Походный барабан - читать онлайн книгу. Автор: Луис Ламур cтр.№ 120

И снова дружески улыбнулся:

— Ты можешь помочь мне, Кербушар. Я послал за тобой, потому что мне было известно, как почитают тебя некоторые из лучших врачевателей Кордовы за твои познания в медицине.

— Ты нуждаешься в лекаре?

— Не я… Другой человек. Любимый раб… Ты, я уверен, не откажешь мне?

— Я принес клятву Гиппократа. Я никому никогда не откажу в помощи.

— Прекрасно! — Он резко поднялся (за разговором мы успели поесть). — Ты приехал издалека… Поговорим утром.

Меня отвели в отведенный мне спальный покой, куда ещё раньше доставили мои седельные сумки и поклажу.

Дверь закрылась, и я услышал, как щелкнула задвижка массивного замка. По каменному полу коридора снаружи зашаркали шаги. Стало быть, я заперт, и у двери поставлена стража.

Я быстро пересмотрел свои вещи. Веревка исчезла!

Значит, я в западне.

Помещение, где лежал мой соломенный тюфяк, выходило на внутренний двор. Ни одно из окон не было обращено к наружной стене крепости, а если бы даже и было такое окно, то им нельзя было бы воспользоваться, потому что мы были слишком высоко над землей. Не поможет здесь и мое искусство лазать по голой скале, которое выручило меня в Испании. Махмуд должен знать об этом, ведь именно из-за его предательства оказался я тогда в тюрьме.

Перемена в Махмуде обеспокоила меня. Теперь он уверен в себе, потому что в руках у него появилась власть. По этой причине он стал сильнее и опаснее. Что бы он ни замышлял насчет меня, это могло быть только зло. Каждое мгновение мне нужно держаться с ним начеку.

Однако прежде всего я должен отыскать отца и место, где его держат. Кроме того, мне нужно выяснить порядок смены караулов и посмотреть, нет ли другого способа бежать из Аламута. И нужно как-то дать знать отцу, что я здесь, ведь он знает здешнюю обстановку лучше, чем я, и он, конечно же, думал о побеге.

Аль-Завила мучил моего отца, и теперь я знал, почему. Мой отец страдал из-за ненависти Махмуда ко мне.

Я тщательно рассмотрел свое положение. Синан, по-видимому, ничего не знает о моем присутствии. Но предположим, что Синана можно поставить в известность… А вдруг он заинтересуется моими познаниями в алхимии? У всех алхимиков, где бы они ни жили, есть общие интересы, и они часто делятся друг с другом идеями или химическими методами.

Аль-Завила, вдруг вспомнил я, это место на африканском побережье. Должно быть, Махмуд — выходец оттуда. Это знание мне ничем не поможет, но оно чуть-чуть проясняет картину. Подозреваю, что он бербер. Терпимые отношения между берберами и арабами — в лучшем случае временные. Надо думать, думать!..

А здешние стражники? Берберы? Скорее всего, нет. Здесь Персия, так что стражу, по-видимому, составляют персы, арабы или представители каких-то других народов Центральной Азии.

Дав знать Синану о моем присутствии, я в любом случае ничего не потеряю; а между тем, без сомнения, редко кому из правителей нравятся дела, творимые без их ведома. Махмуд аль-Завила в этом случае служит не своему господину, а себе самому.

Любимый раб, который нуждается в лечении? Да существует ли вообще такой? Или это просто приманка? Как только я вылечу раба — если он вообще есть, — меня можно будет уничтожить или самого превратить в раба.

Задув свечу, я подошел к окну и выглянул наружу, вниз. Горящий факел высветил прямоугольный двор, вымощенный камнем, и стены замка вокруг. Я рассмотрел надвратные башни, и движение, замеченное там, предупредило меня, что в этих башнях находится стража, которая, может быть, обходит и стены.

В свете факела блестели доспехи человека, стоящего на страже у дверей. Такой стражник мог стоять на посту и перед покоями самого Синана. Но, конечно же, это могла быть и кладовая, и оружейный склад, и вход в сокровищницу.

Где-то в этом муравейнике помещений и коридоров скрыт вход в ту самую потаенную долину, о которой шепотом говорили люди за сотни и тысячи миль отсюда.

Настолько был силен страх перед ассасинами Старца, что властители и цари Востока покорно платили ему дань, а те, кто вызывал его неудовольствие, умирали.

Для человека, которого он обрекал на смерть, не было безопасного места; ни мечеть, ни окружение многочисленного войска, ни присутствие священнослужителя или царя не в силах были спасти обреченного от смазанных ядом ассасинских кинжалов. Одурманенные гашишем и обещаниями райского блаженства в случае смерти на службе у Старца Горы, они совершенно не знали страха и не заботились о своей жизни. Многие из них умирали; но редко кого смерть настигала раньше, чем человека, убить которого их послали.

Вот имена только наиболее знатных, которые были лишены жизни: Низам аль-Мульк, визирь Малик-шаха, властителя Персии, и затем двое его сыновей в 1092 году; князь Хомса, убитый во время молитвы в главной мечети своего города, в 1102; Мавдуд, князь Мосула, убит в главной мечети этого города в 1113 году; Абуль-Музафар Али, визирь Санджар-шаха, и Чекарбег, двоюродный дед Санджар-шаха, в 1114 году; князь Марагха убит в Багдаде в присутствии персидского султана; визирь Египта убит в Каире в 1121 году; князь Мосула и Алеппо — убит в мечети, 1126 год; Мойинуддин, визирь Санджа-шаха, 1127 год; халиф Египта — в 1129 году; принц Дамаска — в 1134; халиф Мостаршид, халиф Рашид и Дауд, сельджукский князь, правитель Азербайджана, в 1135-38 годах; граф Раймонд Триполитанский в 1149; многочисленные попытки убить великого правителя сарацинов Саладина предпринимались в 1174 и 1176 годах.

Решение пришло ко мне внезапно. Я заговорил, бросая слова в тишину за моим окном, во двор, обнесенный каменными стенами, где звуки разносятся гулким эхом.

Звучным, повелительным тоном я произнес:

— Я желаю видеть Синана. Я желаю говорить с Рашидом ад-дин Синаном.

Голос снизу приказал:

— А ну отойди от окна! Тихо!

Я заговорил снова, несколько громче:

— Ты осмеливаешься отказывать мне в праве видеть Рашида ад-дин Синана?

Я говорил ясным, твердым голосом, и вызов мой громко прозвучал во дворе, отражаясь эхом от стен. Ни один из стражников не осмелился протестовать, ибо, если Синан обнаружит, что его намеренно держат в неведении, то покатятся головы…

Рассуждения мои были просты.

Махмуд — человек, которого эти стражники, судя по всему, боятся, а у людей, которых боятся, всегда есть враги.

Он недавно появился в Аламуте, и, без сомнения, имеются здесь такие, кого приводит в негодование и его возвышение, и его наглость. Насколько я знаю Махмуда, он властен, высокомерен и часто бывает несносен.

И, наконец, власть таких как Синан держится на шпионах, и, если он сам не услышит моих криков, то кто-то непременно доложит ему о происшествии.

Чтобы разузнать, что творится вокруг меня, где находится отец, и найти какой-то способ бегства, мне нужно время.