Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 59

В последние годы своей жизни Садат демонстрировал редкостное упрямство, неожиданное для политика. Скажем, демонстративно предоставил убежище бежавшему в 1979 году из Тегерана иранскому шаху Мохаммеду Реза Пехлеви, которого никто не хотел принимать. Чем больше Садата в арабских странах поносили за союз с Западом, тем охотнее он демонстрировал особые отношения с США – словно назло своим врагам.

Садат стал любимцем западного мира – и врагом Востока. Жюри, составленное из таких признанных авторитетов, как Джина Лоллобриджида и Пьер Карден, включили египетского президента в десятку самых элегантных мужчин мира. Для арабского Востока это было уже чересчур…

Когда Садата убили, на Западе многие решили, что за этим стоит КГБ. Бывший государственный секретарь Соединенных Штатов Генри Кисинджер сказал тогда:

– Не подлежит сомнению, что на Ближнем Востоке поднялась радикальная волна, подпитываемая советскими секретными службами…

В реальности Садата убили сами египтяне.

Его смерть не привела к большим переменам в политике Египта. В отличие от Насера Анвар Садат более удачно выбрал себе преемника. Бывший военный летчик генерал Хосни Мубарак, спокойный и разумный, по существу развивал то, что было заложено Садатом.

Избавление от насеровского социализма позволило Египту превратиться в достаточно благополучную страну со стабильной экономикой. Мир с Израилем не только вернул Египту Синайский полуостров, но и избавил от необходимости постоянно вооружаться и ждать войны. Испорченные после Кэмп-Дэвида отношения с арабскими государствами постепенно восстановились.

Но Египет долгое время оставался единственной арабской страной, установившей дипломатические отношения с еврейским государством. Выстрелы в Анвара Садата остановили тех арабских политиков, которые тоже хотели бы принести своим странам мир.

Карлос часто вспоминал о Москве, с видимым удовольствием объясняя соратникам по борьбе разницу между черной и красной икрой. Он жаловался на то, что его вышвырнули из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы за пустяшное дело. Пока существовала советская власть, повторял, что хотел бы вернуться в Москву. Верил, что в Советском Союзе сможет спокойно обосноваться. В арабском мире он не чувствовал себя в безопасности.

Как и в истории с Ли Харви Освальдом, стрелявшим в Джона Кеннеди, пребывание в Москве послужило основой для предположений о том, что Карлос был завербован КГБ и всегда работал на Советский Союз.

Конечно, неплохо было бы просмотреть отчеты подразделения КГБ, обслуживавшего университет, – не встречается ли там имя венесуэльского студента Ильича Санчеса Рамиреса. Но сомнительно, что московские чекисты сумели разглядеть в юном плейбое и бонвиване будущего хладнокровного террориста. В то время это был полноватый приветливый юноша, безбородый, с пухлыми щеками, любивший хорошо поесть и погулять с хорошенькими девушками.

В 1968 году его приняли в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, потому что этого захотел его отец. Будущий террорист происходил из семьи с давними революционными традициями. Его дедушка участвовал в венесуэльской революции 1899 года. Его отец Хосе Аллаграсия Санчес, марксист и миллионер, разбогатевший на сделках с недвижимостью, назвал троих сыновей Владимиром, Ильичом и Лениным.

Ильич родился в 1949 году. Он был похож на свою круглолицую мать, и в детстве его дразнили – «толстяк»! Будущий террорист рос домашним революционером с трудно скрываемой склонностью к роскоши. Возможно, он так и остался бы салонным революционером, но отец послал Ильича сначала в кубинский учебный лагерь, где спецслужбы Фиделя Кастро подбирали перспективную молодежь, а затем в Москву. Венесуэльская компартия охотно выписала ему рекомендацию.

Москва показалась скучноватой, но отец присылал большие для советской Москвы деньги, и молодой революционер устроил себе красивую жизнь, раздражавшую университетское начальство. По партийной линии его отца попросили посылать поменьше денег. Тот высокомерно ответил, что «его сын ни в чем никогда не знал недостатка».

За участие в неразрешенной демонстрации у посольства Ливии в июле 1970 года Ильича все-таки выставили из университета. Ему пришлось покинуть Москву.

В университете имени Патриса Лумумбы Ильич познакомился с палестинцами, и их идея – добиться своего можно только вооруженной борьбой – очаровала его, как и многих других молодых людей в конце 60-х годов. Он подпал под дурманящее влияние кровавого терроризма.

Абсолютное большинство европейских левых в конце 60-х решили поддержать палестинское дело. Палестинцы и вьетнамцы были для них прямыми жертвами мирового империализма. Кроме того, палестинцы уже перешли от дискуссий к действиям. Радикалам это нравилось. Палестинцы обучали их в своих лагерях, снабжали советским или чешским оружием, давали деньги, полученные от богатых арабских стран. И посылали назад, в Европу: подкладывать бомбы, убивать и захватывать самолеты.

Палестинцы пригласили недоучившегося студента к себе, в учебный лагерь, располагавшийся тогда на территории Иордании. Ильич попал в одну из самых непримиримых и жестоких групп – в Народный фронт освобождения Палестины. И ему понравился этот бизнес.

Долгие годы Карлоса именовали террористом номер один (потом этот титул перешел к Осаме бен Ладену). Но роль, которую приписывали Карлосу, на самом деле играл стратег палестинского терроризма Вади Хаддад, член политбюро Народного фронта освобождения Палестины, правая рука лидера фронта Жоржа Хаббаша. Эти два бывших врача были самыми изобретательными палестинскими террористами.

Жорж Хаббаш называл себя подлинным вождем палестинского рабочего класса, а Ясира Арафата – типичным представителем мелкобуржуазной среды. Христианин Хабаш, несгибаемый марксист, считал, что возвращение в Палестину возможно только путем вооруженной борьбы и террора.

Его группа сформировалась после оглушительного поражения арабских стран в «шестидневной войне» 1967 года, когда разочарованные палестинцы пришли к неутешительному выводу, что им придется всего добиваться собственными силами. Хаббаш собрался создать в Палестине марксистское государство после ее «освобождения от сионистов».

Хаббаш был философом, Хаддад – человеком действия. Перед каждой операцией он объезжал с чемоданчиком богатые арабские страны, собирая дань. Ему не отказывали. Хаддад создал международную сеть террора, которая позволила боевикам свободно перемещаться из одной страны в другую, повсюду получая помощь и поддержку.

Хаддад и присмотрел Ильича. Подобрал ему псевдоним – Карлос. Хаддад умел вербовать людей. На него работали террористы из западногерманской «Фракции Красной Армии», боевики из Никарагуа и японцы из «Объединенной Красной Армии», которые устроили по его заданию настоящую бойню в израильском аэропорту.

Венесуэлец Карлос тоже пригодился.

Хаббаш и Хаддад начали с угона израильского «боинга-707» в Алжир в 1968 году. Это был первый в истории угон самолета. Палестинцы намеревались таким образом привлечь внимание всего мира к своей борьбе против Израиля.