Большая книга грузинских сказок и легенд - читать онлайн книгу. Автор: Мака Микеладзе cтр.№ 5

Увидел однажды маленький Цотне очокочи, закричал: «Мижержелиду!» (то есть «Горю! Горю!»). Никакого вреда очокочи не смог причинить мальчику — тот бежал, пыль на дороге столбом стояла. Очокочи хлебом не корми — дай кому-нибудь навредить: то у охотников трофеи отберёт, то у пастухов скот угонит, то сети рыбакам разорвёт. Выстрелишь — заорёт, в грудь обеими руками ударит. «Во-о!» — кричит, а горы вторят: «Ву-у!» В таком случае лучше поскорее ноги унести. Очокочи бывают маленькие и большие. Девочки и мальчики ростом с ноготок не страшны, но злые и сварливые, с некрасивыми манерами — плюются, проклинают, всё на своём пути ломают, неприличными словами ругаются. В отличие от больших, низкорослые очокочи любят спать, отдыхать: подерутся, отлупят друг друга и засыпают.

Один маленький очокочи на солнышке грелся, хотел мир изучить, да ничего, кроме своего пуза и шипа, выросшего на груди, не видел. Заметил, что тень от шипа весной, летом и зимой разной длины. Удивился, присмотрелся и сделал вывод: во время завтрака шип в одном месте, во время обеда — в другом, а к ужину ещё куда-то передвигается. Думал, думал и додумался до солнечных часов и солнечного календаря. Признали самого маленького самым наблюдательным, даже большие очокочи к нему приходили и время спрашивали. Вот как бывает, пошевелишь мозгами — и решишь задачку.

Очо, то есть половинка, пинтре — господин. Если полбуйвола звали Очокочи, то полкозы, повелителя зверей с козьим хвостом, — Очопинтре. Он был полубогом и на ходулях ходил, потому что имел полуноги и, стоя на высоких палках, на землю ногой не ступал. Взбирался на ходули Очопинтре и бегал по лесу, заметив охотника, зверей и птиц предупреждал — прячьтесь, охотник идёт. Но охотники всё же умудрялись убивать зверей. Опечаленный Очопинтре блуждал по лесу и, устав, присоединялся к сидящим у костра пастухам, выпрашивал у них табак и курил вместе с ними, да и от водки не отказывался, выпивал до трёх рожков, а развеселившись, начинал озорничать: то шапки пастухов прятал, то бурдюки, — а под утро, когда костёр догорал, — исчезал. Пьяный никому не вредил, но, рассердившись, мог ослепить, обижался, если не называли счастливчиком, любил подарки. Особенно вышитые рубашки размером в ладошку и отцовские ложки величиной с ноготок. Люди старались ублажить его, вешали на ветки рубашки, пуговицы, рожки. Очопинтре радовался, смеялся и посылал им благословение. Свирель Очопинтре оплакивает зверей и радует охотников, потому и одна половина очо плачет, а вторая — смеётся. Грузины умеют плакать сквозь смех и смеяться сквозь слёзы — видно, Очопинтре их научил.

Сказано: и лес уши имеет, а луг — глаза. Но за лесом следят. Ткаш — лес, мафа — царь, а Ткаш-мафа почему-то лесная царица. Белее и светлее, чем она, женщину не найти. Неземные густые волосы по влажной земле, как свадебный наряд невесты, расстилаются, ночью в волосах светлячки отдыхают, болотного цвета глаза любовью к лесу светятся. Она оберегает, заботится об оленёнке и воронёнке, о божьей коровке и еле пробивающихся ростках; ходит неслышно, но уж если голос подаст, то с ума сведёт — её голос подобен журчанию ручья, шелесту листвы, пению жаворонка, поэтому только руками и пальцами разговаривает. Если покажет десять пальцев — не отвечай, повернись и уйди. Один палец означает, что будешь на неё работать один месяц. Ясно, что значит десять пальцев — трудиться десять месяцев. Ну, а разве не приятно работать в лесу? Только помни, убьёшь дрозда или срубишь молодое деревце — заманит Ткаш-мафа в лес и волосами задушит. В народе говорят: «Лесная царица ликом прекрасная, сердцем печальная. Лес почернеет, мраком покроется, если царица вдруг разъярится». Ткаш-мафа в ущелье хранила волшебную расчёску, спускалась туда и расчёсывала волосы. Узнал об этом один мужчина, нашёл и спрятал эту расчёску. Ткаш-мафа, увидев пропажу, подняла такой крик, что в домах посуда вдребезги разбилась. Выбежали сельчане, стали стрелять. Попала первая пуля в Ткаш-мафу и убила её, но вторая опять к жизни вернула.

Странная привычка была у Ткаш-мафы — не боялась она волков, а как собачий лай услышит — бросалась наутёк, потому и держалась вдали от людского жилья. Бывало, заманит красавец лесоруб её домой, у его жены и матери сердце тревожно билось, как бы с ума не свела и чтобы поскорее убралась из дома, волосы спящей лесной девы молоком обливали.

Ткаш-мафа и от Очокочи скрывается, который её преследует и любви просит. Испуганная Ткаш-мафа мчится как ветер, с пронзительным криком, но если вдруг их пути пересекутся, не отступит, поборется, на месте их поединка трава не растёт, словно огнём или лавиной по земле прошлись.

Верно сказано: «В лес дремучий без топора не ходят!»

Есть вода — существуют и водяные. Обитатели водного царства живут кто в море, кто у моря или реки. Если у леса есть царь, чем вода хуже? Цкаро — вода, мафа — царь, но Цкариш-мафа тоже женщина-царица, а вокруг неё русалок бесчисленное множество. Цкариш-мафа живёт вблизи реки. Её волосы похожи на волны, тело — прозрачное, прохладное, одежда из тени деревьев соткана, бирюзовые глаза бездонные, как озёра, ресницами из камыша прикрыты. Никто не смеет обижать обитателей водного царства. Цкариш-мафа тоже имеет волшебную расчёску; если её найдёт человек, то Цкариш-мафа за ним последует и в дом счастье, изобилие, здоровье принесёт, но худо будет тому, кто потеряет или сломает гребень, — проклянёт его царица. Весной она собирает дождинки, брызги, капли и в дар морю рекой посылает. Злой дух Бугра покоя Цкариш-мафе не даёт. Замутит, всклокочет своим огромным хвостом воду, разбушуется, разволнуется спокойный поток, закрутится водоворот — разнесут волны мосты, разметут мельницы, заманят человека в глубину и утопят. Сам Бугра на лучину похож — тёмный, обманчивый, подлый, грозный. Говорят, злому человеку лишь бы зло совершать, его стороной обходить надо, как и недобрую воду. Умный человек к зловещему потоку не приблизится.

Цкариш-мафа следит за русалками и водяными. Немало путников видело этих огненно-рыжих, белокожих темноглазых девиц — то с хвостом, то с ногами. С рассвета до заката волосы расчёсывают, ногти подпиливают, потом начинают развлекаться: петь, танцевать, хохотать, в водопаде купаться, а в лунные ночи и вовсе неукротимыми становятся — прокрадываются в деревню и, на кого обиду держат, у тех корзины, плетёнки, бурдюки забирают, садятся в них и плывут по реке с песнями, а потом разбегаются кто куда.