Евреи государства Российского. XV – начало XX вв. - читать онлайн книгу. Автор: Илья Бердников cтр.№ 17

О том, что им остались довольны, говорит назначение Шафирова в 1703 году тайным секретарем при Ф. А. Головине. А после смерти последнего в 1706 году канцлером стал Г. И. Головкин, человек весьма посредственных способностей. Постепенно деятельность Шафирова заметно расширяется: он был назначен на специально созданную для него должность вице-канцлера. Головкин по существу был фигурой декоративной, представительской; переговоры же с иноземными послами и детальная разработка дипломатических проектов выпали на долю вице-канцлера Шафирова. Вот как характеризует его деятельность историк: «Шафиров оказался на высоте своего призвания. Он умел внушить к себе доверие, умел исправлять резкости государя, умел подмечать мелочи». Усилиями Петра Павловича был достигнут дружественный пророссийский нейтралитет Англии, Голландии и германских государств. Он также поддерживал трансильванского князя Ференца Ракоци в притязаниях на польский престол в противовес ставленнику шведов Станиславу Лещинскому.

И на марсовых полях Шафиров всегда был рядом со своим царем. Известно, что он был парламентером при капитуляции шведов у Ивангорода и Нарвы в 1704 году. А после славной Полтавской баталии неутомимый вице-канцлер получил чин тайного советника, триста крестьянских дворов, два богатых малоросских села Верба и Понурица и т. п. 30 мая 1710 года, в день своего рождения, благодарный царь возвел Петра Павловича в баронское достоинство – сей титул стал впоследствии традиционным знаком отличия для евреев галута. Заслуги Шафирова отмечали и другие европейские венценосцы: Фридрих Прусский пожаловал ему орден Великодушия, а король Польский и курфюрст Саксонский Август II – орден Белого Орла.

В 1709 году в ведение вице-канцлера поступили и все российские почты, причем главный почтамт разместился в его усадьбе (она сгорела в 1737 году). Темпам доставки депеш при генерал-почт-правителе Шафирове могли бы позавидовать и современные почтовые службы. Знаменитая птица-тройка (она обвыкла колесить по российскому бездорожью) из Москвы в Воронеж долетала за 48 часов, в Тулу – за 36 часов, в Новгород – за 52 часа. Петр Павлович также образцово обустроил почтовый тракт между Петербургом и Москвой.

Шафиров стоял и у истоков первых династических браков августейших особ, кои всецело подчинил интересам государства Российского. Именно он в 1710 году заключил договор с герцогом Курляндским Фридрихом-Вильгельмом о браке его с племянницей Петра I великой княжной Анной Иоанновной (впоследствии императрицей). Согласно этому договору, Курляндии было обещано возвращение завоеванных у нее земель, вместе с тем Россия получала протекторат над герцогством, облегчивший впоследствии его присоединение к империи. Аналогичное соглашение было подписано в 1716 году герцогом Мекленбург-Шверинским Карлом-Леопольдом о его супружестве с другой племянницей Петра, Екатериной Иоанновной, причем Петр Павлович не остановился даже перед тем, чтобы устроить развод сего венценосца с первой женой.

Пробовал себя Шафиров и в частном предпринимательстве, став одним из первых мануфактурных фабрикантов в России. Он, в частности, налаживал рыбный промысел в Белом море: добычу моржового, китового и трескового жира и экспорт китового уса в Европу. В 1717 году он пытался завести в Москве фабрику по производству шелка, на что получил одобрение и поддержку Петра (разрешалась беспошлинная продажа изделий фабрики в течение 50 лет). Однако сложность и новизна дела оказались ему не под силу, и в 1721 году фабрика была закрыта. Впрочем, на отношение Петра I к Шафирову это не повлияло: царь, как и прежде, использовал вице-канцлера на дипломатическом поприще.

После соглашения с Турцией 1711 года, подтвержденного ив 1713 году в Адрианополе, дипломатическая карьера вице-канцлера вновь стала набирать высоту. Шафиров принял участие в подписании союзных договоров с Польшей и Данией (1715), Пруссией и Францией (1717). И вот уже Петр Павлович становится вице-президентом коллегии иностранных дел (1717), кавалером высшего российского ордена Св. Андрея Первозванного (1719), сенатором и действительным тайным советником (1722).

Неоценима его роль и в заключении Ништадтского мира 1721 года, ознаменовавшего собой окончание кровопролитной Северной войны (1700–1721). Важно то, что Шафиров приближал победу над шведами не только за столом переговоров, но и собственным пером. Можно утверждать, что талант дипломата счастливо сочетался в нем с даром недюжинного полемиста. Предпринятый им беспрецедентный публицистический труд «Рассуждение, какие законные причины его царское величество Петр Первый, царь и повелитель всероссийский и протчая, и протчая, и протчая, к начатию войны против короля Карла XII Шведскаго 1700 году имел…», писанный в 1716 году по приказу царя, явил собой первое в России сочинение по международному праву. О том, какое значение придавал «Рассуждению…» монарх, свидетельствует тот факт, что оно издавалось трижды, причем 3-е тиснение (1722) было отпечатано в количестве 20 тысяч экземпляров (тираж для того времени беспрецедентный!) и его предполагалось разослать по всем губерниям и провинциям бескрайней империи по пониженной цене. Более того, труд сей получил и международный резонанс: был переведен на немецкий и английский языки (к слову, это была первая русская книга, переведенная на Туманном Альбионе).

«Рассуждение…» – политически злободневное произведение, в котором борьба со шведским королем представлена как необходимость, вызванная существенными потребностями государства. Автор опирался на широкий круг исторических источников, скрупулезно исследуя русско-шведские отношения начиная со времен Ивана Грозного. Шафиров проводил здесь мысль о необходимости довести дело до конца и не мириться со Швецией до тех пор, пока не будет обеспечено обладание России Балтийским морем. И безусловно прав историк С. Л. Пештич, отметивший, что этот обстоятельно документированный труд имел большое историческое, дипломатическое, политическое, публицистическое и правовое значение.

«Рассуждение…» отмечено и лексическим новаторством, ибо содержит множество слов и терминов, ранее отсутствовавших в русском языке. Автор использует слова и термины из иноземных наречий, что было неизбежно для дипломата Петровской эпохи, поскольку, как отмечает лингвист А. И. Горшков, «главной сферой распространения западноевропейских заимствований была официальная дипломатическая и административная переписка». Некоторые «неологизмы» Петра Павловича – в частности, слова «революция» и «гражданин» – уже анализировались в блистательной книге С. Ю. Дудакова «Петр Шафиров» (Иерусалим, 1989). Добавим в качестве курьеза, что еврей Шафиров впервые ввел в наш обиход слово «патриот», которое определил как «Отечества сын», причем «верным патриотом» назвал самого себя: он и не ведал, что словом этим будут потом бряцать и именоваться российские антисемиты-почвенники.

Книге предпослана «Дедикация, или приношение» автора цесаревичу Петру Петровичу, значение которой в истории словесности еще не вполне оценено. Важно то, что Шафиров выступает здесь родоначальником жанра посвящения (дедикации) в русской книжной культуре, существовавшего еще со времен античности и весьма распространенного в Европе. Впоследствии пиит В. К. Тредиаковский скажет: «Слог панегирических эпистол долженствует быть гладок, сладок, способно текущий и искусный, а особливо в дедикациях… нежна и хитра дедикация». Но именно эти качества отличают посвящение Шафирова.