Приключения зеркала. Сказки Маруси Козы - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Хамуляк cтр.№ 5

В целом отец Адели был хорошим порядочным человеком и желал добра дочери, но потери, тягостные обстоятельства жизни так изменили его, что он порой сам не узнавал себя в зеркале. Периодически он впадал в такое тяжелое состояние отчаяния, что было очень горько наблюдать за его мощной фигурой, сгорбленной и уныло сидящей на краю кровати, будто грустный великан, плачущий и убитый горем, сошел с картин известного художника. Поэтому, видимо, Адели не обижалась на него, в душе очень жалея и переживая его уныние, прощала за синяки и оскорбления. Когда он был трезв, то был добр с ней, даже втихаря, тайком от мачехи, совал рубли в карманы, иногда плакал об умершей матери и доставшейся Адели сиротской судьбе. Но приходил момент, когда он, словно его подменили, становился злой и агрессивный, черные глаза наливались кровью, он разговаривал сам с собой, и разговоры эти были страшные, гневные. Но даже в такие моменты девушка любила и жалела отца.

— Проходи-проходи, дочка. Сегодня хороший и радостный день! Наконец-то, мы сможем чем-то помочь твоей судьбе, и, снимая с плеч Адели ранец, он небрежно бросил его на пол, ведя ее за руку в зал, где, как оказалось, их ждали какие-то люди.

В комнате сидела мачеха, раскрасневшаяся и тоже в приподнятом настроении, видимо, от выпитых рюмок, которые горой стояли на столе вперемежку с какими-то закусками. Она радостно поприветствовала Аделю, блаженно расплылась в беззубой улыбке и стала что-то комментировать незнакомой женщине о том, какую красивую дочку они вырастили на старости лет.

Аделина ничего не понимала. Ее усадили за стол и представили на вид очень приличной женщине в цветастом платке, которая внимательно разглядывала девушку, и ее молодому сыну, тоже не отводившему от нее своего пристального взгляда.

— Да ты покружись, покружись, Деличка, — ни с того ни с сего стала выкрикивать мачеха, пытаясь встать и дотронуться до падчерицы.

— Да незачем, апа, мы с сыном и так видим — это настоящая красавица, как вы и говорили.

— А какая умница: учится хорошо, все сама по дому делает. Мы, к сожалению, ей в этом не помощники — все допоздна работаем, устаем, прибавил отец и положил на плечо дочери свою тяжелую руку.

— Хорошо учится или плохо — это теперь не важно, тепло сказала женщина и без разрешения стала гладить длинные каштановые волосы Адели, — замужем другое важно.

— Замужем? — распахнула от удивления свои глаза на отца Аделина, — о каком замужестве идет речь?

— А, что ты так смотришь? Когда-нибудь этот вопрос обязательно встал бы. А тут Галина Маратовна сама пришла, рассказала, где и как ты будешь жить, сына вон своего, богатыря показала. Хороший перспективный парень: работает, первый разряд уже имеет в двадцать лет-то! Как за каменной стеной будешь! А я — не вечный, да и сердце у меня за тебя болит, дочка. Жизнь, я знаю, у тебя не сладкая, — сказал отец и крепко прижал дочь к груди.

— А если понадобится разрешение родителей, мы подпишем, — резюмировал отец, не отпуская из объятий похолодевшую фигурку дочери.

— Я не собираюсь замуж, папа, — тихо простонала Адели.

— Пойдешь, родная, пойдешь, для тебя это лучше всего сейчас. Не ровен час, кто за тебя постоит, кто заступится? А тут семья приличная, с достатком. Я буду спокоен за твое будущее.

— Я не пойду замуж, папа, — твердо сказала Аделина, вырываясь из отцовских объятий. Он дал ей освободиться и с неудовольствием посмотрел на нее. — Ну зачем ты все портишь, дочка? Зачем свой характер показываешь? Я же говорю, это мое тебе благословение, такую свадебку сыграем — все помнить будут. Семья приличная, — и будто в подтверждение своих слов, он указал своей мощной рукой в сторону матери с сыном.

