– Чаво будет? – спросил молоденький первогодок из недавнего пополнения и поежился.
– Того и будет, – в разговор вступил третий, с лычками ефрейтора. – Завтра либо в штыки поползем, либо в ночь наш в гости к ерманцу отправится. Ты как, Семенов, пойдешь ерманца резать?
– Нам что? – рассудительно произнес здоровяк, тоже с погонами ефрейтора, и затянулся папиросой «Пушка». – Нам се равно: скажеть их бродь – пойдем резать. Нам шо ипонца, шо ерманца… А скажеть – не пойдем… – И добавил: – Дай песню дослушать, Силантий. Душевно выводит…
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд.
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
– И на груди его светилась медаль за город Будапешт! – в унисон рявкнули два голоса, и все стихло.
– Вот коли щас про сербов затянет – ночью резать пойдем, – сообщил опытный Силантий. – А ежели про артиллеристов – в штыки ударим.
Солдаты ждали долго, но в траншее было тихо.
– Дядька Силантий, – поинтересовался первогодок. – А ежели на приклад вообще ничего не запоет?
– Цыть, дура! – оборвал его ефрейтор. – Ну-кась, мужики, кажись, поет, нет?
Тамо далеко, где цвета лиман жмут
Тамо е сербской войсци едини био пут
[11]…
– Вот так вот, – вздохнул бывалый. – Сам пойдет, с собой всех не потащит. Добёр…
2
Июль 1915 года, Северо-Западный фронт: на подступах к Митаве идут упорные бои между наступающей германской Неманской армией и русской 5-й армией. Немцы пытались окружить русских, но конный корпус генерала Казакова сорвал эти попытки.
13 июля начались бои в Польше на подступах к Праснышу. Немцы силами до трех корпусов пытаются форсировать Нарев, русская армия Литвинова оказывает сопротивление, медленно отходя к Праснышу. Идет эвакуация Варшавы, русские выгадывают время…
«Паризьен», Военные новости. Париж, 17 июля 1915 г.
От штаба Верховного главнокомандующего
Между Двиной и Неманом в ночь на 17 июля и утром того же дня германцы вели безуспешные атаки на Вауск. Южнее, на фронте Константинов – Кринчи – Субоч – Трашкуны, мы потеснили их передовые части. К западу от Ковны вечером 16 июля дружным штыковым ударом мы выбили неприятеля с нескольких позиций, захваченных им поутру.
На Нареве 17 июля неприятель небольшими силами продолжал попытки переправиться на левый берег реки близ устья Шквы, а к востоку от Рожан вел атаки частного характера в районе сел. Жабин – Рембише. Мы сохранили прежний фронт.
На левом берегу Вислы 17 июля мы отразили атаку неприятеля к северо-западу от Влоне. Неприятельские войска, переправившиеся на фронте Магнушев – Козенице через Вислу, были нами в течение того же дня энергично атакованы. На участке ниже устья Радомирки неприятель выбит из лесов правого берега и отброшен на острова и отмели Вислы. Выше по Висле неприятель удерживается в районе посада Мацеевице.
Между Вислой и Бугом нашим войскам в ночь на 17 июля было указано перейти в подготовленные в тылу позиции. Противник не препятствовал занятию нами нового фронта, на коем 17 июля наши войска устраивались без боя. Город Люблин и участок железной дороги между станциями Новая Александрия и Реиовец нами оставлены.
На Буге наши войска продолжали выбивать неприятеля с некоторых участков его позиций к югу от гор. Сокаля. Неприятель, по свидетельству пленных, понес здесь в течение последних дней тяжелые потери.
На прочих фронтах без перемен.
Газета «Новое Время», Петербург, 19 июля 1915 г.
Шаляпин на экране
Приехавший вчера в Москву импресарио г. Резников сообщает, что Ф. И. Шаляпин согласился принять участие в съемке для экрана.
Выступит он в роли Иоанна Грозного в драме «Псковитянка».
Сценарий для постановки будет разработан самим Ф. И. Шаляпиным по историческим материалам.
В картине примут участие до 400 человек.
Съемки будут происходить в Москве и Пскове.
Режиссировать будет г. Иванов-Гай.
В настоящее время уже идут подготовительные работы к съемке.
Съемка с Ф. И. Шаляпиным начнется с 10 августа.
Импресарио г. Резников по окончании съемки картины будет показывать ее по всем крупным городам России, Англии и Америки.
Газета «Раннее Утро», 19 июля 1915 г.
Тремя неделями позже произошло событие, которое окончательно расставило все по своим местам. Господа офицеры 66-го Бутырского пехотного полка, отведенного с передовой на отдых в маленький местечковый Новый Двор, встретились с офицерами 4-го Сибирского казачьего полка, оказавшимися там же и по тому же поводу. И встреча эта оказалась, можно сказать, исторической.
В низком сыром зале «лучшего ресторана» городка, где, казалось, в стены навечно въелись запахи плесени и бедности, разместилось практически все офицерство обоих полков. Встреча эта – не первая, поэтому уже никого не волнуют причины драки солдат пулеметной команды и казаков из второй сотни, никому не интересны подробности удивительного пари между подъесаулом Краповым и капитаном Ентальцевым, равно как и результаты этого дикого спора. Никто не собирается играть в «тигр идет», да и метать банк тоже как-то никому неохота. Тянется ленивая бесконечная беседа «ни о чем», ну да еще поругивают германцев, правда – с осторожностью. Ни у кого нет желания просто так злить капитана Вельцбаха и подпоручика Айзенштайна. В конце концов, они совершенно не виноваты в том, что их родственники сейчас воюют на противоположной стороне. Судьба…
– …Самое главное сейчас – это сохранить рыцарское, честное отношение к противнику, – произнес прапорщик Соболевский из второго батальона. – Нельзя давать себе ожесточиться, потому что война закончится, а потом будет просто стыдно смотреть в глаза своим соседям.
От столика, стоявшего в дальнем углу, донеслось ироничное хмыканье. Все повернулись туда. Ну, разумеется! Господин штабс-капитан Львов, как обычно, имеет свое «особливое» мнение. То-то с ним за стол никто и не сел.
Штабс-капитан Львов в полку – белая ворона. Нет, никто не посмеет назвать его трусом – ордена не позволят! За два сбитых германских аэроплана его даже к «Георгию» представили, и можно не сомневаться – очень скоро грудь штабс-капитана украсит белый крестик. Вот только воюет он… Так не сражаются благородные люди, так дерутся одни дикари с Андаманских островов или еще там откуда. Видно, набрался штабс-капитан Львов от своих братушек-сербов во время войны на Балканах всякого, вот и пытается теперь здесь в ход пустить. Поэтому-то господа офицерское собрание Бутырского полка его – нет, не то что к себе не допускают, но держат от себя на расстоянии. Впрочем, он и сам ни с кем не сближается, так что все идет ровно, к обоюдному удовольствию обеих сторон.