Войны и битвы скифов - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 41

Первым, кто по-настоящему оценил размер катастрофы, был сам базилевс: «Это поражение Александр ловко скрыл, пригрозив прибывшим с места сражения казнью за распространение вести о случившемся» (Курций Руф). Здесь добавить нечего.

* * *

Теперь самое время посмотреть, как эта же битва выглядит в изложении Курция Руфа. Сравнивая его текст с рассказом Арриана, создаётся впечатление, что речь идёт о совершенно другом сражении, которое, кроме имени военачальника Менедема, ничто с битвой на реке Политимет не связывает. У Курция река даже не упоминается. Причем битва происходит до прибытия македонского войска в Мараканду, когда Спитамен просто перехватил вражеский отряд на дороге, проходящей через лес. Македонцы были окружены на поляне и уничтожены. Никакой скифской тактики нет и в помине, перед нами просто классическая засада.

Едва ли не половина рассказа посвящена описанию героической гибели Менедема и его друга. Далее историк рассказывает, что оставшиеся в живых македонцы «заняли холм, возвышавшийся над полем сражения. Спитамен их осадил, чтобы голодом принудить к сдаче». Но данный факт просто не вписывается в общий ход событий, поскольку преимущество Спитамена всегда было в быстроте и мобильности. И вряд ли он бы стал затевать какую-либо осаду, зная, что в любой момент может появиться сам Александр с главными силами. Ведь базилевс тоже был прекрасным мастером маневренной войны и мог моментально среагировать на случившееся. Скорее всего, Курций Руф, в отличие от Арриана, не знал подробностей битвы и мог просто взять описание другого похожего боя между Спитаменом и македонцами, поменяв для достоверности имя стратега. Но это только мое предположение и не более того.

Кампания в Согдиане затянулась на целых три года и стала, пожалуй, самой трудной в карьере Александра. Лишь после ряда карательных операций, когда почти вся страна была выжжена завоевателями, а в некоторых областях полностью вырезано мужское население, Согдиана склонилась перед врагом. Лично для Спитамена союз со скифами оказался роковым. После того как он потерпел поражение в битве с македонским полководцем Кеном, недавние союзники организовали его убийство и отправили голову Искандеру Двурогому. И только тогда Великий Завоеватель начал подготовку к походу на Индию.

В III в. до н. э. мир Северного Причерноморья начал меняться, и для скифов наступили тревожные времена. Хоть их слава непобедимых воителей и не потускнела со временем, но с востока на их земли наползала новая страшная опасность, против которой им не суждено было устоять.

Началось наступление на запад сарматов. До этого скифы были заняты постоянной борьбой с вторгавшимися на их территории племенами фракийцев, а также отражали набеги кельтов, которые подобно волне прокатились по Балканскому полуострову и придунайским землям. Это изнурительное противостояние истощало и подтачивало и силы скифов. К тому же шло оно с переменным успехом, а потому, когда резко усилился натиск сарматов, скифы оказались не в состоянии его отразить.

Информацию о том, что творилось тогда в скифских степях, мы находим у Лукиана Самосатского в его рассказе «Токсарид, или Дружба», где один из скифов говорит об этом своему товарищу: «У нас же непрерывные войны: мы или сами нападаем на других, или обороняемся от набега, участвуем в схватках из-за пастбищ и сражаемся из-за добычи». Все были против всех, а легендарная Скифия времён Иданфирса, отразившая нашествие Дария, канула в Лету. Полчища сарматов, перешедших Танаис (Дон), растекались по землям, где некогда проживали скифские племена. Лучшие воины Великой Скифии уходили на восток, пытаясь остановить нашествие, но враг был слишком силён, и под его напором скифы продолжали отступать к Борисфену (Днепру). Медленно, но верно, с упорными боями, сарматы постепенно закреплялись на бывших скифских территориях в Северном Причерноморье, их отряды появились в районе Северного Кавказа, и казалось, что нет силы, которая сможет их остановить. «Когда они появляются конными отрядами, едва ли какой народ может им противостоять» (Тацит). Этот неудержимый натиск произвел сильное впечатление на современников, и тот же Лукиан описал его очень красочно: «Пришли на нашу землю савроматы в числе десяти тысяч всадников, пеших же, говорили, пришло в три раза больше. Так как они напали на людей, не ожидавших их прихода, то и обратили всех в бегство, что обыкновенно бывает в таких случаях; многих из способных носить оружие они убили, других увели живьем, кроме тех, которые успели переплыть на другой берег реки, где у нас находилась половина кочевья и часть повозок. В тот раз наши начальники решили, не знаю, по какой причине, расположиться на обоих берегах Танаиса. Тотчас же савроматы начали сгонять добычу, собирать толпой пленных, грабить шатры, овладели большим числом повозок со всеми, кто в них находился, и на наших глазах насиловали наших наложниц и жен. Мы были удручены этим событием».

О противостоянии скифов и сарматов немного информации есть и у Диодора Сицилийского: «Эти последние (сарматы) много лет спустя, сделавшись сильнее, опустошили значительную часть Скифии, и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню». В авангарде вторжения шли племена языгов и роксоланов, а за ними аорсы, сираки, аланы…

В итоге эти племена и выбили скифов из их владений, а сами обосновались на отвоёванных землях. Но именно роксоланы окажутся в дальнейшем самым тесным образом связаны со скифами и будут оказывать им поддержку в противостоянии греческим колониям Северного Причерноморья. А пока, нанеся поражение скифским отрядам, роксоланы в II–I вв. до н. э. расселились на значительной территории между Борисфеном (Днепром) и Танаисом (Доном). С юга им границей служило Меотидское озеро (Азовское море). Все эти сведения до нас донёс Страбон, он же сохранил и описание быта роксолан: «Их войлочные палатки прикрепляются к кибиткам, в которых они живут. Вокруг палаток пасется скот, молоком, сыром и мясом которого они питаются. Они следуют за пастбищами, всегда по очереди выбирая богатые травой места, зимой на болотах около Меотиды, а летом на равнинах».

Боевая тактика сарматов разительно отличалась от скифской тактики. В отличие от своих врагов сарматы предпочитали ближний бой: «Они все подстрекают друг друга не допускать в битве метания стрел, а предупредить врага смелым натиском и вступить в рукопашную» (Тацит). Отсюда и соответствующее вооружение. Сарматские пики были гораздо длиннее скифских копий, достигая от 4 до 4,5 м в длину. Для рукопашного боя, в отличие от скифов, которые пользовались короткими мечами – акинаками, сарматы использовали длинный и тяжёлый меч, который мог достигать от 70 до 110 см в длину. Панцирная кавалерия сарматов была защищена тяжелыми доспехами и в принципе ничем не отличалась от знаменитых парфянских катафрактариев.

Греческий историк Павсаний видел в Афинах сарматский панцирь, сделанный из конских копыт, оставив его подробное описание и способ изготовления: «Собрав их копыта, они их очищают и, разрезав на части, делают из них пластинки, похожие на чешую драконов. Если кто никогда не видел дракона, то, конечно, видел зеленую шишку сосны; и он не ошибся бы, сравнив это произведение из копыт с видимыми нами чешуйками на плоде сосны. Пробуравив их и связав жилами лошадей или быков, они пользуются этими панцирями, ничуть не менее красивыми, чем эллинские, и ничуть не менее прочными: они хорошо выдерживают удары мечами и копьями в рукопашном бою».