Либидо – это просто - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Можгинский cтр.№ 5

Что же выступает в качестве оральной травмы? Почему агрессии мало, а сомнений много? Скажем, у ребенка до года произошла длительная разлука с матерью. Она спровоцировала депрессию: плохой сон, снижение аппетита, плаксивость, пугливость. Отнятие от материнской груди на длительное время тоже является для младенца стрессовым моментом. Оно переживается им как «наказание-возмездие». В дальнейшей жизни любое подобное событие – незначительный стресс, разлука – вызывают тревогу, депрессию, преувеличенное ощущение ужаса пустоты и одиночества.

Удовлетворение орального инстинкта в раннем детстве должно благотворно влиять на человека. У тех индивидуумов, которые не испытывали стрессов на первом году существования, которые «исправно» получали удовлетворение оральных потребностей, во взрослой жизни формируется привычка к дозированному, в рамках приличий, получению всяческих удовольствий. У них не бывает патологических влечений, неадекватных, болезненных порывов, приводящих к социальной дезадаптации. Дети, которые выросли в спокойной обстановке, в заботе, которых кормили грудью, меньше страдают неврозами.

Данные о протекании оральной фазы сексуального развития могут быть только ретроспективными. Мы можем, на основе анамнеза, оценить этот период в целом: болезни матери, неполные семьи, пьянство, садистические черты характера родителей, брошенность детей. Клиницисты словно перебрасывают мостик от настоящего состояния больного к его возможным оральным деформациям. Мы узнаем об эмоциональном отвержении в раннем возрасте, о ранних стрессах, позднем начале кормления грудью, недостатке ласки, родительского тепла и т. д.

Именно так произошло с больной Б., 17 лет. Ее мать избегала близкого контакта с ребенком, кормила грудью только до трех месяцев. Родители заставляли девочку соблюдать строгий регламент поведения, приема пищи и т. д. В последующем жестко контролировали ее поведение, круг общения, чтение, просмотр телепередач. С 13 лет Б. стала проводить время в антисоциальной компании, прогуливала школу, алкоголизировалась, дралась, сделалась «панком». Со своим знакомым жила в заброшенном деревенском доме. Изумленные родители и не подозревали, что подсознание девушки восстанавливало справедливость, добирало свое, стремилось получить свою часть «орального пирога». Отсюда – неудержимая тяга к наслаждению «битвой жизни».

Другая больная, тоже 17 лет. Ее мать по характеру странная, эмоционально-лабильная, к дочери всегда относилась без теплоты и заботы, игнорировала ее просьбы, проявляла бездушие и жестокость. В раннем возрасте отвергала ее просьбы, желания, считала, что все капризы должны пресекаться. Отец алкоголик, с семьей не живет. В 14 лет девушка начала посещать компании подростков, увлекающихся книгами Толкиена. Стала конфликтной, негативистичной, выгоняла мать из дома. Обливала водой кошку и выбрасывала ее зимой на балкон. На замечания матери начинала крушить в доме мебель, однажды выбросила из окна телевизор.

В разговоре у девушки отмечались живые эмоциональные реакции, достаточно адекватная самооценка, проявлялась обида на мать, которая абсолютно не учитывает интересы дочери. Как-то мама смотрела телевизор, не обращая внимание на просьбы дочери сделать потише звук. Со слов больной, она «словно меня совсем не слышала, как будто меня вообще не существует». Свои поступки девушка объясняет стремлением к утверждению себя в глазах матери: «хотела показать ей, что я есть»!

Всегда можно увидеть некие опорные пункты, которые позволяют с большой степенью уверенности выстраивать схемы бессознательных конфликтов. Неполные семьи, жестокость, алкоголизм родителей, дефекты воспитания по типу безнадзорности и проч. ведут к нарушению ранних «объектных отношений» накладывают печать на всю последующую жизнь, определяют сопровождающие ее стереотипные психопатические и невротические реакции. Разлука с матерью, жестокость, гипоопека ведут к утрате детского ощущения всемогущества. А это важное, «нормальное» для ребенка чувство! Когда объект раннего либидо (мать, отец) находится близко, всегда «под рукой», ребенок чувствует себя способным к удовлетворению своих потребностей («всемогуществу»). При вынужденной разлуке ребенок воспринимает родительский объект отдельно, он отдаляется от него. В этих случаях стремление к всемогуществу вынужденно трансформируется в агрессивность, в завоевание «места под солнцем». Но свято место, как известно, пустым не бывает: если нет родительского объекта, можно выбрать другой объект для пристанища своего либидо. Так возникает идолопоклонничество. Ребенок привыкает к поиску заменителей родительских объектов. Создается иллюзия легкой замены объекта либидо. Впоследствии подобный механизм может способствовать появлению той или иной зависимости. Алкоголь, наркотики, игры, секты, экстремальные группировки становятся такими эрзац-объектами. Они-то как раз позволяют, будто по мановению волшебной палочки, удовлетворить потребность в тепле и спокойствии. Вот так просто взять и удовлетворить ненасытное желание нирваны.

На втором и третьем годах жизни ребенка меняется источник сексуального наслаждения. Если раньше источником были губы, рот, желудок и кожа, то теперь же наступает черед прямой и сигмовидной кишки. Эротическое удовлетворение достигается двумя путями: опорожнением либо задержкой каловых масс. Само опорожнение раздражает рецепторы кишки. Равным образом, задержка кала тоже расширяет кишку, усиливает давление на рецепторы. И то, и другое приводит к приятным ощущениям, почти сексуальным. Возникает еще и чувство могущества, способности к манипулированию: захочу – отдам, захочу – оставлю. Подобным образом формируется контроль над удовольствием. Возрастает степень самостоятельности в достижении сексуального удовлетворения, ублажения своего либидо. Ведущим является аутоэротический (а значит, нарциссический) механизм, ибо ребенок удовлетворяет себя сам.

Необходимо остановиться на следующих принципиальных моментах. Ребенок начинает чувствовать, что родители проявляют интерес к его анальным действиям. Они следят за тем, как он ходит на горшок. Впервые у него появляется комплекс переживаний и действий, которые можно обозначить как садизм и мазохизм. Само выделение «отработанного», «разрушенного» объекта можно считать эквивалентом садизма. Задержка этого выделения может использоваться ребенком в качестве враждебного акта по отношению к родителям, проявляющим по данному поводу чрезмерную озабоченность. «Родители хотят, чтобы я регулярно какал, был опрятен, а я буду пачкать штаны! Захочу – пойду по-большому, захочу – не пойду». Это – садизм. Мазохизм же в анальной фазе выступает как переживание ребенком болезненных ощущений при задержке кала, имеющих аутоэротический оттенок: и приятно, и больно.

Анализ анальной стадии затруднителен, поскольку ее компоненты максимально вытеснены взрослой личностью. Мы можем только теоретически констатировать тесную связь анальных переживаний с садизмом и мазохизмом. Мы также знаем некоторые характерологические особенности людей, у которых в детстве анальная фаза протекала «негладко». У таких людей, когда они уже взрослые, происходит регресс (возврат) к этой фазе жизни. Взрослый человек возвращается назад, к своему анальному прошлому. У невротиков и аутистов можно наблюдать страх перед туалетом, стремление задержать кал или, напротив, его недержание.