— Я не вещь какая-нибудь, чтобы за меня решать, когда мне замуж выходить, папа. Ты просто пьяный. Сам подумай, что ты делаешь!?

— Ну что ты такое говоришь, Деличка. Все уже решено. Парень-то хороший, я бы за плохого не дал согласия, — все повторял отец.

Аделя не могла поверить в происходящее, переводила взгляд с черных замутнённых глаз отца на осоловевшую мачеху, и волна отчаяния и безысходности медленно стала накрывать ее. Перед глазами поплыли, будто отражаясь в кривых зеркалах, темнеющие картинки праздничного стола в угаре, разливающихся рюмок, этих незнакомых ей людей, пьяных отвратительных гримас отца и мачехи, которые желали продать ее, словно скот. Сердце превращалось в черный тяжелый камень.

— Если бы жива была мама, — вдруг прокричала Аделина, — она бы такого не допустила! Что ты делаешь, папа?! Ты сошел с ума!

Отец привстал, желая схватить ее, но она резво рванула из его объятий в сторону выхода, от чего он неуклюже с грохотом свалился с табуретки.

— Домой придешь — убью! — помахала грозная фигура великана с пола.

— Ну что вы так строго! Одумается. Конечно, новость неожиданная, да в ее возрасте все мечтают замуж выйти побыстрее. Вот с подругами посоветуется — сама придет прощения просить. Не беспокойтесь! Мы все понимаем с сыном. Мы подождем.

Мачеха выпила еще одну рюмку, и ее раскрасневшаяся физиономия расплылась в неловкой улыбке:

— Бесстыжая … Своего счастья не понимает, — сказала она.

* * *

Аделя вылетела из подъезда и, сама себя не помня, побежала. Она не чувствовала головы, вместо нее была одна большая пустота, где поселилась ужасающая мысль, о которой девушка боялась даже подумать. Ее ноги убыстряли ход, будто убегали от этой отчаянной мысли, что она люто и страшно, от всей своей маленькой птичьей души ненавидит этих людей, сама даже не подозревая, что способна на такие сильные чувства. Это напугало ее и приводило в сильное отчаяние.

Горькие слезы текли по щекам, обжигая юное лицо, и она спрашивала себя, чем заслужила такие несправедливые испытания. Разве мало ей было этого сиротского существования, этих невзгод, лишений, этого безысходного нищенского положения, этих унижений и грубых оскорблений со стороны взрослых и одноклассников?! Так напоследок ее хотели лишить последнего, что грело ее в те ненастные дни одиночества и тоски по матери, по безвозвратно потерянным счастливым дням в кругу семьи, что робким ростком питало ее тонкую фигуру и нежную душу, — надежду любить и быть любимой.

Где ты, мамочка?! Как ты могла оставить меня одну? Зачем тогда ты меня родила? Зачем я? — кричало отчаянно сердце бегущей в темноте девочки.

От такого последнего крика души, от навалившегося горя, она и вовсе потеряла рассудок и опасно неслась куда-то с закрытыми глазами, полными слез.

А когда открыла их, к своему ужасу обнаружила, что стоит у калитки в дом недавней знакомой, выдававшей себя за гадалку. И про себя с упавшим сердцем отметила, что и тут ей не везет. Она могла попасть куда угодно, а ноги ее принесли в самое не благоприятное для нее сейчас место. И что она здесь делает?

Аделя оглянулась вокруг и почувствовала странную тишину: собаки не лаяли, на улицах ей никто не встречался. Как она добралась сюда так незаметно? Еще более странным было увидеть открытую дверь, как будто кто-то ждал ее. Или это случайность? Хотя какие тут могут быть случайности — открытые двери в ночной час да в таком жутком месте.