Операция "Трест". Шпионский маршрут Москва - Берлин - Париж - читать онлайн книгу. Автор: Армен Гаспарян cтр.№ 62

«Фамилия – Андреев-Эфрон, имя и отчество – Сергей Яковлевич, год и место рождения – 1893, 26 сентября, Москва, последнее место службы и должность или род занятий – был на учете в НКВД. В царской армии был прапорщиком. После того как большевики одержали победу в Москве, я поехал на Юг и вступил добровольно офицером в армию Деникина и был там до Врангеля включительно. Никаких штатных должностей я не занимал и в течение месяца болтался при штабе Алексеева. Точную дату вспомнить не могу, но помню, что это было во время первого Корниловского похода. С армией Врангеля бежал сначала в Галлиполи, а затем в Прагу. В Галлиполи голодал и жил месяцев пять в палатке. Единственно, чем я занимался, это вел группу по французскому языку из трех человек. В Константинополе я выдержал испытания, которые сдавал профессорской группе. Меня приняли на стипендию в Прагу. Я был организатором “Демократического союза студентов”, который вышел из белых организаций и занимал по отношению к белым военным кругам враждебную позицию. Редактировал издаваемый в Праге журнал под названием “Своими путями”…»

«Эфрон весь был еще охвачен белой идеей, он служил, не помню уж в каком полку, в Добровольческой армии, кажется, в чине поручика. Разговор двух бывших добровольцев был довольно странный. Я в белой идее давно разочаровался и говорил о том, что все было неправильно зачато, вожди армии не сумели сделать ее народной и потому белые и проиграли. Теперь я был сторонником замирения России. Он – наоборот, никакого замирения не хотел, говорил, что Белая армия спасла честь России, против чего я не возражал: сам участвовал в спасении чести. Но конечной целью войны должно было быть ведь не спасение чести, а победа. Ее не было. Эфрон возражал очень страстно, как истый рыцарь Белой идеи…»

«Добровольчество. “Добрая воля к смерти” (слова поэта), тысячи и тысячи могил, оставшихся там, позади, в России, тысячи изувеченных инвалидов, рассеянных по всему миру, цепь подвигов и подвижничеств и “белогвардейщина”, контрразведки, погромы, расстрелы, сожженные деревни, грабежи, мародерства, взятки, пьянство, кокаин… Где же правда? Кто же они или, вернее, кем были – героями-подвижниками или разбойниками-душегубами? Одни называют их “Георгиями”, другие – “Жоржиками”.

Я был добровольцем с первого дня, и если бы чудо перенесло меня снова в октябрь 17-го года, я бы и с теперешним моим опытом снова стал добровольцем. Позвольте же мне – добровольцу, на вопрос “Где правда?” дать попытку ответа.

Мой ответ: “Георгий” продвинул Добровольческую до Орла, “Жоржик” разбил, разложил и оттянул ее до Крыма и дальше, “Георгий” похоронен в русских степях и полях, “положив душу свою за други своя”, “Жоржик” жив, здравствует, политиканствует, проповедует злобу и мщение, источает хулу, брань и бешеную слюну, стреляет в Милюкова, убивает Набокова, кричит на всех перекрестках о долге, любви к Родине, национализме. Первый – лик добровольчества, второй – образина его.

Но не все добровольцы “не-Жоржики” убиты. Тысячи и тысячи их рассеяны по рудникам Болгарии, по полям Сербии, по всем просторам земным не только Европы, но и Африки, Азии, Америки. Многие, может быть большинство из них, после гражданской войны научившись умирать, разучились жить, потеряли вкус к жизни. Святое дело, которому служил, провалилось; жизнь, которую отдавал, осталась; Родина, ради которой шел на подвиг, – отвернулась и отвергла. И вот вместо жизни – прозябание, вместо надежды и веры – равнодушие.

Что делать и в чем дело?

Должен оговориться: я делю добровольчество на “Георгия” и на “Жоржика”. Но отсюда не следует, что каждый данный доброволец является либо тем, либо другим. Два начала перемешались, переплелись. Часто бывает невозможно установить, где кончается один и начинается другой.

И первейший наш долг, долг и перед Родиной, и перед теми, кто похоронен тысячами в России, и перед самими нами, освободиться наконец, в себе и вовне, от этого тупого, злого, бездарного “Жоржика”…»