HotelPragueInn
Прага, Чешская Республика
Вспышка резанула по глазам, и он увидел собственные пальцы, скользящие по гладкой коже к маленькой впадинке под горлом. Чуть ниже висел хорошо знакомый ему кулон, который Саша обычно носила под одеждой. Однако сейчас одежда его не скрывала. Мгновение спустя картинка изменилась – и вот он уже смотрел не на матово-бледную кожу, а в карие глаза, и видел в них сомнение, смешанное с сожалением. Потом глаза сменили губы, едва заметно шевельнувшиеся, чтобы произнести всего одно слово:
– Войта…
В его видениях почти никогда не было звуков, а уж таких внятных – тем более. Ощущения присутствовали всегда и, как правило, не самые приятные. Вот и сейчас при кажущейся невинности образов он испытывал странное чувство опустошения и горечи.
– Войта!
На этот раз голос прозвучал настойчивее, и Войтех понял, что возвращается. Размытый образ Саши исчез, мир снова наполнился звуками: тихими разговорами, звоном посуды, далеким смехом.
Он моргнул и окончательно вернулся в реальность, вспоминая, что перед тем, как его накрыло, он стоял у «шведского стола» вместе с Сашей и выбирал, чего бы съесть на завтрак. Обилие вариантов в гостиницах всегда сбивало его с толку. Кажется, перед тем, как мир на несколько секунд исчез, Саша о чем-то спросила его и коснулась плеча. Она и сейчас его касалась, только теперь тонкие пальцы сжимались так крепко, что почти причиняли боль.
– Ты в порядке?
Он быстро посмотрел по сторонам, заметив, что несколько человек, сидевших ближе всего, встревоженно наблюдают за ними, а тарелка, которую он держал в руках до видения, валяется на полу вместе с тем незначительным содержимым, что он успел на нее положить. Следивший за порядком и наполненностью блюд официант стоял рядом, неуверенно глядя на него и не зная, стоит ему позвать врача или прибраться.
– Все хорошо, – заверил Войтех Сашу, а потом повернулся к официанту и повторил то же самое по-чешски, добавив извинения за беспорядок. Тот заверил его, что в этом нет ничего страшного, и принялся за уборку, а Войтех продолжил бороться с головокружением, все еще упираясь обеими руками в стол раздачи.
– Видение? – тихо спросила Саша, внимательно разглядывая его побледневшее лицо и продолжая сжимать плечо, как будто боялась, что он упадет, стоит ей только разжать пальцы. Она видела его во время этих странных «вспышек» прошлого и будущего, к которым до сих пор так и не смогла до конца привыкнуть, не раз и не два, поэтому легко смогла понять причину, по которой он так небрежно обошелся со своим потенциальным завтраком.
– Что-то вроде того, – неуверенно пробормотал Войтех, окончательно приходя в себя и наконец выпрямляясь. Теперь, когда он смог прокрутить в памяти возникшие перед глазами образы, его одолели сомнения: слишком уж это видение походило на некоторые его сны и фантазии.
Саша хотела спросить и о содержании видения, но в этот момент увидела, как за самым дальним столиком у стены, где сидели их друзья, Ваня Сидоров нетерпеливо поглядывает на них, балансируя на задних ножках стула, поскольку обзор ему закрывал высокий темнокожий мужчина, сидевший за соседним столиком.
– В таком случае тебе лучше сесть, – тоном, не терпящим возражений, заявила она, снова поворачиваясь к Войтеху и наконец отпуская его плечо. – Я сделаю тебе сладкий чай.
– Да я уже в порядке, – заверил тот и потянулся за новой тарелкой. – Такие мелкие вспышки только дезориентируют ненадолго, а в остальном проходят почти без последствий. Однако от сладкого чая я не откажусь, – добавил он с улыбкой.
Убедившись, что он действительно в порядке, и следующая тарелка не повторит судьбу своей предшественницы, осколки которой официант как раз сгребал в совок, Саша отошла к соседнему столику, где стояли чайник, чашки с блюдцами и несколько видов чая.
В Прагу они прилетели накануне вечером: Войтех с Сидоровыми из Москвы чуть пораньше, Саша с Невом из Санкт-Петербурга на сорок минут позже, но встретились еще в аэропорту. Карел Дворжак, старший брат Войтеха, позвал их «в гости» так неожиданно, что никто не успел толком подготовиться, а потому пражская квартира Войтеха, которую он сдавал через агентство ввиду ее ненадобности, оказалась занята. Ему пришлось поселиться в отеле вместе со всеми. Узнав, что они больше не привязаны ни к какому району города, Ваня тут же заявил, что жить они будут в его любимом отеле. Никто даже не удивился, когда выяснилось, что отель этот располагается в самом туристическом центре Старой Праги, на Вацлавской площади, со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе заоблачными ценами за номера. Туристов в начале октября оказалось уже не так много, как летом или во время рождественских ярмарок, поэтому свободные номера нашлись без проблем.
Надо отдать должное отелю, стоимость свою он оправдывал по полной программе: персонал говорил на нескольких языках, в том числе и на русском, номера были чистыми и уютными, ресторан – великолепным, и даже завтраки, ради которых приходилось спускаться в своеобразный подвал по длинной лестнице – сытными и разнообразными. Правда, Саша все равно нашла к чему придраться.
– Сидоров, как насчет поменяться со мной комнатами? – предложила она, когда они с Войтехом вернулись за столик. – Мне как-то не очень прикольно, что окно в моей ванной выходит прямиком на площадь, учитывая всего лишь третий этаж и наличие напротив магазина с огромными окнами.
– А что тебя смущает? – с невинным видом поинтересовался Ваня, лениво пережевывая колбаску и нагружая вилку яичницей для следующего захода. – Вид не нравится? Вроде красивая же площадь, Витек, скажи?
Войтех, как обычно, не отреагировал, сделав вид, что не представляет, кого Ваня называет «Витьком».
– Меня смущает то, что если я захочу принять душ, то не я буду смотреть на площадь, а площадь – на меня, – пояснила Саша. – Если ты не понял, объясняю: окно не просто в ванной комнате, оно на той стене, где стоит ванна.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Лиля, отвлекаясь от завтрака, – там же жалюзи есть. Закрыла – и никто не видит.
– Судя по твоей осведомленности, у тебя в ванной такое же окно. Похоже, нам вчера попался администратор-извращенец.
– Если хочешь, я могу с тобой поменяться комнатами, – внезапно предложил Лиле Нев. – В моей ванной окна нет совсем.
– Спасибо, но ты же понимаешь, что мы едва ли тут задержимся, а этим утром душ я уже приняла.
Ваня открыл рот, чтобы как-то повысить градус шутки, но потом вдруг понял, что в коротком диалоге сестры и старшего товарища его кое-что смущает.
– А когда вы успели перейти на «ты»?
Нев то ли в силу возраста, то ли в силу воспитания вот уже два с половиной года держал со всеми дистанцию, продолжая обращаться ко всем на «вы», и остальные отвечали ему тем же.
Лиля пожала плечами и улыбнулась Неву. Тот, как ни странно, даже не смутился.