Отморозки: Другим путем - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Земляной cтр.№ 10

Теперь Львов уже не смеялся, а просто-таки ржал:

– Ты что, думаешь, я про себя сказал? Ха! – он чуть придвинулся и заговорщицки прошептал: – Я про унтер-офицера. Ты, между прочим, его давно знаешь…

– Я?! Да я его впервые вижу!

– Не-а! Ты его на фотографиях много раз видел. И в кино…

– Погоди-погоди, это что, Жуков, что ли?

Штабс-капитан опять заржал:

– Историю ты проходил… и прошел… мимо. Жуков – драгун. На всякий случай: Рокоссовский – тоже. А Василевский сейчас – поручик…

Анненков-Рябинин надолго задумался. Вернулся ординарец с кружкой, и Львов разлил водку уже в три емкости:

– Ну, за знакомство? Прошу любить и жаловать: Борис Владимирович, Василий Иванович…

Есаул подавился водкой:

– ЧАПАЕВ?

Унтер-офицер Чапаев удивленно вылупился на казака:

– Вашбродь, а вы меня откуда знаете?..

Несколько дней подряд новые товарищи провели вместе, обсуждая планы на будущее. То, что касалось непосредственно боевой деятельности, по обоюдному согласию взял на себя Анненков-Рябинин. Его опыт и знания в тайной войне превосходили все, что знал Львов-Маркин, в разы, а все, чем могли похвастать бойцы начала двадцатого века – на порядки.

Анненков принялся основательно гонять и казаков, и пехотинцев, лично преподавая рукопашный и ножевой бой, маскировку и скрытное перемещение, первую помощь, целевую стрельбу из всего, что стреляет. В конце обучения есаул собирался устроить совместные учения своей сотни и роты Львова, с тем, чтобы добиться максимальной слаженности взаимодействия. Кстати пришлись и два десятка ветеранов, воевавших в японскую войну и участвовавших во многих сотнях пограничных стычек на дальневосточных рубежах. Настоящие потомственные пластуны, они сначала некоторое время проверяли есаула на прочность в учебных схватках, и только лично убедившись в высоком боевом мастерстве командира, начали участвовать в обучении других казаков. Там было и скрытное перемещение, и снятие часовых, ножевой бой и многие другие премудрости, которыми, конечно, владели пластуны, но было их в казачьей среде довольно мало. Каждый двадцатый, а может, и меньше, а бывший полковник Советской Армии очень хорошо знал цену обучению личного состава. Ему нужен был настоящий инструмент для войны, а не толпа лихих парней, которые сгорят за одну атаку.

Во время первого же дня занятий произошел случай, который напомнил Анненкову-Рябинину, что заниматься необходимо не только физической подготовкой, но и душевным здоровьем нарождающихся штурмовых войск специального назначения.

После того, как неуемный есаул скомандовал: «Вольно! Разойдись! Можно курить и оправиться!», казаки и пехотинцы мгновенно разделились на две группы. В принципе, это было естественно: своих уже знают, а к вновь прибывшим надо приглядеться, да и не на тренировке, а в реальном деле. Казаки уселись в кружок, вытащили кисеты и принялись сворачивать самокрутки и набивать трубочки, искоса поглядывая на запаленно дышащую «махру», занявшуюся тем же. Впрочем, ради справедливости, надо отметить, что казаки выглядели не лучше и дышали ничуть не тише «серых шинелей»: есаул гонял и тех, и других совершенно одинаково, а пехотинцы из роты Львова не были ни новичками, ни неумехами…

– Закоптила, закоптила «махра», – высказался кто-то в кругу казаков.

Вроде и негромко совсем сказал, но пехотинцы услышали.

– А что, господа казаки, – произнес один из унтеров, внимательно оглядывая сибиряков. – Я гляжу, не сподобились вы трофейным табачком разжиться? Германцы не дали? Мож, отсыпать?

И с этими словами он протянул казакам пачку трофейных сигарет с яркой надписью RAMZES.

– Не нуждаимси, – бросил в ответ старший урядник ^[16] Мержан. – У их вкусу нет. То ли дело – свой. Ить домом пахнет… Да и то: кому по бедности по траншеям ерманским побираться, а кому – глотки ерманцам резать.

В кружке казаков послышались одобрительные замечания и тихие смешки.

– Ну, господа казаки, вы, видать, многим глотки резанули, коли знаете-полагаете, как мы у ермана куревом побирались, – спокойно ответил унтер. – Оно ж, известно дело, завсегда так: казаки резать, а нас в ихних окопах водкой да куревом привечают.

– Боже ж мой, – вступил в разговор другой унтер с ярко выраженной семитской внешностью. – И мине таки сдается, что господа казаки таки о германских солдатах и германских окопах знают только по чьим-то рассказам. Я бы даже сказал, что это были не рассказы, а самые настоящие сказки…

Теперь засмеялись в компании пехотинцев.

– А ты бы помолчал, жид, – зло процедил кто-то из казаков. – Целее будешь…

– Да уж, какой из жида солдат, всем доподлинно известно, – хмыкнул Мержан. – Не тебе нас учить, немаканый…

– Ой-вей, я уже испугался и уже боюсь, – унтер-еврей поднялся, оказавшись здоровенным детиной с внушительными заросшими рыжим волосом кулачищами. – Какие из казаков солдаты, я таки не знаю. И никто не знает. Но у мине интерес вот за что: почему в солдаты берут даже боязливых, совершенно мирных евреев, – при этих словах кто-то из пехотинцев негромко хохотнул, – а вот казаков – нет? Ви же, господа, не солдаты ^[17], я правильно помню?

– Воны на отдых суды приехали, – прогудел крепыш с лычками ефрейтора. – Тольки на конях ездют да шашечками помахивают.

– Да шоб тоби, бисова сына, так черти отдыхать у пекле заставили! – вскочил на ноги приказный Катасонов. – Шоб батьку твоему на том свете так отдыхалося!..

– Вы, пехтура, охолоньте, – рассудительно посоветовал старший урядник Кудинов. – А то, не ровен час…

И он выразительно качнул кулаком. Вот это он сделал напрасно…

Унтер-офицер Доинзон шагнул вперед:

– Я таки интересуюсь, и что будет, если час вдруг окажется не ровным? – спросил он, тоже сжимая кулаки. – Нет, мине просто интересно…

– Обдрищутся господа казаки, – спокойно заметил здоровяк ефрейтор, становясь рядом со своим товарищем. – А господин есаул нас потом их дерьмо убирать заставит…

– Да ты у меня щас кровью умоешься, рожа свиная! – взревел Мержан и мгновенно сбил ефрейтора с ног ловкой подсечкой из арсенала полковника Рябинина.

Но, к изумлению всех казаков, упавший тут же захватил своими ногами ноги урядника и резко повернулся, сбивая противника на землю. В прошлой будущей жизни Маркин долго занимался самбо и многое успел передать своим подчиненным…

Еще через секунду между казаками и пехотинцами разгорелся самый настоящий бой – стенка на стенку. Пока еще ни та, ни другая сторона не пытались схватиться за шашки, кинжалы, тесаки и нагайки, но было ясно, что долго ждать не придется…