Одиночка - читать онлайн книгу. Автор: Луис Ламур cтр.№ 10

Дэйв быстро оглянулся, удивившись, что дочь заговорила первая.

— Смотри, дым!

Откуда-то из-за гребня горы высоко в небо поднимался серый столб дыма. Клубясь, он прервался один раз, потом второй. Сзади, севернее их последней ночной стоянки, на фоне ясного неба змеился еще один дымок.

— Давай перекусим, — предложил вдруг отец. — Позже не будет возможности.

Дэйв оглядел горы. Там, повыше, можно найти укромное местечко. Вынув винчестер, он направился к скалам. Некоторое время отец и дочь двигались вдоль хребта, не приближаясь к нему, потом Спэньер резко повернул и въехал в расщелину. Только убедившись, что там никого нет, жестом позвал Ленни и помог ей слезть с лошади.

— Не густо! — как бы извиняясь, сказал он, заглянув в сумку с едой и обнаружив, как мало там оказалось припасов.

Мужчина, имеющий семью, должен обеспечить ей определенный достаток. Он понял это, еще когда жил с женой. Только много позже до него дошло, как она любила его, если так спокойно довольствовалась тем малым, что он имел. Открытие тогда повергло его в шок. Дэйв не считал себя привлекательным мужчиной. И то, что его полюбила замечательная женщина, потрясло его до глубины души. С этого дня служение ей стало главной целью его жизни.

Ленни отец обожал, но никогда не чувствовал себя рядом с ней свободно, раскованно… Скорее всего, причиной тому была школа, в которую она ходила. Сам он никогда не учился и едва мог читать и писать. Когда дочь внезапно повзрослела, он просто растерялся, хотя изо всех сил старался не показывать виду. Плохо зная женщин, Дэйв зачастую не понимал, что ею движет, и очень тревожился, потому что по природе был человеком серьезным, с сильно развитым чувством долга.

Мысль о том, что порядочной женщине может нравиться, когда ее обнимают, не укладывалась в его голове. Его жена… Впрочем, жена в его сознании стояла особняком. Он не мог сравнить ее ни с одной другой женщиной. Больше того, как бы даже вообще не причислял ее к этой категории. Она отличалась от всех. Она была совершенно особенной.

В узкой расщелине между скал, откуда открывался неплохой обзор, на месте старого кострища, оставленного кем-то, Дэйв развел совсем маленький костерок из высохших ветвей мертвого кедра. Сухое дерево не давало дыма, только горячий воздух волнами колыхался над огнем. Пока Спэньер хлопотал у костра, он опять вспомнил о Консидайне.

Будь то бандит, преступник или шериф, люди всегда, хотя бы по слухам, многое знают Друг о друге. Срабатывает сложная система взаимного оповещения

— это и условные знаки на ковбойских тропах, и почтовые кареты, и разговоры в салунах. Поэтому Дэйв мог с полным правом сказать, что знаком с Консидайном давно, знает его манеру носить оружие, сколько человек он убил и вообще, что он за птица.

Из-за нескольких нашумевших историй имена таких ганфайтеров, как Эрп, Хикок, Малыш Билли, Джон Ринго и Вес Хардин, были у него на устах, хотя многие другие ребята не только не уступали им, но кое в чем даже превосходили. А на ковбойских тропах так же хорошо были известны Джонни Буль, Джо Фай, Люк Коротышка, Джим Котрайт, он же Мыслитель, Джефф Милтон, Даллас Стауденмайр, Кинг Фишер и Бен Томпсон.

Консидайн имел репутацию решительного бойца, способного выстоять в любой перестрелке и умеющего без колебаний посылать пулю за пулей. В том суровом мире, где они все обитали, такие качества характеризовали его как настоящего мужчину.

Но у человека, избравшего путь преступника, нет перспективы. Погибнуть с оружием в руке или умереть в тюрьме — вот и весь набор. Спэньер окончательно решил, что его дочери не пристало водить дружбу с бандитом.

Однако, приняв такое решение, он тут же вспомнил, что и Пит Рэньон был и грабителем и бандитом, а теперь вот защитник закона и уважаемый гражданин. Люди Запада незлопамятны. Они могут простить все, кроме предательства и трусости.

Назойливая кенгуровая крыса осторожно подошла поближе и с любопытством вдыхала кофейный запах. Ленни отломила кусочек сухаря и бросила ей. Крошечное животное метнулось в сторону, сделав громадный для себя — футов семь — прыжок, затем остановилось, успокоилось и оглянулось. Видя, что погони нет, любопытное маленькое создание поспешно вернулось, совершило несколько кругов вокруг сухаря, обнюхало его и, наконец, цепко ухватив передними лапами, принялось грызть.

Покончив с трапезой, путники покинули ущелье. Солнце палило вовсю. Трещали цикады. Три диких свиньи пересекли тропу. В тени скалы гремучая змея беспокойно подняла голову и заиграла своей погремушкой, когда они проезжали мимо. Одинокий канюк лениво выписывал круги в раскаленном небе.

Спэньер думал о парнях, с которыми недавно расстался. Каково-то им сейчас?

— Ладно, — сказал он, вздохнув. — Дай им Бог удачи! Ленни взглянула на него. Ей не нужно было объяснять, кого он имел в виду. Она сама думала о них. О Консидайне, по крайней мере, о его темных, вьющихся кудрях. Как спокойно смотрел он в лицо отца, пренебрегая опасностью, но и на пулю не напрашивался! Он не сказал ни одного слова в свое оправдание -только в ее защиту. И никаких извинений.

— Папа!

Дэйв посмотрел на дочь и понял, что она больше на него не сердится.

— Как думаешь, они справятся? — спросила она.

Он помолчал немного, взвешивая все за и против, и, наконец, ответил:

— Если это вообще осуществимо, то они не оплошают. — А потом добавил: — Вся беда в том, котенок, что взять банк — полдела. Потом ведь тебя долго преследуют, и ты бежишь, что есть силы. Может, и ускользнешь, на сей раз, но невозможно всю жизнь удирать. Когда человек поднимает руку на закон, рука каждого честного человека поднимается на него самого. А главное, таким образом ничего не приобретаешь, ничего не накапливаешь. Кое-кто из этих людей, в конце концов, начинает понимать, как мало они преуспели за прошедшие годы. Я знал одного такого. О нем говорили, что ему всегда везет. На самом же деле треть своей сознательной жизни он провел в тюрьме, над ним висело два смертных приговора, а кормился он подаянием бывших компаньонов да других людей.

Спэньер прищурил глаза, глядя на горизонт, где волны горячего воздуха колыхались над пустыней.

На юго-западе тоже поднимался столб дыма.

Консидайн посмотрел на свои большие серебряные часы.

— Вы, ребята, придете в город без двадцати час. Я могу обещать вам десять… пятнадцать минут от силы. Харди стрельнул в него глазами: — А выдержите? Консидайн усмехнулся: — Он выносливый малый. — Эту его беспечную усмешку они хорошо знали. — Я еще выносливее. — Он поудобнее уселся в седле. — И никакой стрельбы. Только в случае крайней необходимости. Если начнется перестрелка, вы, парни, должны будете проявить себя как лучшие стрелки Запада. Я их знаю — соревновался с ними.

Отъехав немного, Консидайн оглянулся. Парни стояли рядом и махали ему вслед. У него на миг сжалось сердце. Они такие отличные, славные ребята. И зачем только ему понадобилось втягивать их в эту историю?