– Циферблата.
– Ага. Без циферблата.
– А зачем он нужен, если Свелгя всегда знает точное время? – удивился дедушка Оскар.
Дети озадаченно промолчали. Действительно, дедушка Оскар прав – зачем нужен циферблат и стрелочки, если время тебе и так подсказывают?
– А почему ты называешь кукушку ласточкой? – спросила Матильда.
– Потому что, деточка, эту кукушку зовут Ласточкой.
– Почему ласточкой, если она кукушка?
– А я почём знаю? Она сама выбрала себе такое имя.
– Как это сама? Она же… механическая! Она не может выбирать себе имя!
– Ага. А живая кукушка, значит, может? – хитро прищурился Шоколадный дедушка.
Дети захихикали.
Дедушка Оскар открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг заметил на той стороне улицы кондитерскую Сварре Нильсена.
– Кондитерская! Айда туда!
И он поспешил к пешеходному переходу. Чтобы не отставать, Мартин вцепился в дедушкину руку. Ладонь дедушки была не липкой.
– Нужно поторапливаться, – шепнул он сестре. – Давай пока не отвлекать его разговорами.
– Давай, – кивнула Матильда.
Мартин с благодарностью глянул на неё. С тех пор как приехал дедушка, она не сделала брату ни одного вредного замечания. Да и Мартину не хотелось её задирать. Определённо, приезд дедушки пошёл им на пользу и отбил охоту ссориться. Дедушка Оскар уже собирался открыть дверь кондитерской, но тут она сама распахнулась, и на улицу выскочили три старушки.
– Извините! – растерялся дедушка и посторонился, чтобы пропустить старушек.
– Ни пройти ни проехать! – буркнула одна из них, и старушки с удивительной прытью припустили по улице.
– Вот это да! – удивлённо развёл руками дедушка Оскар.
Он хотел ещё что-то добавить, но тут увидел заставленные сладостями витрины кондитерской. Через секунду он уже бегал по магазину, восторженно приговаривая:
– Кексы! Печенья! Торты! Рогалики! Конфеты! Пожалуй, я остаюсь здесь жить!
– Вряд ли Сварре Нильсен тебе это разрешит, – засомневался Мартин.
– Да? А жаль! Я бы спал на потолке, а проголодавшись, протягивал бы руку к витрине и брал что-нибудь вкусненькое.
– Ага, и мелюзга со всей округи прибегала бы поглазеть на тебя, – фыркнула Матильда.
– Ну и пусть, я очень люблю детей. Я бы играл с ними в разные игры и рассказывал сказки. А ночью, когда кондитерская закрывается, устраивал бы себе пир. Съедал бы все до последней крошки!
– Целую кондитерскую даже ты не осилишь! – рассмеялся Мартин. – Тут же одних тортов штук сорок. А уж конфет и печенья просто завались!
– Ты плохо меня знаешь! – усмехнулся дедушка Оскар и схватил горсть шоколадных конфет с фундуком. – Ох, до чего же я проголодался! Как будто целую неделю ничего не ел!
– Конфеты сначала нужно взвесить и оплатить! – напомнила ему Матильда.
– Зато булочки взвешивать не надо. Я могу съесть одну или даже пять и только потом заплатить. – Дедушка Оскар схватил с прилавка румяную булочку с ванильным кремом и отправил её в рот. И сразу же вытаращил глаза: – Фу, что это за гадость?!
– Тебе не понравилось? – удивился Мартин.
– Ещё бы – ваша булочка ужас какая горькая!
– Не может этого быть! – возмутился Сварре Нильсен.
– Она такая горькая, словно вместо сахара в тесто положили перец! Дай хоть шоколадом заем. – И дедушка одним махом проглотил шоколадку с фундуком и снова изумлённо уставился на кондитера. – Вы что, издеваетесь? Она тоже горькая!
– Макаруны солёные! – расстроился мальчик в синей бейсболке, которому мама наконец купила вожделенные печенья.
– Как это солёные? – подскочил Сварре Нильсен. – У нас самое сладкое печенье во всём Бергене!
– Клянусь матушкиными вафлями с клубничным вареньем – горькие! – смахнул слезу Шоколадный дедушка, откладывая в сторону ягодное пирожное.
– Солёные! – кричал мальчик и топал ногами.
– Фу! – поморщился Мартин, попробовав булку-ракушку с корицей. – Булочка тоже горькая!
– Да этого просто не может быть! – потерял самообладание хозяин кондитерской. – У нас всё очень свежее и…
Он схватил с прилавка песочное пирожное, откусил кусочек и… скривился так, словно проглотил лягушку!
– Ну? – спросил Мартин. – Вкусно?
– Нет, – честно признался Сварре Нильсен. – Горькое и пахнет имбирём. Но как? Почему?
– Давайте попробуем ещё что-нибудь! Это чизкейк? – навис дедушка Оскар над тортом, украшенным клубникой.
– Свежайший, нежнейший, сладчайший чизкейк! Из первосортного сливочного сыра!
Дедушка внимательно рассмотрел торт со всех сторон и, удостоверившись, что на вид с ним всё в порядке, взял себе кусочек.
– Ну как? – с замиранием сердца выдохнул Сварре Нильсен.
Вместо ответа дедушка Оскар выплюнул кусочек чизкейка себе на ладонь и уставился на кондитера.
– Может, хоть миндальный торт сладкий? – неуверенно предположила Матильда.
– Мы не можем попробовать миндальный торт! Его заказали Эббесены на крестины сына. Через час папа Эббесен должен забрать его!
– Тогда мы просто обязаны его попробовать. Потому что, если торт горький или солёный, он испортит им праздник! – И Матильда аккуратно, стараясь не задеть украшавшие торт крохотные норвежские флажки, отломила кусочек самого верхнего миндального колечка.
Кольцо оказалось таким жгуче-острым, что Матильда так и замерла с высунутым языком. Слёзы градом катились по её щекам.
Сварре Нильсен застонал, схватился за голову и заметался по кондитерской. В магазин к тому времени зашли ещё несколько покупателей. Они пробовали сладости и удивлённо разводили руками. То и дело раздавались их расстроенные возгласы:
– Конфеты солёные!
– Пирог отдаёт горечью!
– Булки с заварным кремом жгуче-острые!
– Караул! – не выдержал Сварре Нильсен. – Всё пропало! Я погиб!
– Я нашёл сладкую конфету! – вдруг раздался голос дедушки Оскара.
– Где? Где сладкие конфеты? – подбежал к нему Сварре Нильсен.
– Я её на полу нашёл, она под прилавок закатилась, – облизнулся дедушка Оскар. – Всё остальное горькое, солёное и невкусное. Кто вас учил так готовить?
– Может, ваш кондитер перепутал сахар с солью? – предположил кто-то из посетителей.
– У моего кондитера три королевских диплома! – возмутился Сварре Нильсен. – Он не мог перепутать соль с сахаром!
– Я знаю! – подскочил мальчик в синей бейсболке. – Сладости специально испортили! Я только что догадался! Это сделали старушки!