мы с Гунаром все больше одни с Раагу и его холуями бились, а теперь – вон какая сила собралась. А кооператив? Отчего ж ему не быть? Все, кто пожелает, останутся членами кооператива. Изберем новое правление.

– А фашисты что скажут? – с усмешкой спросил Янис Портниек, плечистый молодой рыбак, тоже сосед Гунара. Оглядел всех, словно изучая, какое впечатление произвели его слова, затем сам же ответил: – Уведут в дюны и – пулю в лоб.

– Пуля для тебя и так припасена. Узнают фашисты, что ты детей коммуниста-командира защитил, в ножки тебе, думаешь, кланяться станут?

– Сравнил одно с другим…

– За что бы ни получать пулю, она ведь все равно – пуля.

Гунар слушал перебранку рыбаков, но не вдумывался в смысл спора; он то смотрел на дотлевающие сети, то переводил взгляд на сорванные с петель и разбитые двери, на пробитые стены кладовок, на мелкие щепки, оставшиеся от досок, которые он долго и тщательно (чтобы не осталось ни одного сучка) собирал для своей новой лодки – Гунар смотрел на разрушенное хозяйство и думал: «Как жить теперь? Детей же кормить нужно».

А у костра словно подслушали его мысли. Арнольд Озолис остановил спорщиков:

– Довольно вам в пустой воде невод таскать. Кому что суждено, тот свое и получит. А вот как теперь человеку жить? Гунару, как теперь с детьми? Вот об этом давайте подумаем.

– Я смотрю, сосед, – усмехнулся Янис Портниек, – голова твоя, как пустая мотня. О чем же мы разговоры ведем? О жизни. Как теперь жить размышляем.

– Верно, – поддержал Яниса Юлий Курземниек, – о жизни нашей спор. Так я предлагаю: сейчас, прямо здесь, выберем правление. Оно раздаст все имущество кооператива на сохранение рыбакам. Чтобы всем по закону. Возьмет под опеку стариков, чьи дети ушли на войну. Гунару предлагаю выделить безвозмездно сети и новую лодку. Ту, что недавно кооператив купил. Еще предлагаю: детей начальника заставы взять под свою защиту. Всем нам. Мы обязаны спасти их. Иначе как мы станем смотреть в глаза Марии Петровне и Андрею Герасимовичу, когда они вернутся? И потом, мы же – люди. Долг чести мужчины…