Как создать экосад и сохранить здоровье. Советы врача и садовода с 40-летним стажем! - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Распопов cтр.№ 6

Впервые монастырский сад я увидел на Валааме в начале 70-х годов. Жена ждала первенца, и мы, студенты, осенью решили отдохнуть, покататься на теплоходе по Ладоге. Теплоход пристал к острову, точнее, огромной гранитной глыбе до 12 километров в длину и 60 метров в высоту, покрытой северным хмурым лесом. Но затем мы увидели объявление, что есть экскурсия, мол, чудо из чудес, вековые монастырские сады, где растут яблони и груши, которым более ста лет.

Мы с женой, вспомнив мечты моего отца, решили попробовать райские яблочки в монастырском саду и тоже помечтать. Мы запланировали, когда у нас родится мальчик, найти небольшой зеленый город между Москвой и Ленинградом, построить дом, посадить сад, с интересом работать по своей профессии, лечить детей и воспитывать внуков.

Яблоки в монастырском саду мы попробовали, они были по вкусу и правда райскими, прослушали лекцию старого монаха-садовника, историю о том, как на Валаам возили землю в корзинах, как высаживали семечки в привозную землю монастырским методом.

Прошло еще 25 лет, и многие наши мечты исполнились. Мы построили большой дом в городе Боровичи Новгородской области, вырастили сад, правда, не такой, как тот достопамятный монастырский, а обычный, как у всех, на шести сотках, где яблони болели и вымерзали. У нас уже были внук и внучка. Дочка собралась замуж, и мы с женой вновь отправились в путешествие на Валаам, снова вкусить райских монастырских яблочек, после чего посадить другой сад, в котором деревья росли бы 150 лет и радовали наших прапраправнуков.

Итак, осенью 2002 года мы с женой еще раз побывали в садах Валаама. Я уже был опытным садоводом, и меня интересовало, почему на севере, недалеко от полярного круга яблони среднерусских сортов не вымерзают, и главное – растут и плодоносят более ста лет на почве, совершенно не пригодной для садоводства. Вспоминая наши путешествия по монастырским садам, я буду рассказывать о секретах, которые я узнал и разумно применил при создании своего нового сада.

Монастырские сады на Валааме начинаются от монастыря и спускаются к Ладожскому озеру. Верхние посадки – на ровном месте, у стен монастырских строений, на красивом лугу, заросшем местными травами. Средняя часть – вырубленные в граните террасы на южном теплом склоне. Нижний сад заложен на месте карьера, у самого озера.

От холодных ветров верхний сад защищают высокие старые пихты, а нижний – с одной стороны скалы, с другой – дикие сосны в лесу и специально высаженные кедры, лиственницы и пихты.

Так и мой новый сад с севера защищают заборы и строения ближайшей деревушки, расположенной на холме, и высаженные мной у забора с северной стороны березки, рябинки и клены. А с восточной и западной сторон я насадил густую стену местных сосен и елей, между ними кустарник: боярышник, бересклет и снежноягодник. Склон имеет две естественные поперечные террасы. В 50 м от нижней открытой границы раскинулось озеро.

На Валааме почвы почти не было, лесные деревья ютились в расщелинах скал. Монахи более 200 лет возили землю с материка, смешивали с ветками, щепой, отходами кухни и навозом животных, которых держали на острове, все это сдабривали золой и известью. И сейчас местами черноземная почва составляет до полуметра поверх гранитного основания.

У меня на склоне холма в 40 соток почвы тоже не было. Местные жители много лет на песчаном холме рядом с деревушкой ежегодно высаживали одну картошку, изредка в лунки клали свежий навоз, а весной и осенью почву перепахивали плугом. Когда даже трава на обедневшей почве перестала расти, холм забросили, и я его оформил в аренду на 49 лет. Вначале привез пару машин торфа и опилок, разровнял по всей площади, затем вот уже 13 лет доставляю на своей легковой машине в мешках полуперепревший навоз, более сотни мешков в год, и раскладываю по периметру крон деревьев. Чиппером превращаю в щепу все веточки после обрезки сада, и еще мне ежегодно привозят машину веточек после обрезки лип и кленов в соседнем парке. Щепой я мульчирую навоз вокруг деревьев.

Сад я не перекапываю, а пару раз за сезон обкашиваю его триммером, и траву подгребаю поближе к деревьям. Сейчас, всего через 10 лет, рука свободно проникает в почву радом с деревом на глубину 30 см, чтобы добраться до песка. Черви и почвенная живность, поедая органику, разносят копролиты на большую глубину, рыхля и перемешивая почву без плуга и лопаты.

Монахи выращивали подвои из семян самых зимостойких яблонь и груш, растущих на острове. Часть семян сразу высаживали в почву на постоянное место, а через пару лет прививали весной черенками, а другую часть подращивали на грядках, выкапывали и зимой прививали черенками. Это и стало называться в народе монастырским методом.

Уже в начале XIX века у монахов был свой питомник и хорошие связи с европейскими монастырями, с которыми они обменивались черенками. В 1824 году на острове стабильно плодоносил 21 сорт яблонь, среди них Ренет валаамский, Анис, Боровинка, Налив белый, Мирон сахарный, Антоновка, Скрыжапель. К концу XIX века на Валааме произрастало 400 яблонь 80 сортов, плоды Титовки были весом более 200 г, яблоки некоторых сортов сохранялись до следующего лета.

Вначале семена высаживали очень густо, отбирали и прививали только самые сильные сеянцы. Лет через 10 выкапывали все отстающие в росте растения и, если место позволяло, досаживали саженцами от зимней прививки.

Я сделал примерно то же. Осенью мы с сыном объездили местные деревни, нашли яблони сортов Антоновка, Анис, которым было около 100 лет, набрали много ведер яблок, и у нас к весенней посадке накопилась не одна тысяча семян. Мы их яровизировали в холодильнике, и весной, делая палочкой неглубокую лунку среди травы, помещали в нее по 5 семечек. Часть семян посадили на грядку. Осенью выкопанные подвои заложили в подвал для зимних прививок.

Таким образом, уже через год мы привили в феврале– марте черенками подвои, хранившиеся в подвале, а в последующие 2–3 года в апреле выискивали в траве самые толстые сеянцы подрастающих дичков яблонь и тоже их прививали. Через пять лет начали прореживать отстающие и подмерзающие деревья и ежегодно подсаживать новые.

Черенки я выписывал отовсюду, искал лучшие деревья в местных садах, доставал из Тимирязевской академии, из Орла и Мичуринска, выменивал у знакомых от Алтая до Белоруссии.

Основная проблема с садом на Валааме – это иссушение деревьев летом. Южная часть гранитной скалы быстро прогревалась, почва была всего 30 см и быстро теряла воду. Освещенные солнцем, хорошо облиственные деревья заставляли корни сосать воду и она быстро заканчивалась. Поэтому монахи все лето таскали воду для полива ведрами из озера и множества вырытых колодцев. Летом к каждому дереву игумен прикреплял по 10 трудников.